выстроилось ровненько, как солдатский строй на параде. Травмированный егерь видит случайно проходящего рыбака, выдает ему груз, с поручением доставить по нужному адресу, обещает вознаграждение, — и когда паренек удаляется, стреляет себе в голову. Потому, что не дурак и в плен попадать не желает, где все этим же для него и закончится. Но только после определенных процедур… Рыбак слышит выстрел, возвращается и видит труп. Его рвет… Логично?
А второй патрон? А совершенное спокойствие на остановке?
Нет.
— Вот здесь, — показал на землю Вадик. — Я точно запомнил, по этому пеньку.
— Очень хорошо, — сказал Гвидонов, как тот доктор у постели новопредставившегося, когда ему на вопрос: потел ли больной перед смертью, — ответили: потел.
Но все-таки груз оказался при рыбаке.
Это — несомненно…
Вопрос лишь в том, — каким образом. Вот, некое туманное пятно, которое на время можно оставить в стороне.
Вариантов оставалось два. Первый: груз ушел по назначению. Тогда рыбачка нашего, скорее всего, тоже нет в живых. Или, если рыбачек никуда не торопится, вот-вот не будет в живых… Можно определить его по покойникам или безвести пропавшим. Задача, — не задача совсем. Поставить на них Вадика, он не подведет, рыбак — рыбака… Все.
Но этой идеей делиться нельзя. Она напоминает о лишнем знании, а ничего лишнего нам не нужно.
Второй: груз по назначению не уходит… Не было поручения. Парнишка наткнулся на труп. Ну, и слямзил с него кое-что.
Не деньги, — скорее всего документы, бумаги… Бумаги рыбаку не нужны, это не его улов. Но в мусоропровод он их тоже засовывать не станет. Значит, лягут мертвым грузом где-нибудь на антресолях. От греха, и на всякий случай…
— Пошли, — обернулся Гвидонов к Вадику, — теперь к автобусу.
— Может, прокатимся на общественном транспорте до станции? Ты как, не возражаешь? — спросил Гвидонов.
— Как прикажете, — четко ответил Вадик.
В это время в кармане запиликало.
— Как вы там? — бодро спросил Суровцев. — Без горячего в полевых условиях? Дуба еще не дали?
— Держимся. Вот сидим с твоим бойцом на остановке, ждем автобуса. Погода хорошая.
— Давай, закину вам полевую кухню? Хоть покушаете нормально, нельзя же так, без обеда.
— Не стоит. На станции перекусим.
— Получишь изжогу… У нас же готовка, как дома в печке.
— Когда хорошо поешь, спать хочется, — сказал Гвидонов, — так что, спасибо за внимание.
— Есть что-нибудь?
— Работаем, — скучно сказал Гвидонов, давая понять, что тухлоты во всем этом стало еще больше…
До моргов и пропавших, они додумались сами. И бдят там, в оба, — так что ничего мимо них не пройдет… И если сыскарь им больше не станет нужен, дадут понять. Горячее с печки предлагать перестанут… Значит, у них пока ничего нет.
Напротив раскинулся дачный поселок, но приближался вечер среды, и на остановке никого, кроме их «джипа» и их самих, не было. Не было и автобуса.
— Черт знает что, — сказал Вадик, — как народ все это терпит. Такой бардак развели с общественным транспортом, что хотят, то творят…
Это он прочитал расписание, где было написано, что автобус должен ходить каждые сорок минут.
Они ждали полтора часа.
Так что Гвидонов уже пожалел, что легкомысленно отказался от горячего.
У водителя нашелся пакет со вчерашними пончиками, порядком зачерствевшими, но их было много, — вот этими пончиками они полтора часа и питались.
Вадик, не выдержав сухомятки или из почтения к следствию, но подошел к Гвидонову и негромко сказал:
— Владимир Ильич, вы только не ругайтесь, давайте я в два счета, туда и назад, махну через забор, все равно там народа нет, нарву помидоров, огурцов, лука, редиски какой-нибудь, хоть перекусим, как люди.
Если честно, идея была отличная, — голод, не тетка, — но иерархия не позволила поддаться соблазну.
— Нет, — сказал Гвидонов, и развел руками.
— Понимаю, — сказал Вадик сочувственно, — но, может, я так, без разрешения?
— Нет, — сказал Гвидонов.
Так и ели одни пончики, до самого автобуса.
Странно все-таки устроен этот мир, думал Гвидонов, поедая очередной. Думал равнодушно как-то, словно констатировал очередной факт, который встретился ему на пути, — и Вадик, почти душка-мужик, и водитель не пожалел своего пакета, и горячее им предлагали, и нравятся они ему, как родные, а случись что, этот Вадик перекрестится, но пошлет ему, Гвидонову пулю в лоб, если прикажут. Рука не дрогнет… И найдет себе оправдание, как находят себе железное оправдание все, кто посылал кому-нибудь другому пулю в лоб.
Такой вот забавный фактик об устройстве этого мира.
Они сели в автобус, тот неспешно тронулся, следом за ним, почетным эскортом, двинулась их машина.
Рыбак, скорее всего, стоял, — в воскресенье вечером автобусы битком. Спокойно курил, спокойно разговаривал на остановке, и здесь спокойно расположился и спокойно смотрел в окно… Так бывает, когда никого не убил, а просто наткнулся случайно на еще свежего покойника. Наткнулся, и сделал ноги, чтобы быть от него подальше. По пути его вырвало, от новизны зрелища… Логично? Весьма.
Но отсюда следует, что никакого груза при рыбаке не было. Груз остался при фельдъегере… Но тогда бы не понадобился он, Гвидонов… Но он — понадобился. Значит, не было груза и при покойном… Может, вообще ничего, тогда, не было? Никакого груза?
Сплошная туфта. Егерь пустил себе пулю в голову. Зачем? Если при нем ничего не было?.. И — второй выстрел?
Опять — нет…
Груз — был.
Автобус, переваливаясь боками, преодолел мост через речку, и прибавил скорости.
Слева показался самый настоящий замок. С башенками, крепостной стеной, с часовым, в кирасире и с алебардой через плечо, ходившим по этой стене.
— Смотрите, Владимир Ильич, — живут же люди.
Гвидонов смотрел, — зрелище, на самом деле, было весьма забавное. Почти эротическая фантазия, воплощенная в жизнь, какого-то супернового русского.
— Не знаешь, чье это?
— Откуда.
— Пришел же кому-то в голову такой бред.
— А мне нравится. Вы извините, конечно, — я люблю все средневековое.
— У меня школьный приятель есть, он с пятого класса яхтами увлекался: в альбомах рисовал, вырезал из журналов картинки, у него все стены в комнате были этими яхтами обклеены. Потом покупал модели, знаешь, есть такие модели, которые нужно собирать. Вот он их собирал днями и ночами, — родителей достал… Потом стал в яхт-клубе подрабатывать, — приезжает и рассказывает, какие они там
