поподробнее.
А потом она заметила две тонкие книжицы. Бросив румяна, Зу открыла одну из них. Какое разочарование! Там почти ничего не написано — цифры да полоски. А на самой первой странице красовался портрет самой Зохары. Такого чудного портрета Зу ни разу в жизни не видела: лицо соперницы было изображено точь-в-точь. И где это она нашла такого великолепного рисовальщика?
Эх, если бы Зу знала, что написано в книжицах! Однако она и по-арабски читала с трудом. Зу с тяжким вздохом отложила книжки в сторону. Увы, придется все рассказать Джовару. Жаль, конечно, делиться властью, которой наверняка будет обладать над Зохарой тот, кто переведет содержание дьявольских книг, но ничего не поделаешь. Ах, если бы она умела читать! Тогда бы сама разгадала тайну ненавистной соперницы.
Зу решила заняться остальными вещами. Вот голубоватая масляная лампа — почему она так странно блестит? Поборов страх, Зу взяла ее в руки. Интересно, почему Зохара так дорожит ею?
А лампа потихоньку нагревалась у нее в руках.
Зачем эта штука Зохаре? Во дворце таких ламп полно. Вот только цвет странный.
Лампа стала еще теплее, чуть ли не горячей.
Зу испуганно разжала пальцы. Лампа упала на пол. Чувствуя неприятную тяжесть в желудке и в то же время любопытство, Зу решила заняться лампой попозже.
Она заходила по комнате. Зу столько теперь знала о Зохаре. Она так много услышала вчера! Теперь стоит ей открыть рот, и Джебаль не задумываясь казнит свою вторую жену.
Зу злорадно улыбнулась. Значит, Зохара шпионка. Ишь ты. А как бойко говорила она про нового начальника американской Средиземноморской эскадры, коммодора Пребла! Просто удивительно, откуда ей столько известно про войну между Штатами и Триполи! Конечно, Зохара — самая настоящая шпионка, иначе как бы она смогла столько разнюхать? Ну и дела! И тогда понятно, почему эта рыжая красотка появилась в Триполи. Джебаль казнит ее за предательство и ложь. Во всяком случае, он наверняка разведется с нею и выгонит вон. Но прежде жестоко ее накажет!
Зу уже предупредила Джовара о том, что американцы будут развивать войну. Правда, раис чуть не убил ее от злости — видите ли, ему нужно было знать, какие именно планы они строят. Ну, она и так не осталась внакладе. От злости орудие Джовара становилось еще больше и тверже.
Зу снова взяла в руки загадочные книжки. Пожалуй, лучше заплатить за перевод кому-то со стороны и взять страшную клятву держать язык за зубами. Ведь здесь наверняка расписаны все тайны ненавистной Зохары.
И вдруг она вспомнила слова бедуинской ведьмы. Безмозглая старуха все твердила, что Зохара пришла к ним из другого мира, из другого времени. Зу задумалась.
Нет, глупость, просто глупость. Надо же, у Зохары тоже хватило глупости заявить Блэкуэллу, что она из другого времени. Это ни на что не похоже, додуматься до путешествия из двадцатого века! Почему тогда эта пройдоха упрямо цепляется за свою смешную ложь? И беспрестанно твердит, что она не шпионка! Ладно. Лучше выбросить это из головы. Все равно сейчас она ничего не придумает. Да к тому же Зохара могла твердить все что угодно — и что она из двадцатого века, и что она шпионка. Не важно. Главное, самое главное: тот длинный тощий раб был Ксавье Блэкуэллом! Что за чудесные подарки делает подчас судьба! Вот и Блэкуэллу повезло выжить и вернуться из небытия. И уж Зу теперь сумеет превратить его в орудие уничтожения Зохары!
Наверняка эта парочка — любовники. Они должны были стать любовниками еще год назад, когда встречались в тюрьме. И теперь Зу надо просто рассказать обо всем Джебалю.
Принц мог простить Зохаре политические интриги, но никогда и ни за что не простит связь с Блэкуэллом. И ничто не спасет Зохару.
Глава 32
— Прости меня, Алекс, — повторял Мурад. Она же смотрела невидящим взглядом в пространство, в голове не было ни одной мысли.
Теперь Блэкуэлл ни за что ей не поверит, а без лампы она навсегда останется в прошлом — одна- одинешенька, без Ксавье. Все кончено.
— Алекс, — Мурад погладил ее по руке, — наверное, тех янычар Зу подослала.
Алекс подняла глаза на Блэкуэлла. Он смотрел на нее мрачно, недоверчиво. От страха все внутри у нее перевернулось.
— Да, пожалуй, за всем этим стоит Зу.
— А если не Зу, значит, здесь, в гареме, есть другие, более опасные шпионы! — подхватил Мурад.
Алекс была на грани истерики, она села на кушетку. Что же теперь делать?
— Нильсен сказал, что на днях должен появиться датский корабль, — сообщил раб. — Правда, сначала он пойдет в Александрию и Константинополь, но потом возьмет курс на Леггорн. И вы могли бы сбежать на нем.
Алекс посмотрела на него, потом на Блэкуэлла.
— На днях? — только и спросила она, вместо того чтобы прийти в восторг от такой новости. Ведь это значит, что ее мечта сбудется. Они сбегут из Триполи. И если бы не сила воли, не вера, разве перенесла бы она два года плена? Но радости не было.
— Мы должны попасть на этот корабль, — вмешался Блэкуэлл, не спуская глаз с Алекс. — Дайте мне знать, когда датчанин появится на рейде.
— Нильсен сказал, что сразу же нам сообщит, — ответил Мурад, с тревогой глядя на свою госпожу.
— Кстати, а что было в той сумке? Почему вы оба позеленели от страха? — Ксавье скрестил руки на груди.
— Мой паспорт. — Изумрудные глаза Алекс потемнели от горя. — И лампа.
— Может, какие-то другие бумаги, которые я должен был увидеть?
— Только кое-какие мелочи, подтверждающие правоту моих слов, — покачала головой Алекс. — Теперь все это в руках Зу.
Алекс пыталась представить, что сделает Джебаль, если увидит ее паспорт, — и не смогла. Одному Богу ведомо, поверит ли он этим бумагам и насколько его разозлит это новое открытие.
— Чрезвычайно убедительно, — с издевкой произнес он. — Она улыбнулась одними губами. — Не так ли?
Это было уже слишком. Алекс вскочила.
— Несчастный ублюдок! Ты, конечно, вообразил, что я все подстроила! Что Мурад в сговоре со мной, и не было ни доказательств, ни засады?!
— Именно это я и думаю, — отчеканил Блэкуэлл.
Алекс взвизгнула и двинулась в атаку, с трудом соображая, что делает. Ей хотелось бить, бить без конца этого тупицу, пока не запросит пощады, пока не поймет, что был не прав и что любит ее. Один раз ее кулак угодил Блэкуэллу в челюсть. Он чертыхнулся. И уже в следующее мгновение швырнул ее, как котенка, на кровать. Алекс казалось, что теперь она на всю жизнь возненавидела его.
— Какого черта ты так взбесилась? — спросил Ксавье, склонившись над ней.
Алекс, вырываясь, вдруг поняла, что она чуть не касается его губ, что он навалился на нее всем телом и что слышно, как бьется его сердце. Ярости больше не было. Накатила новая волна ощущений. Он тоже это почувствовал. Сердитый огонь в глазах потух.
Алекс, затаив дыхание, не веря тому, что происходит, впитывала в себя прикосновение каждого дюйма его молодого сильного тела. Ее губы приоткрылись, но с них не сорвалось ни звука. Внезапно стало трудно дышать.
Он сейчас поцелует ее. Он не может этого не сделать.
Блэкуэлл выругался.
— Проклятие, — вырвалось у него, а в следующий миг он уже припал к ее губам. Алекс невольно напряглась, он тоже.
Еще раз заглянув ей в глаза, Блэкуэлл снова поцеловал неотразимые уста. Алекс ответила. И как только он отпустил ее руки, они обвились вокруг его шеи, а ноги обхватили его талию. Поцелуй становился все более страстным, вот уже в игру вступили языки.
И тут грохнула дверь.
