усиленные в тысячу раз. Каждое дерево угрожающе шумело ветвями. Мне чудилось, что вот-вот, в любую секунду, из-за какого-нибудь ствола появится то ли свора маршалов, то ли толпа разъярённых граждан — налетят на нас и повяжут всех к чёртовой матери. Ближайшее жилище было в пяти милях отсюда, и единственной живой душой в округе был старик, обслуживающий насосную станцию. Однако в моих ушах каждый сучок под ногами трещал, как целый костёр стреляющих и рассыпающих искры поленьев. Хорошо бы, если б эти ребята смотрели себе под ноги!
У меня сложилось впечатление, что я единственный, кто беспокоился об исходе всей затеи, как будто ответственность за «операцию» легла исключительно на мои плечи. Что-то мне показалось, что вся эта авантюра была сплошной халтурой — авось кривая вывезет.
— А если старик не остановит поезд? — вырвалось у меня.
Энди захохотал мне в ухо:
— Ну, тогда им придётся подыскивать нового служителя для насосной станции! — заверил он.
Меня передёрнуло. Мне случалось стрелять в людей без особых угрызений совести, но совершить хладнокровное убийство из деловых соображений — благодарю покорно, упаси Бог; я бы всё отдал, только бы оказаться подальше отсюда.
— У кого спички? — прощебетал Джейк так беззаботно, словно сидел в собственной столовой.
— Разрази тебя гром, ты что, серьёзно — решил почиркать тут спичками? — Да в такой тишине даже наш хриплый шёпот казался громче пушечного выстрела.
Джейк чиркнул спичкой, прикрыв огонёк полой плаща, и вытащил часы. Было только 11.10. Ещё пятнадцать минут — и появится поезд.
Массивный железный мост едва не рухнул, стоило мне только потревожить его настил своей лёгкой стопой. Длинные тонкие шпалы рассыпались в труху. В панике я пошатнулся и наполовину провалился сквозь сгнившее дерево. Хорошо, Энди не зевал, успел ухватить меня за загривок, как нашкодившего котёнка, и вытащил наверх.
Задумка был остановить поезд на середине моста, чтобы помешать пассажирам выбраться из вагонов. При этом пассажирские вагоны стояли бы тогда на мосту, а почтовый оказался бы у бака. Мы бы управились с ним и убрались прежде, чем кто-нибудь успел послать сигнал тревоги.
Энди раскомандовался:
— Боб, поди разберись со старым хрычом и выставь красный сигнал у полотна. Джейк, вы с Биллом валяйте на ту сторону, мы с Элом останемся справа. Сегодня ночью нам в деле будут нужны все.
Я смотрел вслед уходящему Бобу и гадал, увижу ли я его вновь когда-нибудь. Увидел. Боб вернулся, пихая старика перед собой стволом своего шестизарядника и время от времени изрыгая проклятия на его счёт.
— Парень, ты только полегче с пушкой, — в страхе бормотал старик. — А то если ты сегодня поторопишься, завтра кое-кого медленно понесут. Полегче, говорю, парень, — твердил он как заведённый. — Со мной хлопот не будет, говорю!
Внезапно рельсы ожили и запели. Мы с Энди рванули на нашу сторону. Горящий глаз локомотива замигал между стволами деревьев. Свистнув, машина пыхнула — тяжело, злобно — и… остановилась.
Остановилась по собственной воле, чтобы набрать воды, даже не доехав до моста! Меня прошиб пот; я скорчился в траве, и тут прозвучал выстрел. С поезда, размахивая фонарём, соскочил человек. Это был проводник. Он пробежал совсем рядом со мной. Мне и в голову не пришло остановить его. За ним вслед мчался Энди, стреляя на бегу. Тогда я тоже подхватился и принялся с воплями и гиканьем бегать туда-сюда вдоль состава. Билл с Джейком тоже стреляли и бесновались по ту сторону поезда, как целая орава оголтелых маньяков.
— Поддай пару! — проорал мне Энди. — Всё как надо!..
И я поддал. На ступеньках показалась пара-тройка пассажиров. Я выстрелил в воздух. Они скрылись. Потеха опьяняла и распаляла кровь. Я был в упоении, словно виски нахлестался.
И вдруг машина запыхтела, и поезд тронулся. Оказывается, все мои страхи были беспочвенны. Мне так и хотелось припустить вдогонку и надавать поезду пинков на прощанье. Я едва не визжал от восторга — хотелось, чтобы все знали, что я ограбил поезд, причём сделал это безупречно.
Внезапная тишина оглушила нас. Из темноты вынырнули Энди и Боб. Они не промолвили ни слова, и в обратный путь мы пустились в полном молчании. Я недоумевал, что, собственно, происходит.
— Что, ничего не вышло? — спросил я. Энди схватил меня за руку.
— Чёрт побери, конечно, вышло, мы забрались в почтовый, — сказал он. — Неплохо поживились!
А я и не знал, что они таки добрались до почтового, как не знал, раздобыли ли они хотя бы один жалкий цент. Меня так захватила сама забава, так закружила в своём водовороте, что я и думать забыл о том, чем там занят Энди.
Он скомандовал машинисту убираться прочь, а Боб прижал сопровождающего почту. Оба служащих были кротки, как овечки, и шли навстречу всем пожеланиям. Почтовый служащий открыл сейф и собственноручно и по доброй воле отдал нам всё его содержимое.
Больше я ни о чём не расспрашивал. Мне хотелось выглядеть невозмутимым, бывалым налётчиком. Однако когда я шёл через мост, у меня словно крылья на ногах выросли. На этот раз я никуда не провалился, шпалы подо мной не подавались, и я так и не разобрал, какого цвета была внизу вода — чёрного или жёлтого. Меня переполнял восторг — всё прошло просто на ура. Несколько выстрелов в воздух, никто не убит, не ранен, даже ни одного удара никому не досталось… И вот мы летим галопом домой, добыча отягощает карманы, а вся работа заняла каких-то полчаса. Мы достигли леса, где расположился наш лагерь, ещё затемно.
Ребята повалились на траву. Мы с Джейком развели костёр и водрузили на него кофейник. Меня одолевало любопытство. Сколько же нам перепало? И стоило ли оно затраченных усилий? Джейк знай молол языком, но ни словом не обмолвился об ограблении, только бубнил что-то о старых временах в Ред Форке,[8] о годах своего детства, короче, болтал всякую чушь, но о недавних событиях как в рот воды набрал. А меня так просто трясло от нетерпения.
По-видимому, вопрос о размере добычи больше никого, кроме меня, не волновал. Все глотали кофе и закусывали ветчиной, словно жратва — единственное достойное занятие в жизни. Я уже стал опасаться, что подведение итогов будет перенесено на завтра. Но тут Энди потянулся, зевнул и ткнул пальцем в сторону лошадей.
— Билл, поди принеси мою седельную сумку, — вымолвил он наконец. — Чего тянуть, можем уже сейчас всё поделить.
Я тоже вскочил, опрокинув кофейник — ведь наверняка чтобы нести добычу понадобятся двое. Энди ухмыльнулся и потёрся подбородком о плечо. Я подпрыгивал от нетерпения, словно пацан, собирающийся влезть в пакеты, сваленные под рождественской ёлкой.
Мы сгрудились вокруг костра. В серых сумерках утра огонь отбрасывал на лица моих подельников красноватые отблески.
Вся добыча уместилась в двух сумках, причём маленьких. Энди открыл одну и высыпал в свою шляпу груду недорогих ювелирных украшений.
Голубые и красные камешки посверкивали в золотых ожерельях, массивные часы тикали громко, словно набатные колокола. Я был зачарован, как будто передо мной распахнули сундук с волшебным кладом. Сокровища так и искрились в отсветах костра…
Энди разделил их на пять кучек, затем открыл вторую сумку. В ней оказалось 6000 долларов наличными. Всего-то. Холодок разочарования пробежал по мне — я-то ожидал никак не меньше 600 000…
Всю добычу поделили поровну. Каждый получил 1200 долларов и кучку безделушек. Я сгрёб свою долю в карман с таким чувством удовлетворения, какого никогда не испытывал, получая своё обычное жалование окружного атторнея. За полчаса увлекательного приключения я получил столько же, сколько зарабатывал тяжёлым трудом за целый год!
Много лет спустя, когда я сидел в каторжной тюрьме Огайо, а О. Генри добивался признания в Нью- Йорке, я подробно описал ему это ограбление, присовокупив кучу эпизодов и из других моих «предприятий». Мне хотелось написать об этом рассказ.
В те дни О. Генри ещё звался Биллом Портером. Покинув тюрьму, он захлопнул дверь в своё прошлое.
