милость. Внутри шевелилось незнакомое чувство — должно быть, это и есть похоть. Однако мама однажды, застав Эльду гоняющейся за мышами, сказала ей, что грифоны — не кошки и не птицы, а разумные существа, и Эльда это твердо запомнила. И потому ужасно рассердилась, оттого что Джессак нарочно заставляет ее чувствовать себя похотливой кошкой.
Фелим, Ольга и Лукин, стоявшие на пороге концертного зала, за спиной коричневобелого грифона, отчаянно пытались пустить в ход уже третье заклятие. Сперва они хотели сделать так, чтобы грифоны провалились в ямы. Потом попытались превратить их в мышей. Теперь они просто старались их изгнать. Но даже это простейшее заклятие не действовало.
— Ничего не понимаю! — прошептал Фелим. — Такое впечатление, что они невосприимчивы к магии!
Рёскин, стоявший рядом с Эльдой, тоже обнаружил это и вспомнил, что гномьи предания гласят, будто грифоны древних времен были неуязвимы для магии.
— Какието пережитки прошлого! — с отвращением буркнул он. — Пещерные грифоны! Почему бы им не убраться отсюда?
Джессак сделал стремительный выпад клювом в сторону Рёскина. Гном отшатнулся. Эльда, которая начинала сердиться понастоящему, накрыла гнома правым крылом и прижала его к боку, гневно глядя на Джессака. Прочие грифоны защелкали клювами, захлопали крыльями и насмешливо загомонили.
— Хохо! — воскликнул сизый. — А кискато уже, похоже, готова стать матерью! Джессак, можно, я возьму ее себе?
Это была последняя капля. Нарастающий гнев Эльды хлынул через край, и она завопила во всю глотку. А глотка у Эльдочки была луженая! Дерк не раз печально говорил, что младшая в семейке горластых грифонов и должна быть самой горластой, иначе ее просто никто не услышит.
— Ах вы, драные пичуги! Налетели сюда, растопырили перья, напугали добрых людей! Да вы б хоть помылись сначала! Почистились бы хоть! Вонючки несчастные! И у вас, нерях, еще хватает наглости воображать, будто моя сестра захочет иметь с вами дело? С вами, грязнулями, грубиянами, хулиганами? Да у вас и трех капель мозгов на всех не наберется! Ишь ты, приперлись сюда, в приличное место, и даже не поздоровались!..
И так далее, и тому подобное. Если уж Эльда заводилась, орать она могла часами. Джессак, который попрежнему стоял, вытянув шею, склонил голову набок и сделал вид, что любуется ею. От этого Эльда распалилась еще пуще.
— Да даже ваши предкисизари вас бы постыдились! — визжала она. — Твоя бабкастервятница перевернулась в своей навозной куче! А твоя матушка, либо павианша с помойки, либо на редкость глупая выдра, наверняка давно скончалась, не пережила такого позора!
За спиной у Эльды раздался звук, похожий на щелчок бича, ее маховые перья вздыбились от порыва ветра, и, к великой ее радости, рядом с нею появился ее брат Блейд.
— Давай, Эльда, продолжай! — шепнул он. — Отвлекай их. У тебя прекрасно получается! Мы услышали твой призыв. Кит сейчас будет.
Глава 12
Эльда набрала в грудь побольше воздуху и радостно завопила:
— А деды ваши были крыысами, и воспитывали их шакалы, шакалы, шакалы!
Но Джессак и его приятели ее уже не слушали. Они смотрели на Блейда и сдвигались потеснее. Похоже, им сделалось здорово не по себе.
— Снова ты! — сказал Джессак.
Блейд сложил руки на груди и принялся постукивать по земле сапогом.
— Да. Снова я. Между прочим, когда вас отправили в изгнание, я вас предупреждал, что, если вы явитесь сюда, я заставлю вас пожалеть об этом. И я таки заставлю. Даю вам десять секунд на то, чтобы убраться отсюда. Раз! Два!
Эльда с нежностью поглядела на брата. Блейд теперь сделался высоким, довольно тощим, с прямыми, светлыми волосами и узким, бледным лицом, которое обычно сохраняло такое же мягкое, доброжелательное выражение, как и у его отца, Дерка. Глядя на него, ни за что не подумаешь, что это один из четырех могущественнейших волшебников на свете. Эльда могла только мечтать сделаться такой же могущественной, как он.
— Пять! Шесть! Семь! — считал Блейд.
Эльда заметила, что он одним глазом поглядывает на вечереющее небо над Домом заклинателей. Стала туда поглядывать и она. Блейд с Китом обычно работали в паре. Ну и, разумеется, вскоре на фоне заката возникла черная точка с крыльями. Точка стремительно росла и становилась все чернее.
— Восемь! Девять!
— Ты нас не запугаешь! Мы неуязвимы для магии! — неуверенно сказал бывший белый грифон.
Блейд вскинул брови.
— Десять!
И Кит, миновав башню обсерватории, обрушился во двор, точно черный крылатый демон.
ПРОЧЬ ОТ МОЕЙ СЕСТРЫ, ВЫ, ПРОКЛЯТЫЕ ПОДОНКИ! — громогласно взревел он.
И изпод плит двора, в тех местах, где стояли грифоны, брызнуло пламя. Блейд усмехнулся и поддал жару заклятию Кита. В результате всех четырех грифонов буквально подкинуло в воздух, как будто под ними взорвалась бомба. Кит простер под ними еще одну завесу огня. Грифоны дружно взвыли и отчаянно заработали опаленными крыльями. Блейд подбодрил их еще одним магическим ударом. Грифоны поджали свои длинные хвосты и стремглав полетели прочь.
— ПАЛЕНЫЕ УБЛЮДКИ! — рыкнул им вслед Кит и приземлился.
«Здорово! — подумала Эльда. — Ну правильно, раз их нельзя заколдовать, значит, можно заколдовать воздух вокруг них!» Но тут она подумала: «Эй, а почему их было только четверо? И какой еще призыв?» Но ей тут же стало не до того — она была так рада видеть своих братьев! Эльда вскинула оба крыла, выпустив изрядно вспотевшего и помятого Рёскина, и окутала Блейда своими перьями.
— Блейд, я тебя люблю!
— И я тебя тоже! — сказал он и боднул ее головой на грифоний манер. Потом похлопал ее по боку. — Ну и здорова ты орать! Эти бандиты тебя, кажется, даже немного зауважали.
Эльда фыркнула и помчалась навстречу Киту. Тот был так рад ее видеть, что действительно сплелся с нею шеями, чего обычно не делал. Эльда наслаждалась знакомым запахом его чистых перьев, маслянистым блеском его пантеровочерных боков. Кит был весь черный, если не считать здоровенного светлокоричневого клюва. Ну и, разумеется, желтых глаз — хотя сейчас и они почернели от гнева и лишь постепенно снова становились золотистыми, как всегда. Но она подзабыла, какой он огромный — больше Калетты, больше этого мерзкого Джессака! Рядом с ним Эльда казалась себе крохотной, точно Рёскин.
— А что, на том материке все грифоны такие же мерзкие, как эти? — спросила она у Кита.
Ей сделалось страшно за Лидду.
— Ну что ты! Нет, конечно!
И Кит, очень довольный собой, направился к Блейду. Эльда затрусила рядом, удивляясь, почему Кит словно бы не замечает, что во дворе остался еще один чужой грифон — коричневый. Коричневый сидел в противоположном углу двора, в тени от крыльца столовой.
— Большинство грифонов очень славные ребята, — говорил Кит. — А эти — просто подонки. Изгои, объявленные вне закона. Но ты не тревожься. Сдается мне, они нескоро вернутся обратно.
— А за что их изгнали? — полюбопытствовала Эльда, испуганно оглянувшись на неподвижно застывшего в углу коричневого грифона.
— Да уж не за то, что они приставали к Калетте, будь уверена! — сказал Кит, подходя к Блейду. — Им просто нравится терзать и мучить людей и грифонов. Во время войны они неплохо позабавились!
— А тамошний народ — чересчур культурный, чтобы разобраться с ними понормальному, — добавил Блейд. Эльда видела, что Блейд возмущен их мягкотелостью. — Родственники Джессака наняли кучу
