Он не пришел. Он не придет. Регина теперь уж была в этом уверена.
Уже полночь. Ужин кончился три часа назад. На ней тонкая шелковая ночная рубашка цвета слоновой кости, которая так понравилась ему, когда он пришел разбудить ее. С высоким воротником и длинными рукавами, но превосходно обрисовывающая каждый изгиб ее тела. Под сорочкой - ничего. Неслыханно! Шелк ласково касался кожи.
Она приняла ванну, надушилась и потратила безумно много времени, расчесывая свои золотистые волосы.
Затем Регина прилегла, укрылась простыней до пояса и затаилась в ожидании.
Он так и не пришел. И не придет.
Теперь она это знала. И эта уверенность причиняла нестерпимую боль.
Он женился на ней только ради денег, и не скрывал этого.
Но она, Регина, готова стать его женой в полном смысле этого слова! Неужели она совершила непростительную глупость? Неужели ему нужна не жена, а исключительно ее приданое?
Но ей- то самой нужен Слейд. Ее муж.
Регина привстала, ступила обнаженными ногами на пол. Слезы боли и гнева наполнили ее глаза. Вечером она оставила дверь своей спальни призывно открытой. Она подошла, выглянула во двор. Тумана не было. Небо казалось чернильно-черным, полная, блистающая молочным цветом луна бросала длинные тени.
На противоположной стороне двора, в его комнате, горел свет. Значит, он тоже не спит.
Неожиданно она приняла решение. Окинув дом и двор быстрым взглядом, она заметила, что все вокруг спит. Она метнулась к фонтану. Замедлила шаги.
Створки дверей его комнаты были распахнуты, но входная штора задернута. Сердце Регины бешено заколотилось. Ночь была прохладной, а ей было жарко даже в тонкой рубашке. То, что она делает, неслыханно! Невероятно! Большинство леди благодарят бога, когда мужья не приходят к ним ночью. Регина остановилась. Никогда в жизни не поступала она еще так необдуманно. Но у нее не было сил удивляться самой себе. Она вступила в полосу света. Рука замерла, готовая постучать.
Сквозь штору из легкой материи она различила силуэт Слейда, сидящего на кровати, стакан с бренди на столике, на котором стояла лампа. Насколько она могла различить, он не читал, не курил. Просто сидел. Совершенно один.
Она приблизила глаза. На нем были только легкие темные трусы. Регина не могла отвести взгляда от теплой, блестящей от пота кожи. Ему тоже было жарко, невзирая на прохладный морской ветер. Сердце Регины забилось. Ей было слышно, как напряжены мускулы его руки, плеча. Как втянут живот. Как тяжело вздымается грудь. Какие у него длинные и сильные ноги.
Соленый ветер коснулся подола ее рубашки, затем пощекотал обнаженные ноги, грудь. Регина почувствовала, что соски набухают. Она сцепила руки на груди. Она не собирается возвращаться в свою спальню, чтобы сидеть там без сна в совершенном одиночестве. Несмотря на решимость, ей было страшно. Она подняла дрожащую руку, чтобы все-таки постучать.
- Как долго ты собираешься стоять там? - раздался вдруг его голос.
Регина вздрогнула. Она не подозревала, что он видел ее. Румянец сбежал со щек. Она показалась себе преступницей, застигнутой во время кражи.
Он встал. Глаза его сверкали. Он выглядел готовым к битве.
Регина почувствовала, что еще немного, и она сбежит.
- С-слейд.
- Что ты делаешь здесь?
- Я… - она растерялась. - Я не… не могу заснуть.
Он подошел к двери. Но так и не откинул занавеску. Его взгляд скользнул по ней. Лицо вытянулось.
- Ты вряд ли заснешь, стоя здесь. Она не могла признаться самой себе, что зашла слишком далеко, а он даже не собирается пригласить ее войти. Внезапно она вспомнила праздничный ужин. Сидя рядом с ней, он не произнес почти ни слова. Он не был груб, но был заметно напряжен. Не выпил ни вина, ни шампанского, что было крайне непривычно. Регина была слишком занята собственными переживаниями и не пыталась анализировать его чувства. Сейчас она тоже не могла ничего понять.
- Что черт возьми, ты делаешь у моей двери?
- Я… - она не могла придумать никакой причины, которая показалась бы уместной. Ее щеки вновь вспыхнули. Он хмуро смотрел ей прямо в лицо. Нет, отвечать что-либо - бессмысленно. Ее взгляд скользнул по его обнаженному влажному торсу, по плоскому, упругому животу. Она еще никогда не видела мужчину в одних трусах. Не просто мужчину, а своего мужа. Человека, которого она любит. Его темные трусы притягивали ее глаза, словно магнит.
- Возвращайся к себе, - решительно приказал Слейд.
- Сегодня - наша брачная ночь. Лицо Слейда потемнело от гнева.
- Ты думаешь, я этого не знаю? Ей стало страшно.
- Ты не собираешься пригласить меня войти?
- Нет. Уходи. Увидимся утром за завтраком.
Несмотря на произносимые слова, Слейд не мог отвести от нее взгляда. Мускулы бедер были напряжены. Живот вздымался - он тяжело дышал. Материя его трусов начала топорщиться.
- Предупреждаю тебя, - сказал он. Регина проглотила комок в горле. Жены должны подчиняться. Она дала клятву во всем быть послушной ему. Но если сейчас она подчинится, то просто умрет. Она не понимает, почему он гонит ее. Но женский инстинкт подсказывал ей, что его слова и его чувства - нечто разное. Она отдернула занавеску и вошла. Слейд вытаращил глаза.
- Что ты делаешь, черт возьми!
Он смотрел на нее так, как будто на ней не было рубашки. Ее тело затрепетало. Странная влага скопилась внизу живота. Она обняла сама себя за плечи.
- Сегодня - наша брачная ночь.
- Нет! Уходи! Немедленно!
Она не могла поверить, что он это говорит.
- Что ты хочешь сказать?
- Ты все слышала, - голос был глух. Лицо еще более раскрасневшееся, чем у нее. Пот блестел на коже. - Уходи. Сейчас же!
Регина не могла ни о чем думать. Время действовать. Она быстро подошла к нему, положила ладони на влажную сильную грудь.
Слейд замер, не веря своим глазам.
Она с трудом выдавила из себя:
- Сегодня ночью мы должны быть вместе. Он схватил ее за запястья так, что ей стало больно.
- Нет.
Регина чувствовала, как с бешеной скоростью несется по ее жилам кровь. Тело дрожало. Она покачала головой, не в силах вымолвить хоть слово, прижимаясь к нему.
Он вздрогнул. Тепло одного тела искало тепла другого. Ему свело челюсть.
- Не делай этого! - он был не в силах оттолкнуть ее.
- Чего именно? - переспросила Регина. Она нарочно закрыла глаза. Ее бедра двигались словно сами собой, грудь набухала. Рубашка прилипла к телу, став от пота прозрачной.
Он так и не шевельнулся. Но дыхание стало еще чаще. Руки еще сильнее сжали запястье Регины, которая вскрикнула, но не от боли. С трудом он отодвинулся на дюйм.
- Я не верю своим глазам, - сказал он глухо, - я изображаю святого, а ты - дурочку.
Она открыла глаза. В его взгляде была страсть. Сердце Регины буквально остановилось. Затем забилось сильнее. Еще немного - и она не выдержит. Его взгляд скользнул по ее набухшей груди, вниз
