– А я всегда видел их лишь сердитыми, – заметил Вит и кивнул. – Почему так, чертовка? Почему мы раньше не ладили?
– Ты как-то сказал, что это судьба, – напомнила она.
– Ах да, небесное провидение. Неплохо я придумал.
– Вполне.
Он остановил лошадей и повернулся, чтобы посмотреть на нее:
– Вообще-то я не верю в судьбу.
– Нет?
– Нет. Кроме неизбежного – рождения и смерти, – мы сами определяем свой путь в жизни. Каждый делает свой выбор. – Он склонил голову и прошептал возле ее губ. – И я выбираю это.
Для Мирабеллы его поцелуй был первым. Среди подруг она была самой старшей и до этого дня единственной, кто ни разу не целовался. Даже Кейт успела сорвать поцелуй с губ лорда Мартина (некогда ее самой большой симпатии) во время своего первого выхода в свет. Но вскоре Кейт решила, по причинам, которые предпочла утаить, что ее сердце жестоко ошибалось.
«Заблуждается ли мое сердце?» – думала Мирабелла… пока их губы не встретились. Нет ничего, решила она тогда, абсолютно ничего плохого в их поцелуе.
Он был таким, как она предполагала, и совершенно не таким, какой она ожидала получить от Вита. Не то чтобы она позволяла себе воображать, как целуется с Витом, но если бы позволяла, то представила бы его страстным и…
Вит отстранился и посмотрел ей в глаза.
– Прекрати думать, чертовка.
Она взяла его за галстук и притянула к себе.
– Прекрати разговаривать, глупец.
Его улыбка застыла на губах Мирабеллы, затем он снова коснулся их поцелуем. Вопреки ее желанию, он не торопил события, нежно лаская ее чувственный рот своими устами и дыханием. Голова девушки покоилась у него на груди, его пальцы обрамляли овал ее лица.
Поцелуй Мирабеллы напоминал неизведанный плод, который Вит вкушал маленькими порциями, отчего в ее груди волной поднималось приятное тепло.
Когда он стал покусывать уголок ее рта, чувства с жаром вспыхнули в ней, тело наполнилось сладкой истомой, а голова пошла кругом. Вит коснулся языком ее нижней губы, и приятное тепло обернулось жгучей болью. Она выгнулась на подушках, прильнув к нему, сгорая от желания, которое не могла объяснить.
Его большой палец скользнул по ее щеке и задержался на подбородке.
– Доверься мне, милая.
Она приоткрыла рот, его язык стрелой ворвался внутрь, превращая боль в потребность.
Ее рука сжалась в кулак, и она услышала собственный стон. Он замер на миг. Затем ловким движением обвил ее талию одной рукой, запустил в волосы вторую, с силой притянул ее к себе…
И они слились в страстном поцелуе.
Позже, намного позже, она поймет, что именно такой поцелуй ожидала получить от Вита. Безумный, жаждущий. Поединок языков, уст и зубов. Но сейчас она утратила способность думать, ухватилась за его пальто, притянула ближе и поцеловала в ответ.
Его уста накрывали ее снова и снова, пока она не растворилась в нем без остатка. Она увлекала егоза собой, лаская плечи и волосы. Их языки сплелись в жгучем ритме. Ей хотелось еще. Хотелось быть ближе. Хотелось того, для чего у нее не было названия.
Но, к ее разочарованию, его руки и уста снова стали медленными и нежными, как вначале.
Затем он отстранился от нее – задыхающейся, взволнованной, смущенной.
– Я не стану извиняться за это, – прошептал он.
– Ладно.
– И я не жалею об этом.
– Я тоже. – Но она очень жалела, что он остановился. – Почему ты это сделал? Я имею в виду – поцеловал меня?
Он коснулся пальцем ее подбородка.
– А ты почему?
– Я… – Хороший вопрос: он поцеловал ее, но и она ведь не оставила поцелуй без ответа. Мирабелла не знала, что и сказать. Не теперь, когда она все еще не могла прийти в себя.
– Я поцеловал тебя по той же причине, – сказал он, выпрямившись. Он улыбнулся уголком рта, взял в руки поводья, и они продолжили путь. – Есть над чем подумать, не так ли?
– Да, по-моему.
«Как хорошо, – подумала Мирабелла, – что как раз в этот момент двуколка въехала во двор», потому что она не знала, что еще сказать Биту. Она была очень удивлена, что вообще еще способна думать.
По крайней мере, ни о чем другом, кроме…
Она поцеловала Вита. Он поцеловал ее. Они целовались.
Мирабелла чудом заставила себя улыбнуться и поздороваться с теми, кто стоял на ступеньках крыльца. Она отвечала на вопросы, задала несколько своих и делала все, чтобы никто не догадался, что ее собственный мир только что перевернулся. Но когда кто-то предложил сыграть в гостиной партию в вист, Мирабелла отказалась, сославшись на больную лодыжку, и удалилась к себе.
Она выскользнула – если точнее, прихрамывая выбежала – из гостиной, пока Вит не вызвался помогать, с трудом взобралась по лестнице, направилась в свою комнату, где рухнула в кресло у окна. Она смотрела сквозь стекло, но ничего не видела. Мысленно она вновь и вновь возвращалась к поцелую. К этому прекрасному и волнующему поцелую.
Как это могло случиться, ведь несколько дней назад они бы оба рассмеялись, если бы кто-то сказал, что Вит поцелует, скажем, ее руку?
Она бы рассмеялась? Мирабелла поерзала в кресле, как будто физический комфорт мог сгладить неудобную истину. А истина заключалась в том, что она бы разрешила Биту поцеловать ей руку. Знай она, что он сделает это по велению сердца, что это не шутка и не оскорбление, она бы с трепетом приняла комплимент.
И если то, что она почувствовала, коснувшись его, было знаком, то ей хотелось еще. Вчера, когда он сел возле нее на лавочке, по телу пробежала дрожь, а когда взял ее на руки и отнес на вершину холма, внутри возник тот же трепет.
Будучи уверена, что из этого ничего не выйдет, она изо всех сил старалась подавить свое влечение к нему. Теперь у них стало что-то получаться. Мирабелла не могла больше притворяться, что не замечает, как сильно бьется сердце, как ее всю обдает жаром, когда он рядом.
Ломая голову над тем, что бы это значило и значит ли оно что-нибудь для Вита, она поглубже забилась в кресло. Нужно еще во многом разобраться. Для одного раза, решила она, это слишком, учитывая, что лодыжка ныла, голова кружилась, а сердце вырывалось из груди. Поддавшись усталости, Мирабелла закрыла глаза и уснула.
Она проснулась через несколько часов, когда все тело затекло и его свело судорогой, а шея выгнулась под неудобным углом на спинке кресла. Тихо вздохнула, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна, выпрямилась и посмотрела на часы на каминной полке. За окном – темно, но восьми еще нет. У нее было время привести себя в порядок и немного размяться, прогулявшись перед ужином.
С больной лодыжкой и никуда не девшейся усталостью переодеваться было нелегко. Но если бы она позвонила в колокольчик, чтобы кто-нибудь пришел и помог ей, то, скорее всего, явилась бы Лиззи, а за ней, весьма вероятно, и Кейт с Иви. Мирабелла очень любила подруг, но перед ужином ей хотелось побыть в тишине, чтобы разобраться в себе и привести в порядок мысли.
Она спустилась вниз по одной из боковых лестниц, чтобы никого не встретить, но когда она достигла нижних ступенек, громкие голоса, доносившиеся из холла, разбили ее надежду побыть в одиночестве.
– Прекрати! Отдай!
Мирабелла завернула за угол и увидела, как маленькая Изабелла Уотерс, девочка чуть младше шести, кричит на тринадцатилетнего Виктора Джарлза.
– Отдай! – Изабелла в гневе топала ножкой, даже когда по щекам потекли слезы. – Отдай!
