Все время, пока Эльда об этом размышляла, она ощущала отчетливый запах грифона. И это не был привычный сладкий запах перьев Калетты. Пахло немытым, неухоженным грифоном. Кит? Да нет, Кит такой же чистюля, как и Калетта. А вот Дон моется куда реже, чем следовало бы…
— А Дон где? — спросила Эльда.
— Дон еще в море, — сказала Калетта. — На его корабле нет волшебника, и…
Тут она резко вскинула голову. Она тоже почуяла немытого грифона.
— О боги! — воскликнула она. — Просто не верится! Я же предупреждала этого Перри… Уберите отсюда этих людей, и побыстрее!
Калетта развернулась к столпившимся вокруг студентам, подняла крылья, вытянула клюв. Глаза у нее сверкали, хвост хлестал из стороны в сторону. Калетта выглядела так грозно, что даже Эльда попятилась.
— Нука, вы все, убирайтесь со двора! Сюда летит грифон, и этот грифон очень плохой! Уходите! Кыш! Кыш!
— Почему? Чем этот грифон плохой? — спросила Клавдия.
Она тоже решилась выйти во двор, рассудив, что существо такого роста, как Калетта, вполне способно защитить ее от легионеров и от всего сената в придачу. Теперь она стояла за спиной Эльды, вместе со своей верной вешалкой.
— Всем! — ответила Калетта. — Я его ненавижу. Рядом с ним я чувствую себя слабой и беззащитной.
Запах сделался сильнее. Рёскин с Ольгой тоже его почуяли и скривились. Все остальные попрежнему стояли, озираясь по сторонам и ничего не понимая. Калетта озабоченно покрутила головой и обернулась к Эльде:
— Слушай, ты же волшебница! Сделай меня невидимой или еще чтонибудь. Ну, давай! Живо! Может, он подумает, что меня тут нет, и улетит. Живей!
Калетта была так взволнована, что Эльда поняла: дело нешуточное. Она обернулась к друзьям.
— Что же делать?
— Может, заставим ее исчезнуть? — предложила Ольга.
— Если мы все вместе попытаемся это сделать, может, и получится, — добавил Фелим.
— Ну, попробуем. Нука, все дружно пожелали, чтобы Калетта стала невидимой! — сказала Эльда.
Она опустила голову и изо всех сил пожелала этого. Стоявшие рядом Клавдия, Ольга и Лукин взялись за руки и тоже пожелали. Фелим подтащил к себе Мелиссу, и оба они опустили головы. Тут ветер донес издалека хриплые грифоньи вопли. Остальные студенты поняли, что Калетта тревожится не на пустом месте. Они боязливо оглянулись в ту сторону, откуда донеслись вопли, тоже опустили голову и пожелали, чтобы Калетты стало не видно.
И внезапно огромная туша Калетты исчезла. Она не растворилась, не растаяла в воздухе. Она просто перестала быть, как лопнувший мыльный пузырь. Эльда даже испугалась за нее. Она подняла клюв и принюхалась. Но нет: изпод мощной вони чужих грифонов попрежнему пробивался слабый аромат Калетты.
— Похоже, она действительно просто сделалась невидимой, — неуверенно сказала Эльда.
— И как раз вовремя, — заметил Рёскин, указывая вверх.
Не одна, а целых пять огромных крылатых теней кружили в небе над Домом заклинателей и перекликались друг с другом, спускаясь на университет. Слов никто разобрать не мог, однако по тону было ясно, что ничего хорошего и приятного грифоны не говорят. Потом первый из грифонов издал вопль, от которого у всех, кто был во дворе, кровь застыла в жилах, сложил крылья и ринулся вниз. Эльда почувствовала, как у нее вся шерсть встала дыбом, от хохолка до кончика хвоста. Когда первый из грифонов приземлился во дворе, почти все студенты помчались прятаться кто куда. А во дворе появлялись все новые грифоны. Каждый из них был ростом почти с Калетту, и, как и говорила Калетта, ничего хорошего в них не было.
Эльда тоже побежала прятаться, но с разгону врезалась во чтото огромное, теплое и мягкое, находившееся рядом со статуей волшебника Поликанта. Рёскин тоже натолкнулся на это же препятствие. Эльда сообразила, что это Калетта, поспешно отскочила назад и обнаружила, что они с Рёскином остались во дворе практически одни, посреди этих чужих грифонов. Кроме них двоих во дворе была только Клавдия. Клавдия споткнулась о свою злосчастную вешалку, а поднявшись, обнаружила, что уже не успевает убежать, и осталась стоять на одном колене, держа вешалку наперевес, нацеленной на ближайшего грифона, на манер имперского легионера с копьем. Из дверей и окон выглядывали встревоженные лица, однако во дворе не было никого, кроме них троих, если не считать Калетты — а Калетта явно сочла за лучшее затаиться.
Грифоны рассредоточились по двору, на первый взгляд без всякого порядка, но на самом деле они перекрыли Эльде и ее друзьям путь ко всем дверям. Эльде не нужно было вертеть головой — она и без того видела, что у двери в ее концертный зал сидит лохматый, коричневый с белым самец. Грифоны видят и то, что находится у них за спиной, и это большое преимущество, когда имеешь дело с людьми, но Эльда сообразила, что с грифонами это не действует. К тому же все эти самцы были такие огромные и распространяли вокруг себя ощущение грубой агрессивности. В остальном они совсем не походили друг на друга. Их главарь, который теперь шел на Эльду, насмешливо помахивая хвостом, был каштановый в полосочку, с растрепанным темнокоричневым хохолком и наглыми желтыми глазами. Другой был сизый, с переливчатой, как у голубя, шеей, но при этом такой замызганный, что всей этой красоты было почти не видать. Еще один — просто коричневый, четвертый — коричневый с белым, а пятый, должно быть, был когдато белым, но от грязи сделался желтоватым. В других обстоятельствах Эльда подивилась бы тому, как, оказывается, много на свете разных грифонов, но здесь и сейчас она просто испугалась.
— Где Калетта? — осведомился напыжившийся главарь. — Она сюда полетела, я знаю. Если она думает, что ей удастся скрыться от Джессака Атрека за океаном, так она ошибается!
— Ну, тут ее нет, ты же видишь, — сказала Эльда.
Грифон обвел двор своими желтыми глазами.
— Значит, прячется гдето. Я вижу как минимум четыре двери, достаточно больших, чтобы она могла за ними спрятаться.
— Обыскать это место, Джессак? — вызвался бывший белый.
Джессак уставился на Эльду, склонив нечесаную голову набок, будто в задумчивости.
— Не надо. Эта желтая киска сама нам все скажет. Ведь скажешь, малявка?
— Не скажу, — ответила Эльда. — Даже если бы чего и знала, все равно не сказала бы.
Джессак на это выгнул шею, так что она вдруг сделалась невероятно длинной и тощей, каштановые перья разошлись в стороны и встали ершиком, а клюв нацелился прямо в лоб Эльде, и желтые глаза уставились в ее глаза. Он поднял переднюю лапу, делая вид, что хочет почесать клюв, и заодно продемонстрировал когти, раза в два длиннее Эльдиных и жутко острые.
— Скажешь, малявка, скажешь!
Клавдия попыталась отвлечь Джессака — она довольно пронзительно спросила:
— А чего вы вообще хотите от Калетты?
Джессак не шевельнулся и не ответил, однако коричневый с белым объяснил:
— Джессак поклялся жениться на Калетте и научить ее умуразуму. Она оцарапала ему…
— Заткнись! — рявкнул Джессак, не сводя глаз с Эльды.
— Ишь, какой забавный человек! — буркнул коричневый с белым. — Зелененький… Растерзать ее?
— Сперва мне надо добыть Калетту, — ответил Джессак. — Слушай, киска, если не хочешь остаться без глаз, лучше скажи, где она!
Эльда стояла неподвижно, как статуя, как кошка у мышиной норы, и ничего не отвечала. Шерсть и перья у нее так вздыбились, что даже кожа на голове и спине заныла. Теперь она понимала, что имела в виду Калетта, говоря, что чувствует себя слабой и беззащитной рядом с этим грифоном. Его запах, то, как он смотрел, и его мощное, львиноорлиное тело пробудили в Эльде какието первобытные инстинкты, о которых она прежде и не догадывалась. Ей хотелось, как кошке или как львице, лечь на брюхо и отдаться на его
