верховой езды, не годились для пеших переходов. Однако все внимание девушки было приковано к большим загрубевшим ладоням Джека, обращавшегося с мертвым мальчиком, как с хрупким фарфором.
Вздохнув, Кэндис поднялась и направилась к ручью, протекавшему неподалеку. Ее мучила жажда. На протяжении всего перехода он не предложил ей воды, да и она не просила его сбавить темп или дать ей напиться. Добредя до берега, девушка опустилась на колени. Сняв шляпу, она напилась, зачерпывая воду горстями, затем умылась и вытерла лицо краешком рубашки. Слишком уставшая, чтобы встать, она повернула голову к Джеку – и, потрясенная, замерла.
Он снял штаны, мокасины и портупею, оставшись в одной набедренной повязке и сверкавшем на груди ожерелье. Склонившись над трупом, Джек что-то делал.
Кэндис старательно отводила взгляд, пока не увидела рядом с собой босые ступни. Подняв глаза, она поняла, что Джек опускает обнаженный труп в ручей.
– Что вы делаете? – спросила Кэндис.
– Его нужно обмыть.
Джек вымыл мальчика с ног до головы, даже волосы. Потом снова одел его в штаны, кожаные чулки и украшенный перьями головной убор. Видимо, у мальчика не было рубахи. Джек вытащил из седельной сумки свою кожаную рубаху и натянул ее на тело мальчика, удивив этим Кэндис. Она еще более поразилась, когда Джек засунул один из своих «кольтов» и нож ему за пояс.
– Что вы делаете? – снова спросила девушка. Он не поднял глаз.
– Хороню его.
– Зачем ему ваша рубаха, нож и револьвер?
Джек поднял мальчика, отнес его на скалистый выступ и, положив в расщелину, начал заваливать ее камнями.
– У него их не было, – ответил он.
Кэндис слышала, что именно так апачи хоронят своих умерших, но не верила этому.
– Но зачем они ему? – спросила она.
Джек поднял увесистый валун и взгромоздил его сверху. Когда он обернулся, по его телу струился пот.
– Вдруг там холодно.
– Где?
– До потустороннего мира четыре дня пути, – объяснил Джек, взглянув на нее. – Он может замерзнуть. Или повстречаться со злыми духами. Значит, ему нужны оружие и одежда. – Джек отвернулся и начал собирать хворост для костра.
Кэндис в немом изумлении наблюдала за ним.
Когда огонь разгорелся, Джек добавил в него зеленые ветви можжевельника, а также тимьян и шалфей, которые извлек из седельной сумки. Затем подошел к ручью и позвал девушку:
– Иди сюда.
Кэндис не сразу откликнулась. Когда же она с опаской приблизилась, Джек приказал:
– Раздевайся.
– Что?
– Раздевайся. Ты же не собираешься купаться в одежде?
– Вы, должно быть, шутите.
– Вовсе нет, – сказал он, небрежно снимая набедренную повязку.
Взгляд Кэндис упал на его чресла. Побагровев, она быстро отвернулась, но он поймал ее за руку и развернул лицом к себе.
– Снимай эту чертову одежду и залезай в воду.
– Что вы собираетесь делать? – испуганно спросила девушка.
Джек улыбнулся:
– Не то, что у тебя на уме. Снимай одежду, если не хочешь, чтобы я тебе помог.
Кэндис начала медленно расстегивать пуговицы рубашки. Она бросила взгляд на Джека. Он стирал набедренную повязку, используя песок вместо мыла. Помедлив в нерешительности, прежде чем снять рубашку, девушка снова покосилась на него. Он тер пятку.
– Снимай, – обронил он. Кэндис сняла рубашку.
– Я не буду снимать белье, – заявила она, стягивая брюки.
– Ладно, – буркнул он, не глядя. Разоблачившись, Кэндис быстро влезла в воду и начала мыться, стараясь не смотреть на Джека. Услышав, что он выходит из ручья, она успокоилась. Все оказалось не так уж плохо. Вода была восхитительной, а песок успешно заменял мыло. Окунувшись с головой, Кэндис начала мыть свои длинные волосы. Взгляд ее рассеянно скользил по берегу.
От зрелища, представшего ее глазам, девушку обдало жаром.
Джек стоял спиной к ней, великолепный в своей первозданной наготе. Его бледные ягодицы, упругие и твердые, разительно контрастировали с бронзовой спиной и руками. Кэндис поспешно опустила взгляд. Что за манера разгуливать голым? И что это он делает, стоя в дыму костра?
