На нужного миллионера, у которого имелся бы самолет и розовый кадиллак, мужик этот никак не тянул. А раз с его помощью до Москвы добраться проблематично, то и связываться с ним не стоило.
Хотя, кто знает, на его лице ничего не написано, — про его миллионы. По очкам Георгия тоже определить проблематично, сколько у него бабок, и имеется ли в его ангаре Боинг с бассейном.
Когда он остановился на Машке, изумления, перемешанного с самым откровенным страхом, — в его глазах, а Иван это увидел отчетливо, — стало еще больше.
И еще в его взгляде появилось какое-то слащавое, неприятное униженное такое обожание. При виде Машки. Если бы у него был хвост, — поджатый хвост этот завилял бы сейчас из стороны в сторону. Словно — помело.
— Простите… Не мое дело… За смелость… Вам не нужна помощь?.. К вашим услугам… — елейным каким-то голосом, словно понимая, что совершает какую-то необыкновенную наглость, выходящую за все мыслимые рамки приличий, вдруг спросил он Машу.
— Продается, — сказал Иван. — Я — хозяин.
Но мужик не обратил на Ивана и его слова никакого внимания.
Он продолжал приглядываться в Машке, и на лице его стало появляться очередное новое выражение, — какой-то беспримерной озадаченности и удивления.
Будто бы он вдруг встретился со своей умершей лет сто назад прабабушкой. Живой и невредимой.
— Не может быть, — продолжал между тем мужик, но как-то себе под нос, и было видно, что он крайне взволнован. — Среди этих дикарей… Кто бы мог подумать… Не могу поверить …
Машка ничего ему не отвечала.
И правильно… Вообще, вопрос верить-не верить, это темный лес… Во что только можно не поверить, не говоря о том, во что только можно поверить…
Но что-то в ней напряглось. Иван это видел… «Девушка, мы с вами где-то встречались». Дармовщинщик… Да, лимон, — и все.
И весь разговор.
— Вы, извините, — одна?.. — спросил, с каким-то придыханием, словно до краев был переполнен почтительностью, мужик. — Вы случайно не потерялись?..
— Нет, — вдруг ответила Маша, но с каким-то непонятным интересом.
И Иван отметил этот непонятный интерес.
— Нет?.. — переспросил мужик. — Но тогда вы ходите сказать, что я вас нашел?.. То есть, вы искали дорогу, и я вас встретил?..
— Какую дорогу? — спросила его Маша.
— Как… — непонятно как-то удивился мужик. — Но тогда, какое счастье… Вы, должно быть, так страдали… Нет, не могу поверить…
Конечно, он готов утешить ее. Бедную деточку. Весь в энтузиазме. Насчет утешений. Готов утешать день и ночь… Но не на тех напал. Лимон, — и все. А потом пусть утешает. Пока не долетим до Москвы. Время у него будет. Навалом будет времени.
— Вы, наверное, устали стоять, — продолжал мужик. Самым заботливым из всех возможных тоном.
А вдруг у него все-таки есть лимон, — подумал Иван, — не даром же он к ней так привязался.
— Я не очень устала, — скромницей из скромниц, ответила Маша.
Знай наших, — торжествовал Иван, — нас на мякине не проведешь.
Но как научилась врать. Гениальная тетка… И по английски шпарит. Цены ей нет.
— Такая удача, — продолжал мужик, — Встретить… Редко у кого… Стою, смотрю на вас, — не могу поверить. Вы — нашлись…Такое же бывает раз в жизни…
Раз в жизни бывает восемнадцать лет, — и еще много чего бывает раз в жизни… Но зубы заговаривать этот мужик умел. Нужно отдать ему должное… Если бы на месте Машки была другая дамочка, — он бы уже имел полную викторию. Насчет забот и всего остального. От такой почтительности.
— Что я могу сделать для вас…Хотите кушать?
— Нет, — скромницей ответила Маша.
— Вы, наверное, хотите пить, — продолжал заботиться мужик. — Вы извините, — никак не могу поверить… Ерунду какую-то говорю… Хоть нам и говорили, что странники начинают собираться…
— Да, — смиренно согласилась Маша. — Я хочу пить.
— Что вы хотите?
— Не знаю… Воду. Или сок какой-нибудь, все равно.
— Какой сок?
— Сок? — задумалась Маша. — Наверное, апельсиновый… Да, апельсиновый. Скорее всего.
Где у него сок? Апельсиновый. Никакого пакета в руках. А буфета здесь нет. Вся торговля на улице.
Машка, вместо того, чтобы мечтать, поинтересовалась бы лучше, — зачем тот привязался. Как репейник… И серьезные ли у него намерения. Насчет бабок. А сок они и так бы попили, минут через тридцать. Больше она в своем смирении не протянет.
Но что-то странное было в их дурацком разговоре.
Словно бы события начинали выходить из под контроля. Хотя они были под стопроцентным контролем. Вроде бы… Ну, под девяносто процентным. Уж очень близко стоял этот оригинал к белой полосе.
— Ну, так, деточка, попейте, что вам мешает, — сказал мужик.
Еще заботливей, чем раньше. Такую лажу… Вот так, возьми и попей. Иди по пустыне денек-другой, где воды никакой нет в помине, одно солнышко, и градусов под шестьдесят, в тени, если ее найдешь — а потом возьми и попей. Где даже высохшего копытца не наблюдается, один белый песок.
Но так покуражиться, — поделом ей, доверчивой гейше.
— Как же я попью, — сказала Маша.
Наконец-то начала прозревать, с кем имеет дело.
— Вы же хотите апельсиновый сок, — сказал ей мужик.
— Теперь хочу, — ответила Маша.
— Тогда возьмите и попейте.
— Что взять?
— Что хотите. Стакан, бокал, кружку, фужер… Что желаете.
— Где я возьму здесь стакан? — спросила Маша.
Но не возмущенно, и не смиренно, как раньше. А с каким-то даже неподдельным любопытством.
Вот что было самое интересное. Она, доверчивая наша, даже не сомневалась, что стакан можно взять. Ее интересовал другой вопрос: где?
— Где хотите, — ответил заботливо, словно объясняя что-то совершенно простое, мужик. — Какая вам разница, где. Для вас это неважно… Главное, просто взять. Я много раз это видел.
— Но здесь нет никакого стакана, — сказала Маша. — Может, где-то и есть, но я не вижу никакого стакана.
Что-то этот их разговор стал напоминать Ивану. Он даже знал, что…
Он ему стал напоминать беседу Маши и мудреца из деревни, когда им притащили паралитика. «Дайте ему что-нибудь выпить… Что?… Все равно что… Все равно что?… Все равно…»
Только в этом все поменялось местами, — в роли мудреца выступала Машка, а неизвестный мужик, изображал ее, сидящую рядом с Иваном на персидских коврах.
— Все равно, где? — спросила Маша.
— Наверное. Я так думаю.
Точная копия…
— Хорошо, — согласилась Маша.
Но не послала Ивана слетать за стаканом, что было бы логично в подобной ситуации, а заодно и за соком, апельсиновым, — а протянула перед собой руку, и взяла стакан.
