– И?..
– Так вот, Джесс, если я представлю данные, полученные с помощью «Минервы», то ее все увидят. Не могла бы ты перенести заседание совета директоров на пару дней, до Рождества?
– А неужели нельзя провести презентацию так, чтобы люди не видели компьютера?
– Дело не в этом, Джесс. Мне необходимы два дня, чтобы перепрограммировать интерфейс, понимаешь? До отъезда у меня не было времени, а тот интерфейс которым я сейчас пользуюсь, ориентирован на излишне личное общение. Просто мне хотелось бы избежать неловкой ситуации.
– Тео! Из-за этой авиакатастрофы мы теряем миллионы в день. Держатели акций дышат мне в затылок! Если я попытаюсь перенести заседание совета директоров, они потеряют к нам всякое доверие и понесут свои ценные бумаги Фунакоси, который купит их с радостью! Да не прячь ты так свою машину! Кто ее увидит? Человек пять? Десять?
– Всего пару дней, Джесс!
– У нас нет их, Тео. Если твоя информация доказывает, что «Дедал» ни при чем, – пускай ее в ход! Это спасет нас от сползания в пропасть.
Гилкренски понял, что побежден.
– Хорошо, Джесс. Ты выиграла.
– И сообщи мне, когда расследование закончится. Договорились?
Но Тео уже отключился.
Дверь за ее спиной раскрылась, и в спальню вошел мужчина – смуглый, с привлекательным лицом, умными карими глазами и взъерошенными волосами.
– Кто это был? – подойдя к Джессике, поинтересовался он.
– Тео, из Египта. Он очень обеспокоен, что придется показать последнюю модификацию своего бесценного компьютера. Видимо, научил его разговаривать, как утенка Дональда из диснеевского мультфильма.
– Слишком ты за него переживаешь, Джесс, – заметил Тони Делгадо, стягивая с ее плеч халат. – Пойдем в постель.
В дверь президентского номера постучали. Гилкренски быстро опустил крышку «Минервы».
– Войдите.
– Хочу познакомить вас с результатами моего небольшого расследования, – начал с порога Кроуи, протягивая Тео папку. – Я советовал бы ознакомиться с этим, прежде чем отправитесь на совещание.
– Оно должно начаться через пять минут.
– Да, знаю, но пострадавшая при падении самолета стюардесса пришла ночью в сознание, и мне удалось побеседовать с ней. Есть факты, проливающие свет на реальную причину происшедшего.
– Спасибо, майор. Гилкренски углубился в документы.
– Прежде чем перейти к рассмотрению материалов, подготовленных корпорацией, мне представляется целесообразным обобщить то, что нам уже известно, – сказал полковник эль-Вассеф, председатель комиссии, крупный мужчина с тонкими губами и короткой стрижкой. – По словам членов экипажа, в среду вечером, восемнадцатого декабря, их самолет успешно совершил взлет из каирского аэропорта под контролем автопилота «Дедал». Затем, вскоре после взлета, автопилот отказал и двигатель машины заглох.
Члены экипажа согласно закивали.
– Данные бортового самописца подтверждают это, – продолжил полковник. – Запись переговоров в кабине пилотов также свидетельствует о внезапно возникшей нештатной ситуации. Однако, как я понял, производители самолета располагают дополнительной информацией.
– Совершенно верно, господин председатель, – после секундной паузы подал голос Гилкренски. – Мы утверждаем, что никаких сбоев в работе «Дедала» не было.
Тео сидел в конце длинного стола, прямо напротив эль-Вассефа. Слева расположился Билл Маккарти, справа – майор Кроуи и члены экипажа: Дэнверс, Питере и Сполдинг. Мартин Мэлоун из управления гражданской авиации занимал кресло во главе стола, рядом с председателем.
На столе перед Тео лежал черный чемоданчик с «Минервой». Кабель в палец толщиной соединял компьютер с распределительным ящиком на полу, откуда тоненькие проводки тянулись к лежащим на невысоком стеллаже у двери подобиям бейсбольных шапочек.
– И каким образом вы намереваетесь доказать это? – осведомился эль-Вассеф.
– С помощью данных, записанных «Дедалом». – Гилкренски заметил взгляд, который бросила на него Маргарет Сполдинг, но как ни в чем не бывало продолжил: – Узел автопилота получил серьезные повреждения, но чип с памятью все же позволил нам извлечь достаточно информации, чтобы смоделировать последовательность событий, приведшую к катастрофе.
– Протестую! – вскинулся Дэнверс. – У нас уже есть информация бортового самописца, и она подтверждает наши показания.
– Но «Дедал» дает более подробную картину, – остановил его Гилкренски. – Хотя он и не был включен в режим автоматического пилотирования…
– «Дедал» был включен! – возразил Дэнверс. – Об этом вам заявили три члена экипажа и «черный ящик»!
– Как я уже сказал, – ровно проговорил Тео, – хотя «Дедал» не контролировал полет, установленная в нем аппаратура записывала все действия экипажа и, что еще важнее, каждое произнесенное в кабине пилотов слово.
