125
Марка наконец увидел лицо брата по крови.
Прямо перед ним на подставке стояла поразительно реалистичная картина. На полотне высотой почти два метра был изображен мужчина в масонском фартуке, держащий в руке шпагу. Мужчина смотрел прямо перед собой и улыбался с высокомерным видом. Белокурый, лет сорока-пятидесяти, он излучал зловещую ауру. Однако Марка не мог сказать, почему у него сложилось именно такое впечатление. Взгляд миндалевидных глаз казался странным. Это были те же самые глаза, которые он видел под капюшоном, когда чуть было не утонул в подземелье. Убийца стоял меж двух столбов, между Иахином и Воазом. Под его ногами простирался мозаичный пол из белых и черных плит. Настоящий франкмасон. Такой же естественный, как сама природа.
Позади него были нарисованы традиционные символы: компас, наугольник, череп, узловатая веревка.
Марка стало не по себе. Он чувствовал, как мужчина на картине сверлит его взглядом. Он обогнул картину и взглянул на книжный шкаф. На полках стояли десятки книг, посвященных франкмасонству: специальные издания о символике, трактаты о высших градусах и монографии о градусах мстителей. На прилегающей стене висел огромный старинный план подвалов резиденции масонских послушаний.
Антуан направился к письменному столу с намерением обыскать его. Счета подтверждали, что это квартира Отфора. Один из счетов оповещал о смене оператора телефонной связи, обслуживавшего вторую резиденцию убийцы, в Эссонне. Там значились два номера мобильных телефонов. Марка положил счета в карман.
Он опустился в кресло, стоявшее рядом с книжным шкафом. Теперь следовало принять правильное решение.
У него было два пути. Либо позвонить Брату Толстяку, своему коллеге, ведущему расследование, и передать ему всю информацию. Тогда на второй адрес будет послана группа, и по всей Франции убийцу объявят в розыск. Либо он будет продолжать изображать рыцаря, очередной раз рискуя собственной жизнью…
Марка снова посмотрел на картину. Наглое торжествующее существо вызвало у него омерзение. Перед Марка всплывали лица жертв, обретшие плоть: лицо Пьера де Ламбра, профана, Рэя, Джоан…
Конечно, медицинский эксперт признает убийцу умалишенным и тот закончит свои дни в сумасшедшем доме. Он ускользнет от правосудия. Этот мерзавец в конце концов выйдет на свободу, а его жертвы так никогда и не будут отомщены.
Антуан почувствовал, как его переполняет ярость. Отфор все перепутал. Месть не имеет ничего общего с правосудием. Это всего лишь гримасничающая непристойная пародия.
Он должен подавить в себе любые чувства, которые могут воспрепятствовать объективному анализу.
В последние годы Марка посещал курсы усовершенствования. Он сделал выбор в пользу продолжения образования, что в полицейской среде случалось редко, но он не жалел об этом. Особенно сегодня.
Первичная мотивация серийных убийц всегда заключалась в желании обрести могущество, каковы бы ни были особенности преступлений. Абсолютная власть над жизнью и смертью других.
Что касается брата по крови, поиски золота обострили неосознанное стремление к убийству. Он присвоил градус брата-мстителя, чтобы оправдать свои действия в собственных глазах.
Комиссар, подперев рукой подбородок, долго смотрел на мужчину, изображенного на картине. Прошли пять долгих минут, прежде чем он принял решение. Он вытащил один из счетов, которые положил в карман, и взял в руки мобильный телефон.
Затем он набрал номер убийцы.
126
Таксист высадил Отфора прямо перед Эйфелевой башней, откуда открывалась широкая панорама Марсова поля. Брат по крови бросил взгляд на монумент, устремлявшийся к небесам, и тут же посмотрел налево, туда, где находилась его цель. Он перекинул через плечо спортивную сумку, взятую в квартире, и отправился на поиски точного ориентира. Еще несколько минут, и на него перестанут обращать внимание.
Кабинки бесплатных общественных уборных примостились в укромном углу, чтобы не портить вид. Они прятались за стволами деревьев, и их выдавал лишь бежевый цвет, резко контрастировавший с окружающим пейзажем. Убийца скрылся здесь от любопытных глаз. Пространство было крохотным, пропахшим антисептиками и продуктами человеческой жизнедеятельности.
Но убийца не обращал внимания на такие мелочи. Он открыл сумку, вытащил фонарь, нож, веревку, шапку и белый комбинезон, который надел поверх одежды. На комбинезоне еще виднелись пятна, напоминавшие о прогулке под городом, когда он рыскал в подвалах резиденции масонских послушаний.
Привычным жестом он завел руку за спину, чтобы проверить, на месте ли нашивка с надписью «Париж. Служба контроля».
Примитивно, но эффективно. И потом, самым действенным всегда оказывалось самое простое решение. В форме, похожей на официальную, его немедленно пропускали повсюду. То ли людям было на все глубоко наплевать, то ли уважение к иерархии, какой бы она ни была, глубоко въелось в раболепные человеческие умы. Брат по крови злобно ухмыльнулся. В любом случае, он никогда не верил в глупые россказни масонов о том, что именно они являются истинными демократами. Свобода, братство — нашли о чем говорить! Это были помпезные речи, заставлявшие забыть о принадлежности к наиболее закрытому и наиболее могущественному клубу общества. Они упивались пустыми словами и великими принципами и при этом снисходительно, если не презрительно, обращались с непосвященными, с профанами.
Нет, масонство являлось элитой и должно было и впредь оставаться таковой. Вот почему возникла насущная необходимость его очистить. По крайней мере тогда, когда он станет хозяином золота. Убийца надел рабочий пояс с карманами, из которых торчали отвертки и прочие инструменты. Так он выглядел еще убедительнее. Он проверил, захватил ли с собой рисунок с тремя символами, которые помогут ему проникнуть в памятник. Он взял сумку, внимательно посмотрел, не забыл ли чего, опустил мобильный телефон в один из карманов комбинезона и вышел из кабинки.
Решительным шагом он направился к группе туристов, которые внимательно слушали гида, расхваливавшего достоинства башни. И тут его телефон завибрировал: ему пришло сообщение.
127
Марка покинул квартиру на улице Гранж-Бательер, не зная, куда идти дальше. Он звонил убийце по обоим номерам, но никто не отвечал. Наконец он послал сообщение, о чем сейчас сожалел. Как отреагирует убийца, когда поймет, что он, Антуан, жив? Комиссар проклинал себя. Он обошелся с выскочкой как с братом.
Еще одна серьезная ошибка, поставившая его жизнь под угрозу. Отныне он стал свидетелем, которого необходимо уничтожить.
