— Мило. Так он не был просто краткосрочным увлечением в Йосемити?
— Думаю, нет.
Мне не хотелось распространяться на тему Джоэла, так как я боялась сглазить наши отношения, которые, как ни странно, устраивали меня.
— Ты не думаешь, что он, возможно, кандидат на твое сердце? — задала вопрос Элен. Ей всегда нравилось знать все детали нашей личной жизни.
— Я действительно не знаю, — призналась я, проворно перестраиваясь в другой ряд, чтобы свернуть на шоссе, которое приведет меня в Голливуд.
— Он изменил твои чувства к Элиоту?
— Не то чтобы изменил, я никогда не разлюблю Элиота, скорее он заставил меня по-другому отнестись к самой себе.
— Как?
— Ну… — Я задумалась на минуту. — С момента нашего краткосрочного свидания я чувствую себя более уверенной, более независимой женщиной. Которая гуляет сама по себе! — Я улыбнулась.
— Это хороший подарок!
— А разве нет? — Я почувствовала нарастающую признательность Джоэлу. — Он по-настоящему оказал тонизирующее действие.
— А Элиот? Как там наш маленький лесной сурок?
— Беспокоится, — призналась я. — Там, на лоне дикой природы, он постоянно копается в себе, в своей душе, но пока что просветление не наступило.
— Наступит.
— Как ты можешь быть такой уверенной? — Я хотела верить в это, но беспокоилась, как бы это не закончилось для Элиота депрессией.
— Он не дурак. Если дать ему достаточно времени побыть наедине с самим собой, то он откроет глаза и увидит…
Элен запнулась на полуслове.
— Увидит что?
— Просто увидит. С тех пор как умерли его родители, он опустил голову. Ему нужно поднять ее и оглядеться. Все изменилось. Может быть, слишком изменилось.
— Он думает, что это он изменился, потерял свою живость.
— Он ее не потерял, просто на какое-то время она стала ему не нужна. Но она вернется.
— Элен, ты так во всех нас веришь!
Она засмеялась.
— Вы же моя семья! Я вижу вас насквозь! Так или иначе, но кое о ком мы забыли. Что там с Элизой?
— Я почти не разговаривала с ней, она все время торопится на какое-нибудь занятие', будто зубрит, чтобы сдать экзамен по духовному просветлению!
Элен хихикнула.
— Я знала, что она, в конце концов, сломается. Просто надеюсь, что ей это пойдет на пользу.
— Как ты думаешь, клуб «Калифорния» доволен тем, как у нас идут дела? — спросила я, меня снедало любопытство, насколько пристально за нами следят.
— Они чувствуют то же, что и я, — ответила Элен. — Гордятся всеми вами.
— Так что, все идет по плану? — спросила я, чтобы удостовериться.
— Да, — заверила меня Элен.
Я удовлетворенно вздохнула. Я размышляла, во что мы, черт возьми, ввязались, но после разговора с Элен у меня появилось ощущение, что все это не случайно.
— Хорошо. Я сейчас уже заезжаю на парковку у ресторана.
— Обними Зои за меня, скажи, что в моих глазах она всегда будет звездой.
— Скажу. Я люблю тебя, Элен!
Я, правда, ее люблю. Иногда мне хочется обвинить ее в том, что происходит, так как она одна в ответе за это. Но в глубине души я знаю, что она сделала это ради нашего блага. Не могу дождаться, когда же мы опять соберемся все вместе. Осталось всего три ночи. А пока что меня ждет веселенькая ночка вместе с Зои и роскошным, уверенным в себе, сексуальным Джоэлом.
— Он не придет.
— Что?
— Он заскочил полчаса назад, чтобы извиниться, к сожалению, он не сможет к нам присоединиться. — Зои пожала плечами. — Облом, да?
Я быстро стерла с лица выражение опустошенности. Мне не хотелось, чтобы Зои решила, что ее одной мне недостаточно.
— Ну, чем бы тебе хотелось заняться этим вечером? — спросила я.
— Как насчет кино?
Кино? От Зои я в последнюю очередь ожидала, что она променяет ночные гулянки на поглощение попкорна в темноте. Бедная девочка, наверное, она совсем вымоталась.
— Что ты задумала?
— Ни больше, ни меньше — самый последний фильм с Оуэном Уилсоном, — предложила Зои, озорно подмигивая.
Господи, она сделала это для меня!
— Хорошо, если ты и впрямь этого хочешь, — согласилась я.
— Я думала, что ты будешь в экстазе, — недовольно сказала Зои.
— В экстазе? — спросила я.
Ну, я, конечно, люблю этого актера, но…
Зои открыла конверт, который сжимала в кулачке, и потрясла перед моим носом двумя полосками бумаги.
— Билеты на премьеру! У нас всего полчаса, чтобы привести себя в порядок!
Внезапно меня охватило сильнейшее воодушевление, и я закружилась вокруг Зои.
— Но где? Как?
— Скажи спасибо Джоэлу! — улыбнулась она.
Хотелось бы, причем лично. Надо же, достал билеты на голливудскую премьеру фильма с моим любимым актером в главной роли! Клубу «Калифорния» неплохо бы научиться у него паре трюков.
Мы с Зои принарядились, как куколки, и со всех ног помчались в кинотеатр, испытывая легкое головокружение от предвкушения праздника. Но к тому времени, как мы нашли место, где припарковаться, красная ковровая дорожка была уже пуста. Только чудаковатый фотограф загружал свою камеру обратно в сумку да парочка представителей иностранной прессы с болтающимися на воротниках микрофонами жаловалась, что их оттеснили локтями в самый ответственный момент.
Когда мы заняли наши места в ряду для участников этого мероприятия, я первые десять минут пыталась восстановить дыхание и снизить температуру тела до приемлемого состояния. Но даже когда мне это удалось, я едва могла сконцентрироваться на происходящем, на экране, поскольку сгорала от любопытства, где же в зале может сидеть сам Оуэн Уилсон. Я напряженно вглядывалась в темноту, чтобы найти его уникальный нос среди профилей в нашем ряду. Ничего похожего. Я уселась поудобнее и постаралась сосредоточиться на фильме. О-о-о! Его убаюкивающая, медленная речь, его манера говорить в нос так волновали меня. Не могу поверить, что увижу его на вечеринке после премьеры!
По крайней мере, у нас был бы шанс, если бы мы добрались туда в течение двух часов после начала. Мне было интересно: они что, решили устроить вечеринку прямо на парковке специально, чтобы обхитрить нас? Три раза мы проезжали мимо шатра и не поняли, что именно там и проходит вечеринка, предполагая, что не видим входа в какой-нибудь крутой бальный зал в отеле. Когда же, пошатываясь, мы, наконец, приблизились к паре громил, решительно пресекающих все попытки пройти в обход красной заградительной ленточки, путь нам преградила блондинка-амазонка.
— О нет, они больше никого не пускают, там, наверное, людей уже как селедок в бочке, — простонала
