качестве судна с типичным британским обличьем «Спейбенк» идеально подходил на роль помощника под германским флагом. Я приказал Брюйеру с призовой командой из десяти человек привести судно в точку рандеву на краю Мальгашской банки с координатами 10° южной широты и 63° восточной долготы. Этот захват довел наш общий итог до 104 101 тонны судового тоннажа.
«Спейбенк» отплыл вскоре после полуночи, а мы продолжили свой поиск вдоль Индийской трассы.
Глава 17
ВСТРЕЧА С «ШЕЕРОМ»
В 20.25 следующим вечером наши орудия снова вели огонь. В течение прошедших семи часов мы преследовали средних размеров танкер. Теперь, когда включился наш прожектор, нам было видно, что на борту царит дикая паника. На наши сигналы не отвечали, по палубам метались люди с фонарями. Наконец на танкере включили палубное освещение, не выходя в эфир и не предпринимая никаких попыток к сопротивлению. Мы заметили, что на борту корабля не было орудия, – это было первое встреченное нами невооруженное судно. Экипаж в такой спешке и так неумело спускал шлюпки, что две из них опрокинулись; мой приказ оставаться на борту не был подтвержден, и ему не подчинились, но кто-то с кормы фонарем подавал сигнал SOS. Одна перевернутая шлюпка лежала на наветренном борту, и ее пассажиры цеплялись за планшир[36] или висели на бортовых леерах и фалах. Еще одна шлюпка плюхнулась в воду и не опрокинулась.
Ввиду того что танкер не выходил на связь и сразу же застопорил ход, мы прекратили огонь после третьего залпа, и я выслал абордажную команду. Они пришвартовались к судну и обнаружили, что там по- прежнему царит дикая паника; большая часть экипажа, в основном китайцы, все еще оставалась на борту, но долго не могли разыскать шкипера – произошедшие события совершенно выбили его из колеи. Норвежцы и китайцы, многие из которых вскарабкались обратно на борт корабля с перевернутых шлюпок, ошалело метались по палубам, таская свои пожитки в мешках и узлах. На корме из пробитой трубы с оглушительным ревом под высоким давлением вырывался пар. На мостике никого не было. В конце концов при свете фонаря удалось обнаружить некоторые судовые документы. Танкер назывался «Кетти Бровиг», водоизмещением 7031 тонна, построен в 1918 году и приписан к порту Фарсунн, следовал из Авали, Бахрейн, в Лоренсу-Маркиш с грузом мазута и дизельного топлива. Экипаж танкера состоял из 9 норвежцев и 43 китайцев. Это дизельное топливо, безусловно, позволило бы «Атлантису» долго быть на ходу. Представлялось маловероятным, что мы сумеем добиться того, чтобы танкер опять был на ходу, поскольку снаряд угодил в главный паропровод как раз над главным клапаном, и ремонт можно было осуществить только при полностью погашенных и холодных котлах. Это означало потерю всей котловой воды; котловая вода питает помпу, и топливные насосы можно запустить только с помощью пара, но пар поступает только в том случае, если можно закачать котловую воду и топливо. Поскольку на борту имелось всего несколько ручных помп, призовая команда оказалась лицом к лицу с неразрешимой проблемой. В качестве превентивной меры мы выделили из запасов наших мастерских некоторые запчасти и хомут с прокладкой для того, чтобы остановить течь в паропроводе танкера «Кетти Бровиг». Несколько норвежцев перевезли на борт «Атлантиса», остальные оставались под командой лейтенанта Фехлера, который был капитан призового судна. Некоторые из них, включая первого помощника, продолжали возбужденно объяснять, что судно следовало в нейтральный порт, после чего их спросили, почему корабль шел с потушенными огнями без видимых знаков национальной принадлежности, и был выкрашен в серый цвет от киля до клотика. Когда их попросили предъявить судовые документы в поддержку их утверждения, что они следовали в Лоренсу-Маркиш, их заявление, что шкипер вышвырнул их за борт – вместе с 700 фунтами стерлингов наличными, – было встречено с вежливым недоверием. Сам шкипер, капитан Меллер, не принимал никакого участия в этих спорах.
Спустя несколько часов нам удалось залатать пробитую трубу, и сразу же зажгли форсунки для подачи пара. Топливные насосы по-прежнему стояли, но ремонтной команде удалось изолировать один заполненный паром котел и таким образом сохранить в нем некоторое количество драгоценной воды. Я принял решение покинуть танкер на рассвете и приказал Фехлеру ожидать меня до 18 февраля в точке рандеву, известной под названием «Старый дуб».
Два спустя я доложил в Берлин. Сначала послал короткое сообщение: «Потопил 111 тысяч тонн. Скорость 14 узлов. Направляюсь в точку раздеву – район «Гвоздика». Затем я отправил более подробное сообщение: «Кетти Бровиг», на борту 4 тысячи тонн дизельного топлива марки 32.6 АР, 6 тысяч тонн мазута. «Спейбенк», тиковая древесина, марганец, монацит, чай, отправлен в «Гвоздику». Предлагаю заправить «Спейбенк» из «Кетти» и отправить домой в качестве приза». Продолжил я просьбой о том, чтобы встретиться с «Кормораном» и «карманным» линкором[37] «Адмирал Шеер», который недавно сменил зону боевых действий – из Южной Атлантики уже в Индийский океан; в конце я отрапортовал, что «Атлантис» находится в полной боевой готовности и способен продолжать боевые действия до полного износа. Я хотел застраховаться от преждевременного списания на берег и запросил директивы относительно моих действий в Атлантике, моей следующей зоне боевых операций.
Танкер «Кетти Бровиг» был последним кораблем, который мы захватили в Индийском океане, и теперь получили приказ идти на рандеву с «Танненфелсом» и итальянской подлодкой «Перла». Они шли из Итальянского Сомали и нуждались в припасах. При этом наши собственные запасы оставляли желать лучшего! Мы узнали, что часть предназначенных для нас припасов по ошибке загрузили на транспорт «Алстеруфер» вместо «Алстентора» и что нам следует ожидать доставки с «Нордмарка»; двухмесячный запас продовольствия, предназначавшийся для «Тора» и «Атлантиса», не имел раздельной маркировки, так что двум кораблям пришлось бы делить его поровну. Морской штаб решил, что дизельное топливо с танкера «Кетти Бровиг» не годится для «Адмирала Шеера», так что «Атлантису» было приказано заправить «Шеера» из собственных баков, а себе забрать топливо с «Кетти», после чего танкер «Кетти» должен был проследовать в точку «Сибирь». Мы встретились со «Спейбенком», как было условлено, 8 февраля и после того, как с него сняли весь груз, я отправил его в район «Ананас»; в понедельник 10 февраля, в полдень показался «Танненфелс» в районе «Персия»; в результате небрежной дешифровки радиограммы кораблю пришлось ждать три дня в районе «Персия» на неверной долготе. Корпус судна выглядел очень неважно, так как стоял в гавани в течение многих месяцев, и кроме того, корабль держался очень высоко на плаву, потому что итальянцы отказывались отпустить судно до тех пор, пока экипаж не передаст им часть груза джута стоимостью порядка 5 миллионов рейхсмарок. Корабль стал настолько легким, что его винт наполовину высовывался из воды; таким образом, его возможность изображать судно Соединенного Королевства резко упала в связи с тем, что в трюмах корабля не было груза, а только балласт – очень неподходящее положение дел ввиду сокращения судоходства союзников.
Лейтенант Дихнель и призовая команда «Дурмитора» присоединилась к нам с «Танненфелса», и я с изумлением выслушал полную историю их необычайного путешествия. Лейтенант сообщил мне, что итальянские власти – в том числе и военно-морской флот – всячески мешали им. Когда на полпути к Сомали запасы угля на «Дурмиторе» подошли к концу, судно бросили в Кисмайо, и Дихнель со своими людьми вынужден был искать убежища на борту «Танненфелса», чтобы избежать внезапной атаки британских войск. Отчет Дихнеля о состоянии дел в итальянской колонии подтвердил мои самые худшие спасения. Повсюду царили неумение, равнодушие и полностью игнорировалось сотрудничество. Кроме «Пенсильвании», загруженной дизельным топливом, в порту Кисмайо стояло еще 15 транспортов, включая последнее судно из банановой республики и несколько танкеров, которые могли бы сослужить неоценимую службу в качестве поставщиков для всех наших рейдеров, но никто не потрудился проанализировать эти возможности.
Вместе с тем у меня было мало времени, чтобы беспокоиться о таких мелочах, поскольку в подчинении было три корабля, за которыми я должен был смотреть; я все время задавал себе вопрос: кто мы – вспомогательный боевой корабль или плавучий корабельный поставщик? Нам пришлось дозаправить «Спейбенк» из собственных бункеров, заменить призовую команду на «Кетти Бровиг» Дихнелем и экс- призовой командой с «Дурмитора», разместить гражданских пассажиров с «Танненфелса» на остальных кораблях, перевезти на него наших пленников и обеспечить продовольствием все три судна. Пока мы перекачивали топливо, доставленное нам «Шторштадтом», на борт «Спейбенка», для своих нужд мы закачали топливо высокого качества с танкера «Кетти»; мы также разделили наши спасательные шлюпки и снабдили каждое судно флагами, хронометрами, секстантами, картами, лекарствами, краской, лагами и
