Иван все видел, — торчал, слава богу, рядом, ничего не пропустил.
Как это все происходило.
Машка протянула руку и взяла стакан. Прямо из воздуха, словно он там поджидал ее на каком-то невидимом столе. Самый настоящий стакан, грамм на двести-двести пятьдесят. Стеклянный, с толстым дном и тонкими стенками, как раз подходящий для сока. Сбоку на нем был цветной рисунок старинного автомобиля, когда они еще ездили то ли на дровах, то ли на угле, — такого древнего.
Не удивилась, не поразилась этому обстоятельству, — а спросила:
— Откуда я его взяла?
— Не знаю, — заботливой официанткой, сказал мужик, — вам, деточка, видней… Вы что-то меняете в мире, когда что-то хотите. Так нам объясняли… Может быть, он был на столе, может, в мойке или на полке для посуды. Наверное, это не имеет значения.
— Я могу налить в него сок? — тоном прилежной ученицы спросила Маша.
— Конечно.
На этот раз, она не стала спрашивать, как. Просто взглянула на этот стакан, с цветным забавным автомобильчиком. Без всякого колдовского огня в глазах. А даже как-то устало и чуть недоверчиво… Стакан внезапно запотел, как от холода, и в нем стало появляться что-то жидкое и желтое, — может, на самом деле апельсиновый сок. Появлялось, появлялось, пока весь он не заполнился.
Тогда она поднесла его губам и стала маленькими глотками, чтобы не заработать ангину, пить.
Иван сразу же тоже захотел апельсиновый сок. Вдруг, ни с того, ни с сего. Так захотел… Просто отобрал бы у Машки, не будь это на футбольном поле, стакан, когда она приложила уже больше половины, эгоистка, а не смотрел бы, роняя слюни, как она лениво из него цедит.
Но нужно было что-то срочно предпринимать. Это же черт знает что…
— Продается, — встрял в их беседу Иван, поскольку почувствовал, что события каким-то образом все- таки вышли из-под контроля. — Лимон баксов… Я из хозяйства деда Гафара.
— Деточка, — продолжал между тем мужик, не обратив на слова Ивана никакого внимания, — перевели дух?.. Пойдемте домой, вам помыться нужно, или в бассейне поплавать, пообедать и поспать немного… На вас же лица нет… Вас же ждут, наверное.
При этом он смело перешел ограничительную черту, и встал рядом с Машкой.
Изображая из себя старого преданного слугу, неразлей вода.
— Это — товар, — повысил голос Иван, — он стоит денег.
— Это кто? — наконец-то заметил его мужик.
Но обратился к Машке.
— Его зовут Иван, — сказал Маша, по-прежнему скромно, но как-то на самом деле чуть устало, словно бы роль, которую она изо-всех сил сегодня исполняла, закончилась, прозвучал последний финальный апофеоз, и играть больше не нужно стало. — Он пойдет с нами.
— Как скажете, — согласился мужик. — Ваша воля…
Опять ее воля. Это надо же.
— Что… — возмутился Иван так, что у него перехватило дыхание. — Куда… Товар…
— Все Иван, все, — устало и скромно сказала Маша. — Ты меня продал.
— А бабки?.. — только и смог сказать Иван…
— Так вы потерялись?.. — елейно как-то и чуть изумленно спросил мужик. — Хотя я не должен спрашивать.
— Я никогда не терялась, — сказала Маша, чуть удивленно, как бы размышляя вслух. Делая для себя какое-то открытие.
— Какое счастье, — сказал мужчина, — главное, вы нашлись… Это главное… Добро пожаловать домой. Вы давно, наверное, не были дома?
— Никогда, — сказала Маша.
Мужик не сводил с нее влюбленных глаз. Словно нашел на улице настоящий швейцарский перочинный ножик, — целое состояние, — и теперь не знал, куда его положить, чтобы тот не свистнули.
Конечно, — когда она может доставать сок, неизвестно откуда. Понятное дело, за такую нужно держаться обеими руками. И — не отпускать. Это почти то же самое, что заколачивать миллионы на финансовом рынке.
А может, — еще круче.
Только он им зачем нужен, этот мужик. Со своим разнесчастным домом?
И где бабки?.. И вообще, что происходит?.. Иван ничего не понимал…
Но Машка понимала. Иван это видел. Слава богу, не дурак… Она посчитала, что случилось что-то совершенно естественное, из разряда того, что обязательно должно случиться, — и случается всегда…
А где унижения? Где просмотр зубов? Где щипания за бока?
В кого, в конце концов, ему палить из пистолета?
