Он вцепился в край стола, не поднимая глаз:
- С чего ты взяла, что я лгу, черт побери. Ее сердце словно пронзили раскаленным железом. Нет, он не был откровенен. Это же очевидно.
Он даже не может взглянуть ей в глаза. Она вскочила.
- Элизабет…
- Ты считаешь меня идиоткой?!
- Не считаю.
Он тоже поднялся.
- Ты - надменный лгун.
Его лицо сейчас походило на маску, на которой живут только глаза. Слейд снова пробормотал:
- Я хочу, чтобы ты осталась.
- Я поверила было тебе, - голос Регины задрожал. - На какой-то миг я поверила, что ты изменил свое отношение ко мне. Мне даже показалось, что ты… хорошо ко мне относишься.
- Я ничего не менял, - угрюмо сказал Слейд, - я действительно хорошо к тебе отношусь.
- Не надо обманывать, - рассердилась девушка. - Что это за игра? Ты принимаешь меня за игрушку, полагая, что можно насмехаться над чувствами людей? Тебе понадобились мои деньги? Может быть, дело именно в этом? Не хочешь ли ты предложить мне выйти за тебя замуж?
- Черт побери! - зло сказал Слейд. Вскочив, Регина бросилась из комнаты. Но Слейд оказался проворнее, он схватил ее за плечо, повернул к себе лицом. В его голосе звучало отчаяние.
- Это - не игра. Ты ошибаешься. Послушай, Элизабет, мы можем быть друзьями. Мы - друзья. И все. Я думал об этом и понял, что…
- Мы - не друзья. Тебе не понять значения слова «дружба», если ты даже возьмешь словарь и откроешь его на нужной странице! - голос Регины сорвался на крик. - Друзья не предают друг друга, не лгут! А ты лжешь мне, и делаешь это крайне неумело!
- Элизабет…
- Замолчи, чтобы не осквернять воздух очередной ложью!
Она вырвалась и бросилась к двери.
«Какая же она дура! Ей не надо было оставаться здесь. Если дело касается Слейда, то она готова таять, как воск». Регина с ужасом вдруг осознала это.
Она ускорила шаги, почти бегом вылетела из столовой, пересекла двор, вбежала в свою комнату, хотела запереться, но не успела. Слейд уже был здесь. Он с силой ударил плечом по двери. Толчок был настолько мощным, что Регина от неожиданности упала на пол. Пол был дубовый, но ковер ручной работы смягчил ее падение. Она упала на тот самый бок, который ушибла, свалившись с лошади. От боли какое-то время она не могла пошевелиться. Слейд опустился на одно колено рядом с ней. Второе колено было рядом с ее лицом. Она даже могла разглядеть заплатку на потертой ткани. Он мягко потряс ее за плечи.
- Боже! Ты в порядке?
- Не прикасайся ко мне, - прошептала девушка.
Она видела, как натянулась ткань его джинсов, обозначив мощные узлы мускулов. Регина попыталась сесть, опираясь на руки, и отползла на безопасное расстояние.
Он даже не пошевелился. Когда она подняла глаза, то встретила его сочувственный взгляд.
- Извини, я виноват. Извини. Сейчас ему можно было верить.
- За что ты извиняешься, Слейд?
- За то, что сбил тебя с ног. И за… все. Я не хотел причинить тебе боль.
Она не шевельнулась. Наверное, сейчас он искренен. Он хмуро посмотрел ей в лицо:
- В одном я, черт возьми, не лгу. Извини. Я почти не общался с леди. С леди, подобной тебе.
На этот раз комплимент тоже показался ей искренним, она была тронута.
- Ладно, - мягко сказала она. - И все-таки я не понимаю, что все это значит.
- Я не должен был идти навстречу Рику. Я никогда не ухаживал раньше за женщинами. Нет у меня этого!
- Ухаживал за женщинами?
- Пытался поухаживать за тобой, - он глянул в пол. - Но это было так глупо!
Признание, что он хотел поухаживать за нею, взволновало Регину, но не показалось лестным. На глаза невольно навернулись слезы. Она чувствовала, что его ухаживание не имело ничего общего с любовью. Регина закрыла лицо руками.
- Не плачь, - прошептал он. - Не плачь. И прости.
- Я не плачу, - она покачала головой. Как больно было осознавать, что его ухаживание вызвано лишь тем, что она - богатая наследница. И все его комплименты, возможно, также неискренни.
Он помог ей встать, она вытерла слезы. Его руки были теплые и сильные, но Регина уклонилась от невольного объятья.
- Давай поговорим, - сказал он, наблюдая за ней.
- О том, зачем ты решил поухаживать за мной?
- Да.
Регина посмотрела сквозь еще не высохшие слезы на его печальное лицо.
- Я знаю. Все дело в свадьбе, которая так нужна Рику. И ты согласился, не так ли? Ему удалось уговорить тебя.
- Ему не удалось уговорить меня, - резко бросил Слейд.- Я знаю Рика. Ему удалось уговорить тебя, а не меня. Регина не стала спорить.
- Зачем ты ухаживал за мной, если речь не идет о женитьбе?
- Нет, я этого не говорил. Хотя… Все дело как раз в этом. Ты хочешь… ты согласилась бы выйти замуж?
Никогда она еще не видела такой решимости в глазах мужчины. Решимости, граничащей с отчаянием. Наконец до нее дошло, что только что ей сделал предложение самый красивый, самый привлекательный джентльмен из всех, кого она знала. Но любовь здесь ни при чем. И благородство тоже. И вновь на ее глаза навернулись слезы. Ее чувствами так откровенно пренебрегают! Еще минуту назад она могла бы ответить «да». Но не сейчас.
- Нет.
На его лице не отразилось никаких эмоций. Наступила пауза. Регине хотелось, чтобы он ушел, чтобы она могла дать волю слезам.
- Я так и думал, - сказал он, нарушив молчание. - Даже Мирамар не заставил бы тебя сказать «да».
Это был неожиданный поворот. Ее пальцы сжались. Регине хотелось закричать; что у нее и мысли нет о Мирамаре, что он, Слейд, мог бы убедить ее остаться, быть его женой, если бы он действительно этого хотел. Если бы это ему было хотя бы небезразлично. Нет, она больше не будет такой дурой. Этот человек несет ей только боль и страдания. А она жаждет любви.
- Я хочу, чтобы ты выслушала меня.
- Нет. Не стоит трудов. Ты не скажешь ничего, что могло бы изменить мое решение.
Ее сердце бешено колотилось - он начал приближаться к ней. Он остановился прямо перед ней, настолько близко, что она могла бы коснуться его щеки. Его теплые, нежные, сильные руки сжали напряженные плечи Регины:
- Ты будешь хозяйкой всего этого, - сказал он глухим голосом.
Ей хотелось, чтобы он отпустил ее. Слейд слишком, близко - как это опасно!
- А ты будешь распоряжаться моими деньгами, - ее голос был нервным, жестким.
- Не я. Не я лично. Мне нужны деньги, чтобы спасти Мирамар. Мы - банкроты, Элизабет, если мы в ближайшее время не оплатим счета, банк заберет наше поместье.
- Это правда?
Она могла бы не задавать этот вопрос, видя, решимость и отчаяние в его глазах. И понимала, что ее судьба уже решена.
- Правда, - глухо сказал он.
Но тут его глаза вновь приобрели блеск.
