Стихотворения

XXVI

Thou leanest to the shell of night,
           Dear lady, a divining ear.
In that soft choiring of delight
           What sound hath made thy heart to fear?
Seemed it of rivers rushing forth
From the grey deserts of the north?

That mood of thine, О timorous,
           Is his, if thou but scan it well,
Who a mad tale bequeaths to us
           At ghosting hour conjurable —
And all for some strange name he read
In Purchas or in Holinshed.

XXVI

Ты к раковине мглы ночной
           Склоняешь боязливый слух.
Кто напугал тебя, друг мой,
           Какой неукрощенный дух?
Каких лавин далекий гром
Разрушил мир в уме твоем?

Не вслушивайся в этот бред!
           Все это — сказки, все — слова,
Что выдумал для нас поэт
           В час призраков и колдовства —
Иль просто вытащил на свет,
У Холиншеда их нашед.

XXVII

Though I thy Mithridates were
           Framed to defy the poisondart,
Yet must thou fold me unaware
           To know the rapture of thy heart
And I but render and confess
The malice of thy tenderness.

For elegant and antique phrase,
           Dearest, my lips wax all too wise;
Nor have I known a love whose praise
           Our piping poets solemnise,
Neither a love where may not be
Ever so little falsity.

XXVII

Хоть я уже, как Митридат,
           Для жал твоих неуязвим,
Но вновь хочу врасплох быть взят
           Безумным натиском твоим,
Чтоб в бедный, пресный мой язык
Яд нежности твоей проник.

Уж, кажется, я перерос
           Игрушки вычурных похвал
И не могу принять всерьез
           Певцов писклявых идеал;
Любовь хоть до небес воспой —
Но капля фальши есть в любой.