однокурсники. Без скромности скажу, что я плыла по учебному течению небольшой лодочкой (не хочется уж говорить - бревном), подталкиваемая изредка лайнером по имени 'Ниночка', и не тонула. А теперь впереди замаячил самый настоящий бурный водопад 'Сессия', который нужно было или как-нибудь переплыть или рыбкой пойти ко дну. Сможешь преодолеть его - и впереди у тебя еще тысяча спокойных километров речной глади, а следующий водопад совсем не скоро.
Из-за своей, как бы это глупо ни звучало, второй и третьей (Антон и Кей... Кей и Антон) любви, которую я все никак не решалась объединить в одно чувство, Катрина Томасовна почти не готовилась ни к семинарам, ни к коллоквиумам, ни к самим зачетам. Не говоря уж о тройке ужасных экзаменов, которые ожидали меня на следующей неделе. Ах да, еще ведь нужно было дописать до конца курсовую работу, которую я мурыжила с самого начала семестра. Хорошо еще, что с ней меня никто не подгонял. Мой научный руководитель, только в прошлом году закончивший аспирантуру, отличался милым разгильдяйством, непосредственным характером и либеральными взглядами на обучение и совершенно не подгонял курсовиков: то есть, меня, Нинку и еще двух девочек - ту самую парочку, от которых Нинка узнала о чудодейственной Альбине. Лишь в прошлую среду он прозрачно намекнул, что было бы хорошо, если бы мы написали работы в течение двух недель. Именно из-за этого намека все воскресенье я и просидела за компьютером, усердно переделывая и видоизменяя одну из списанных курсовых работ, взятых мною на кафедре.
Благо, из домашних никто не мешал: Томас свалил к дорогим его авангардному сердцу друзьям- байкерам, Леша уехал по своим каким-то модным делам, прочитав мне лекцию между делом о том, что я даже Золушкой современной быть не могу - из красавицы, видите ли, я вновь превратилось в то же самое 'аморфное', как он выразился, существо. Нелли убежала на встречу со своей аниме-тусовки, а брат тихо сидел в комнате и не играл, как обычно, в игры и не придумывал программы. Наверное, общался со своей подружкой из Владивостока. Интересно, они рок обсуждают или дошкольное воспитание детей?
Но, несмотря на то, что родственники мне не мешали, это действо успешно осуществляла моя голова - она постоянно вспоминала то Кея, то Антона, и это здорово мешало работе. С красными из-за компьютера глазами, я едва не написала в выводе: 'Эти практические данные мы получили в ходе сравнительного анализа Антона и Кея'. Хорошо еще, что я вовремя углядела эту замечательную фразу и исправила ее. Представляю, что бы подумал мой педагог, если бы ему удалось ее прочитать.
Кстати, кроме меня самой иногда мешали и некоторые окружающие.
Вечером мне позвонила Нинка, чтобы обстоятельно рассказать, как она всю ночь издевалась над Келлой.
- Била ты его что ли? - мрачно осведомилась я, печатая одним пальцем.
- Ага, кнутом, несчастное рыло колошматила, - тут же отозвалась подруга. Кстати, вчера мы с ней успели немного поговорить. Журавль все порывалась узнать, в порядке ли я. И тем вечером, протерзав меня вопросами, нормально ли я доехала, как посмела напиться без ее, личного Нинкиного согласия, а также 'клюнул ли на тебя Мистер Фотограф?', она услышала в ответ от меня смущенное: 'Ты знаешь, я очень плохо помню, что было'.
- Алкоголичка. Даже рыло удивился, увидев тебя, - заявила тогда Журавль, одновременно разговаривая со мной, гремя чем-то на кухне и крича на брата.
- Так нечаянно получилось, - покраснела я тогда, хотя подруга не могла меня видеть. Про Кея я ей, само собой, ничего не сказала, и теперь переживала, как бы он сам не донес Ниночке о нашей совместной ночи. При этом в сердце тут же поселились пчелки с моторчиками, заставляющие работать его в четыре раза быстрее, чем нужно. Подумать только - я была всю ночь в одном номере с этим блондином, а потом отвергла его! Но далось мне это ох как не легко!
Если бы я писала эти строки, я бы наставила кучу грустных смайликов со слезками. Кей, ты невероятная сволочь. Смутил мою душу еще больше, а сам пропал, и телефон, подаренный твоими противными красивыми руками, грустно молчит.
После коротко разговора эта сумасбродка отключилась - потащила свое изнеженное с виду тело в кровать. Видите ли, она очень хотела спать - почти сутки была на ногах. Поэтому сегодня, проснувшись весьма поздно, лучшая подруга решила вновь поговорить со мной - узнать все подробности моей ночи и поведать о своей. У нее-то и курсовая была сделана, и ко всем тем немногочисленным зачетам, по которым у Журавлика не было автоматов, она была готова.
- Ну, что делаешь? Слышу, что-то усердно печатаешь. А не курсовую ли? - проявила смекалку она.
- Ее, ее, - вздохнула я.
- Могу предложить свои услуги в качестве помощи, - покровительственно заявила подруга, - а то ты там прямо за компом помрешь от перенапряжения самой маленькой тощенькой извилинки, отвечающей за учебу.
- Нина, это не смешно, - обиделась я, одновременно соображая, сейчас мне рассказать ей про Антона или потом.
- Это очень смешно, балда, - не согласилась девушка. - А к зачетам готова?
- Не очень
- Ну, ты и олень, - не любила Нинка никому сочувствовать. Тем же тоном она деловито поинтересовалась, - наушники-то еще живы?
- Живы, - поняла я, что имеет в виду блондинка. Если что, она будет мне диктовать ответы на каверзные вопросы зловредных преподавателей. Завтра ей вообще не нужно было идти в здание родного университета - все зачеты понедельника она получила автоматом и была страшно довольна собой.
- Тогда порядок, поможем тебе с сессией, сестренка. Ох, что я тебе расскажу, - вдруг заговорщицки прошептала она. - Закачаешься!
- Что? - я тут же забыла о курсовой. Неужели у них с Келлой произошло что-то серьезное? Может, она в него влюбилась и призналась ему в этом? Я приготовилась слушать.
- Тут такое крутое событие назревает, - радостным голосом говорила подруга, как будто бы только что тот самый длинноволосый парень из ее любимых 'Красных Лордов', Кезон, признался Ниночке в любви, стоя на одном колене, а за ним в глубоком поклоне стояли все остальные члены его группы.
- Что крутое?
- Это мегазамогильно и нереально просто! Улет! Фантастика!
Она что, замуж за Келлу собралась? Чем они там ночью таким особенным занимались, что Ниночку, так прет?
- Ну, говори уже, - поторопила я ее.
- Эльза Власовна будет писать завещание! - выдала Нинка довольным голосом. - И мы у нее в фаворе.
- Что? - безмерно удивилась я. - И всего-то?
- Всего-то?! - заорала Нинка от переизбытка эмоций - только что хоботом не затрубила, как слон. - Всего-то? Да у нее целое состояние! Да у нее дом на пару миллионов тянет! Да у нее акции! Золото! Недвижимость! Фамильные драгоценности, в конце концов. Картины!
Я закашлялась. Наверное, это Томас виноват в том, что материальные ценности я ценю чуть меньше моральных. Кажется, это плохо?
- Бабка сделала неплохие накопления, и они мне ой как нужны. Другим родственничкам ничего не отдам, а они, собаки, уже пронюхали, что жаба Эльза пишет завещание, теперь постоянно отираются около нее. Ха, атакуют в лоб, так сказать! Идиоты!
- Нин, если Власовна напишет завещание на тебя, ты ее точно отравишь, - с опаской ответила я.
- У меня яда нет, - испугала меня она тут же, - не банальным же цианистым калием я ее травить буду?
- Нина! - возмущенно воскликнула я.
- Да ладно, ладно, - засмеялась подруга в трубку. - Травить каргу я явно не стану, но денежки ее получу. Зря, что ли, я так с рылом мучаюсь? Знаешь, какой он?
- Какой?
- Такой, - явно не могла подобрать слов девушка, - нудный и противный.
