Кроме того, ей было интересно увидеть его реакцию.
– Хорошо, – сказала Мирабелла, выхватив банкноту. – Я подумала, что… э… – Она жестом показала на его грудь. – Твои плечи… – Провела рукой в воздухе. – Они… э… они немного шире, чем мне всегда казалось, – выпалила она. «Боже, как неловко».
Озорная улыбка на губах Вита сменилась распутной. Его глаза, нежные еще минуту назад, потемнели от чувства, которое Мирабелла предпочла не называть. Она и без того уже стала пунцовой.
– Что ж, спокойной ночи, Вит. Он засмеялся и схватил ее за руку.
– Не так быстро, чертовка. Нельзя говорить подобные вещи мужчинам и думать…
– Я и не говорила. Я никогда такого… никому, кроме тебя, не говорила.
Он не спеша притянул ее к себе.
– Такого точно не говорила.
Она попыталась высвободиться из его объятий.
– Мы слишком долго отсутствуем. Об этом станут сплетничать.
– У нас еще есть время.
Он привлек ее к себе, преодолевая тот последний шаг, что разделял их, и поцеловал в губы.
Вит хотел, чтобы поцелуй был под стать моменту – такой же сладкий и легкий. В обмен на несколько украденных минут бала. Все еще некрепко прижимая Мирабеллу к себе, Вит провел рукой по ее спине, побуждая подойти ближе, коснулся губами ее губ, искушая и раззадоривая, нежно покусывая, приглашая к игре.
Вкус и аромат Мирабеллы проникал в него, по капле наполняя чашу неуклонно растущего желания.
И он позволил себе опасную роскошь, разрешив чаше переполниться.
Ему нравилось, как ее пальчики сжимают его плечи и гладят затылок, нравилось стоять вот так, тесно прижавшись, лицом к лицу. Наслаждаться изгибами ее тела, лаская руками стройные бедра и тонкую талию. Чувствовать тепло ее губ, нежность кожи, слышать тихие стоны.
Он держал себя в руках.
Какое-то время.
Пока его пальцы не скользнули по ее спине и, оказавшись между платьем и лопаткой, не нащупали голубой атлас, гладкий и согретый теплом ее тела. Он не мог ошибиться.
– Вит?
Голос Мирабеллы, прерывистый и нетвердый, вернул его на землю.
– Ты надела его, – прошептал он. Она в недоумении посмотрела на него.
– Надела… надела что?
В ответ он провел пальцем по вырезу ее платья, минуя царапины на плече, спускаясь к ключице, и замер на ее упругой груди. Медленно, словно разворачивая диковинный подарок, он приспустил платье с плеча, обнажая лазурное марево.
– Голубой атлас.
Если бы он смотрел ей в лицо, то понял бы по глазам, что она обо всем догадалась.
– Ты видел, – с трудом произнесла она и отступила назад. О да! Но недостаточно. Он сделал шаг вперед.
– Мельком.
Ее глаза расширились, и она отступила еще на два шага. Он не отставал. Затем сделал еще шаг, положив начало неторопливой охоте.
Она наткнулась на стул. Как настоящий джентльмен, Вит наклонился и убрал его в сторону.
– Уже убегаешь?
– Никуда я не убегаю, – ответила она и метнулась влево. Хищно улыбаясь, он схватил ее за талию, притянул к себе, стал наступать на нее, пока ее спина не уперлась в стену. Он подался вперед, придавив ее своим весом.
– Что это, Мирабелла? Сорочка? – Он провел по материи на ее груди подушечкой большого пальца. Рука, что опиралась о стену, сжалась в кулак, когда девушка вздрогнула. – Я угадал, не так ли?
– Да, я… – Она замолчала, издав стон, когда его рука скользнула вниз, слегка касаясь ее груди, повторяя изгиб талии.
«Рубашка, сшитая из струящегося голубого атласа», – подумал он. А под ней – чертовка. Его чертовка. Он поймал ее взгляд. Теперь он был уверен.
– Моя.
Не дав Мирабелле опомниться, Вит поцеловал ее в губы. На этот раз поцелуй не был легким и сладким. Он получился жгучим, пьянящим и опасным.
Она наслаждалась поцелуем, наслаждалась грубой лаской его рук, его властным и умелым языком.
«Я должна оттолкнуть его», – промелькнуло в ее голове. Или хотя бы перестать прижиматься к нему. И уж точно она не должна позволять ему расстегивать платье. Но эти мысли исчезли в пучине страсти так же быстро, как и появились.
Ей казалось таким чудесным, таким правильным то, что его руки ласкают ее тело, а уста осыпают жаркими поцелуями шею. Скользнув рукой по икре, он подхватил ее ногу под коленом, приподнимая выше. Он с силой надавил бедром, раздвигая ей ноги, и вдруг желание получать и дарить прикосновения перестало быть просто правильным и стало абсолютно необходимым.
Она с головой окунулась в безумство страсти, словно издали слыша собственные вздохи и стоны.
И сбивчивую брань Вита.
– Хватит! – задыхаясь, произнес он, отстранившись от нее и аккуратно поставив на пол. – Хватит, я обязан держать себя в руках.
Держать себя в руках? Какого черта? Она попыталась снова прижаться к нему, вернуть его назад. Она хотела… хотела… словом, она сама не знала, чего хотела, но была чертовски уверена, что не его проклятого самообладания.
– Тише. – Он коснулся губами ее виска. – Прости, я не должен был заходить так далеко.
Вит прижал ее к себе, целуя и лаская, что скорее успокаивало, чем возбуждало.
– Лучше? – спросил он. «Нет», – подумала она.
– Да. Да, все хорошо.
Незачем добавлять отчаяние к списку своих грехов. Вит кивнул, провел тыльной стороной ладони по ее щеке и отступил в сторону.
– Нас уже долго нет. Возвращайся в зал. Я подойду позже… – Он замолчал и окинул ее внимательным взглядом. – А впрочем, ступай сначала к себе. Тебе стоит… немного привести себя в порядок.
Нетвердой рукой Мирабелла коснулась волос и поняла, что прическа полностью испорчена.
– Стой, повернись.
– Что?
– Пуговицы, – пояснил он, взял ее за плечи и повернул к себе спиной. Вит застегивал платье с деловитостью мужчины, старавшегося особо не задумываться, где находятся его руки.
– Ну вот. – Он повернул ее к себе лицом. – Боюсь, что в остальном я бессилен.
– Ох. Ничего. – С минуту она смотрела на него, не отрываясь.
– Ступай, Мирабелла.
– А? Ах да. Точно. – Ей потребовалось время, чтобы вспомнить, как переставлять ноги и не спотыкаясь дойти до двери.
– Мирабелла?
Она обернулась с таким рвением, за которое ей потом станет стыдно. – Да?
– Потанцуешь со мной?
– Что… сейчас?
Он улыбнулся самодовольной улыбкой мужчины, которому удалось приручить женщину.
– Я не откажусь, если тебе так хочется. Но танцевать будет удобнее в зале, под музыку.
– Ах! – сказала она, когда до нее наконец дошел смысл его слов. – Ах! – снова повторила она радостно.
Вит и раньше танцевал с ней, но исключительно из чувства долга… и чтобы мать перестала его пилить. Теперь же он просил подарить ему танец. Ее ноги, и так уже легкие от поцелуя, почти оторвались от
