министру, лично.
Медонос некоторое время молчал, все так же не сводя с него глаз. Потом пожал раменами:
– Хорошо, чародей. Мы займемся вашей таинственной трибуной. Попрошу вас погулять с часик по городу. В экипаже и пешком. Там где не слишком много народу. Но и не на пустых улицах. Сами понимаете…
Распрощались в самых изысканных манерах. Только что ланиты друг другу не облобызали.
И Свет поехал гулять по городу.
С прогулки он вернулся к обеду. Спросил Берендея:
– Гостей больше не было?
Гостей больше не было.
В трапезной опять распоряжалась Ольга.
– Забава ушла по делам, – сказала она удивленному Свету. – Отпросилась у эконома.
Наверное, отправилась искать нового хозяина, подумал Свет. Ну и пусть!..
– Хорошо!.. Подавайте.
После обеда он вновь взялся за «Волшебную теорию ментальностей». Но ненадолго – интерес к собственному Темному сектору куда-то пропал. Должно быть, поглотился оным сектором. Как старая изношенная ногавица бачком для мусора…
Взялся перечитывать «Счастье на двоих», вновь пытаясь разобраться, по какой причине Люба Казакова ушла от своего мужа.
Перечитал искомую главу. Темный лес!.. Ясно лишь одно – разлюбила. Это прямым текстом сказано. Но почему
Ему чудилось, будто, поняв Любу Казакову, он постигнет и Забаву Соснину. И наверное, постиг бы. Кабы не заснул.
Проснулся уже ближе к вечеру. Спустился вниз. Есть не хотелось. Отправился на кухню, сказал Станиславе, что обойдется ныне вечерним чаем. Забавы на кухне не было. Спрашивать, вернулась ли, не стал. Не под поезд же она бросилась! Сидит, наверное, в своей комнате, глаз не кажет. Можно было включить Зрение и проверить сквозь стену, но зачем?.. В последнее время девица, похоже, научилась ощущать, когда он ее прощупывает, возомнит еще себе, что хозяин беспокоится… Как Сила – за Любу, когда она со своим разлюбезным воеводой миловалась… Обойдется!
Заглянул к Берендею, подписал пару срочных счетов, предупредил, чтобы о всяких гостях докладывали немедленно. Особенно, коли из Ключграда… Вновь поднялся на второй этаж. И, проходя мимо кабинета, почувствовал инициацию волшебного зеркала.
Вызывал его Вышата Медонос.
– Уф, чародей, минут пятнадцать вас дожидаюсь.
Свет пожал раменами:
– Связались бы с другим зеркалом. Где дежурный колдун…
– А у вас все еще имеется дежурный колдун? Справно живете…
Шпилька!.. Ладно, брате опекун!
– Ну из палаты чародеев-то меня пока еще вывести не удалось. Так что платит казна.
Вышата проглотил ответную шпильку без внешней реакции.
– Вам, чародей, след немедленно приехать ко мне. Я выполнил обещанное. Для вас есть новости.
Да неужели, удивился Свет. Что же это за новости, буде вы решили враз их мне выложить?
Однако виду не подал:
– Сейчас же выезжаю, опекун!
В коридорах министерства в этот час уже царила полутьма, которую не могло рассеять уютное желтоватое сияние немногочисленных горящих светилен.
Вышата Медонос сидел в приемной собственного кабинета, за столом собственного секретаря.
– А вот и вы, чародей… Добрый вечер. – Вышата был сама любезность, и Свет сразу решил, что надо держать ухо востро.
– Добрый вечер, опекун!
Вышата наложил на двери приемной охранное заклятье.
– Пойдемте в кабинет, чародей.
Прошли в кабинет, расселись.
– Я разобрался с вашими таинственными соглядатаями.
Свет привстал:
– И кто же они?
– Мы организовали за вами еще одну слежку, чародей. Прямо за вами шли наши открытые охранители, потом ваш таинственный незнакомец, а ему на хвост сели еще трое наших. Довели всю кавалькаду до вашего дома, стали ждать. Пришлось, правда, немного потерпеть, но дождались. – Вышата встал, прошелся по кабинету.
Света съедало острое нетерпение, но показывать оное чувство опекуну министерства безопасности было бы непрофессионально.
– Таинственный незнакомец торчал на углу Торговой набережной и Ратной улицы. Там есть небольшой скверик, и сквозь кусты сирени хорошо просматривается участок набережной перед вашим домом. Наши люди ждали до четырех часов пополудни и не обманулись. Ровно в четыре к таинственному незнакомцу прибыла смена. И он отправился… Куда бы вы думали?
Свет пожал раменами:
– Не имею ни малейшего понятия, опекун!
– Да уж, вестимо, не имеете. Ваш таинственный незнакомец отправился прямиком в резиденцию главы Колдовской Дружины.
У Света перехватило дыхание:
– Вы хотите сказать, что Кудесник… что Кудеснику…
– Да, за вами следил человек Остромира. О причинах оной слежки – вам знать лучше.
– Но погодите, опекун… – Свет все еще никак не мог справиться с дыханием. – Разве у Кудесника есть своя тайная стража?
– Есть ли стража – не ведаю… Но следил за вами человек Кудесника. Это установлено точно. Кто еще мог пожаловать в резиденцию в такое время?.. Остромир его тут же принял, а ведь приемные часы для обычных посетителей с утра и до полудня.
О боги, взмолился Свет. И вдруг почувствовал, что страх, только что обрушившийся на него яростной лавиной, исчез. Секунду назад сжимал ноющее сердце душными, клейкими объятиями – и нет его!.. Как после неукротимого – с грозным Перуновым рыком и резвыми стрелами Маланьицы – ливня в жарком червене, духота спала, дышать стало радостно, легко и вольно. Будто ласковые мамины руки промыли полученную в игре ссадину, и боль стихла, убралась, затаилась где-то…
А вкупе с легкостью пришла уверенность в своих силах и в правильности избранного пути. И хотя было совершенно непонятно, откуда она могла взяться, эта уверенность, но ведь взялась же!.. И больше Света не покидала.
Выпуклые глаза Медоноса смотрели на него с неподдельным изумлением, и Свет опомнился, взял себя в ежовые рукавицы, соорудил каменную физиономию. Изумление стерлось с лица опекуна – перед Вышатой снова сидел опальный чародей.
– Вот, собственно, и все, что я хотел вам поведать. А у вас нет новостей?..
– Нет! – коротко сказал Свет.
И ушел.
Вдоль улицы уже горели тонкие свечи фонарей. Экипаж охранителей ждал шагах в тридцати левее – оттуда доносились громкие смешки, которые стихли сразу, едва Свет появился на ступеньках министерства.
Трибуны Остромирова соглядатая видно не было. Наверное, как обычно, прятался за углом.
– Домой!
