Вольпоне (Volpone, or the Fox)

                                           Приживал его,
Лакей и сводник. - Умоляю суд
Послать за ним, чтоб мог ваш строгий взор
Свидетелем его обманов стать.

Вольторе

Клянусь я честью, верой в вашу совесть,
Он воздуха переносить не может.

Второй судья

Пусть явится.

Третий судья

                         Посмотрим.

Четвертый судья

                                              Приведите.

Вольторе

Мы повинуемся отцам почтенным.

Пристава уходят.

Но вид его скорей способен тронуть,
Чем возмутить. Угодно ли суду
Меня от имени его прослушать?
Я знаю - вы свободны от пристрастья,
И правды требую; ведь нет причин
Бояться правды нам.

Третий судья

                         Что ж, говорите.

Вольторе

Так знайте же, почтенные отцы,
Что оскорбить я должен ваши уши
Неслыханным чудовищным примером
Наглейшего бесстыдства и обмана,
Которыми когда-нибудь позорил
Венецию порок. Вот эта шлюха,
Которая поддельными слезами
Вам тщится помешать с нее сорвать
Личину добродетели притворной,
Давно в связи греховной состоит
Вот с этим молодым прелюбодеем
И с ним была на месте преступленья
Застигнута, как ловко ни таилась.
Вот это - муж покладистый ее.
Он их простил, несчастный, и сегодня
Попал за эту доброту слепую
Под суд, хоть он - невиннейший меж всеми,
Кто из-за кротости своей страдал.
Они ж великодушного супруга
Лишь новым срамом отблагодарили
И, так как только ненависть одну
У них в душе, признательности чуждой,
Способно вызывать благодеянье,
Само воспоминанье о последнем
Задумали стереть. Отцы, смотрите,
Как беспримерна злоба этих тварей,
Которые в грехе уличены!
Чье сердце в дрожь не бросит их поступок?
Но разве он единственный? Чем дальше,
Тем больше. Вот старик, отец юнца.
Узнав об этом злодеянье сына
И множестве других, какими тот
Отцовский слух уничижал вседневно,
И более всего убитый мыслью,
Что уберечь не смог родное чадо,
В ком стал порок бездонным, словно море,
Решил он, наконец, его лишить
Наследства.