Свет усмехнулся про себя:
– Княжна вольна в своих эмоциях поступать, как ей заблагорассудится. Мне ли, старому, самодовольному, бессердечному колдуну, чинить ей какие-то препятствия?.. Так ей и передайте. Слово в слово… – Он дернул за шнурок и сказал вошедшему Петру: – Проводите гостя!
Ярослав отвесил хозяину поклон и последовал за Петром.
А Свет вновь раскрыл «Волшебную теорию ментальностей».
Опосля Ярикова визита не минуло и часа, как к Свету пожаловал второй гость. Вернее, теперь уже гостья…
– Радомира Карась из Ключграда, – объявил Петр. – По личному делу.
Родовое имя гостьи было Свету неизвестно, но по личному имени он сразу понял, кто сейчас появится на пороге. И не ошибся.
– Здравы будьте, сударь чародей!
– И вы будьте здравы, сударыня! Милости прошу, садитесь… Что привело вас ко мне?
Горничная Нарышек выглядела самым обычным образом: никаких диковатых блуждающих глаз, черные волосы убраны в прическу (хотя и слегка небрежную), руки тут же упокоились на прикрытых подолом дорожного платья коленях. И аура визитерши не переполнена – не то что голубым, а даже розовым… Впрочем, кто знает? – возможно, Радомира прячется в бельевой не только с любезным Яриком. Или не столь чувственна, как Забава. У той-то аура вечно горит, аки Денница…
– Меня прислала к вам хозяйка, чародей. Она просит, чтобы вы вернулись в Ключград и сняли с нее заклятье.
– Какое еще заклятье? – опешил Свет. – Что с нею случилось?
– Она сказала, вы ведаете. Раз уж сами его наложили…
Стоп, сказал себе Свет. Это у нас нечто новое!
– Погодите-ка, Радомира!.. Я хочу задать вам несколько вопросов.
Горничная вздернула покатые рамена:
– Задавайте, сударь!
– И вы ответите?
– Смотря что вас интересует… Вы же понимаете, чародей, я не могу слишком много болтать о своих хозяевах. Иначе быстро останусь без работы.
– А хозяйка не предупреждала, о чем вам можно говорить? Ведь она знала, что посылает вас к сыскнику, а где сыскники – там и вопросы…
Радомира помотала головой:
– Она меня вообще ни о чем не предупреждала. Лишь сказала: «Передайте чародею, что я настоятельно прошу его вернуться и снять заклятье, которое он на меня наложил».
– А буде я не откликнусь на ее просьбу?..
– Она сказала: «Чародей вряд ли столь недобр, чтобы создавать мне такие сложности, но если он откажется, я буду вынуждена прибегнуть к помощи супруга».
– Супруга?! – У Света отвалилась челюсть. – Но ведь княжна Снежана не замужем…
– Княжна Снежана?! – теперь опешила Радомира. Но тут же сообразила: – Вы не поняли, чародей! Меня прислала вовсе не княжна, меня прислала сама княгиня Цветана.
Свет аж головой замотал:
– Как княгиня? Почему княгиня?..
– Не ведаю, чародей. – Горничная вновь пожала раменами. – Вам лучше знать! – В глазах ее зажглись колючие огоньки.
Стоп, сказал себе Свет. А не врете ли вы, голубушка?..
Он снова проверил ауру. Страха у гостьи не было – ни за жизнь, ни за благополучие. Увы, другими способами проверить человека на ложь чародей Сморода не обладал!..
– Так что я должна передать своей хозяйке?
А чем я обязан княгине Нарышкиной? – подумал Свет. Тем паче что не накладывал на нее никаких заклятий… К тому же, на отказ должна последовать определенная реакция. Вот и дождемся этой реакции…
– Передайте ей, что я не могу сейчас пожаловать в Ключград. Буде просьба ее так срочна, пусть княгиня сама ко мне приезжает. Ей будет оказано надлежащее гостеприимство. У меня в доме уже жили великородные…
Радомира распахнула от удивления глаза. Она явно не ожидала такого ответа на просьбу княгини Нарышкиной. Обычно великородным так не отвечают. Индо волшебники…
– Тогда я свободна, чародей?
– Да. – Свет встал из-за стола. – Впрочем, нет, подождите… – Он обновил С-заклинание. – Скажите, вы добирались до столицы в одиночку?
Гостья вновь удивилась:
– А с кем это я могла сюда добираться? Знамо дело, одна… Наверное, сударь, хозяйка не хотела, чтобы о моей поездке знал еще кто-то.
Страха в ней так и не появилось.
Свет дернул за шнурок:
– Вы свободны! Счастливого пути!
Едва ушла гостья, к Свету явилась Забава.
– Подать чаю, Светушко?
– Чаю?.. – пробормотал Свет. – Чаю… Подать.
Забава удалилась и через несколько минут вернулась с подносом.
Занятый своими мыслями Свет хлебнул из стакана, даже не почувствовав вкуса.
– Красная девица у вас сейчас была, Светушко.
– Красная девица… – пробормотал Свет, – была… у нас… сейчас…
Он мотнул головой, вернулся к действительности, глянул на Забаву.
Та стояла перед ним прямая и напряженная, в белом фартучке и наколке, со вниманием ожидающая дальнейших распоряжений. Словно хотела подчеркнуть, что теперь она всего лишь горничная и ничего более.
О Сварожичи, подумал Свет. Радомира, вестимо, красная девица, но как же вы ревнивы, люба моя!.. Даже после нынешней ночи…
Ему вдруг показалось, что сие «люба моя» насквозь фальшиво, даже в мыслях, а после нынешней ночи – в особенности, и он поморщился от неуместности этой думушки.
Забава как будто почувствовала, что недовольство Света связано с нею, опустила глаза.
– Мне след поговорить с вами, хозяин.
– Слушаю вас… люба моя!
Забава села в кресло для посетителей, помолчала, по-прежнему не поднимая глаз. Персты ее безостановочно теребили край фартучка, сгибали и разгибали, сгибали и разгибали, сгибали и разгибали…
– Мне бы хотелось уйти от вас, чародей.
Свет чуть чашку не выронил.
– Как уйти? Куда?. Зачем?.. Что вы еще выдумали, краса моя?
Забава продолжала теребить фартучек.
– Краса моя… Вы меня так ввек не называли.
Называл, подумал Свет. Но спорить не стал.
– Это не ваши слова. – Она подняла глаза, в них, как маленькие диамантики, искрились слезинки. – Я ходила к лекарю, Светушко. У нас не может быть детушек.
Свет отставил чашку:
– Ну уж!.. Мало ли как считает ваш лекарь! Он просто невежда! Найдем более квалифицированного…
О боги, что я несу? – подумал он.
Она вновь опустила глаза.
