пробормотала бы чтонибудь относительно теплого дня и несоответствия погоде платьев, которые она перемерила перед тем, как выйти. Конечно, она не ожидала герцога, но все же…
Вчера вечером она дала понять, что не собирается становиться его очередной добычей. Утром он должен был бы настойчиво стараться ее увидеть, зная, что понравился ей, но этого не случилось. Напротив, все было весьма пристойно, даже слишком.
Дейзи задумчиво смотрела в окно экипажа, словно в окружающем пейзаже пыталась найти ответ на свои мысли, не желая признаться себе, что мысли эти не вполне пристойные.
Жорж Мартель был бледной копией своего обворожительного брата: академическая пыль несколько нивелировала мужское начало, столь очевидное в его кузене. Однако, приветствуя Дейзи, он продемонстрировал безукоризненные манеры, а голос был такой же завораживающий, как у брата, когда он пустился в описание своих исследований, начатых десятью годами ранее.
— Этьен и я пересекли Россию в начале восьмидесятых, после посещения Алеутских островов. Мы были там почти два года.
— Герцог — в научной экспедиции? — недоверчиво спросила Дейзи.
Жорж наблюдал за молодой женщиной, сидящей напротив него, чье летнее платье было красочным всплеском женственности в его строгом книжном мире, и задавался вопросом, почему Этьен настаивал на этой экскурсии для нее. Может быть, он думал, что образованная индейская женщина заинтересуется его исследованиями? Так или иначе, подумал Жорж, причина у Этьена, повидимому, более проста. Голос его кузена был сильно возбужден, когда он говорил о ней. Странно. Как и эта просьба об экскурсии. Поэтому на скептический вопрос леди Жорж ответил как можно подробнее.
— Этьен финансировал экспедицию. Он всегда помогал мне, когда возникали проблемы. Если бы не он, я не смог бы вернуться назад, когда в первый раз от нас сбежали проводники.
— Сбежали? — Дейзи начала менять свои представления о досуге герцога.
— Наши ташкентские проводники оказались конокрадами. К счастью, они не интересовались научными материалами. Этьен нашел новых проводников и лошадей.
— И вы путешествовали… В течение двух лет? Ваша семья не сошла с ума от беспокойства?
— Я не женат, а родители одобряют мой выбор. Что касается моих братьев… — Он улыбнулся. — Они слишком заняты на скачках, чтобы заметить, когда я уезжаю.
— А семья герцога?
Он колебался. Она действительно ничего не знает? Этьен фактически не имел семьи. Жорж думал, что это общеизвестная истина. Герцог и Изабель никогда не ссорились, Этьен любил своих детей, но, когда они были в школе, его повседневная жизнь не была связана с семьей.
— Жюстен и Жюли были в школе, — коротко ответил Жорж, решив не раскрывать подробностей частной жизни Этьена. — Хотите увидеть экспонаты, которые мы привезли?
В течение следующего часа Дейзи была поглощена рассказами о богатой истории азиатских племен. Знакомые с детства божества, оказывается, произошли от более ранних культур, предшествовавших культуре племени абсароки. Жорж рассказывал о происхождении каждой из скульптур, датах, их создании. Дейзи обнаружила удивительные совпадения, разделенные тысячелетиями. Кроме того, она была глубоко восхищена изданными Жоржем статьями по этому вопросу.
Позже, за чаем, рассматривая вместе с Жоржем карты и фотографии их поездки, ей хотелось, чтобы Этьен в эти минуты был с ними. Жорж сказал ей, что Этьен был картографом экспедиции, — еще одно удивительное открытие Дейзи. Она поняла, что герцог был значительно сложнее и серьезнее, чем те придворные, с которыми она была знакома.
— Я буду рад видеть вас в любое время, когда вы пожелаете. Любой друг Этьена — мой лучший гость.
Познакомившись с Дейзи, Жорж лучше понял своего кузена. Она была очень интересным собеседником и удивительно красивой женщиной.
Проходя через двойные двери гостиницы Собиз к экипажу, она задавалась вопросом, где герцог играет в поло сегодня. Вчера вечером она недвусмысленно высказала свое мнение по поводу их отношений. Даже если бы герцог не был женат и не столь печально известен своими похождениями, они все равно не имели абсолютно ничего общего.
Подойдя к экипажу, она услышала из полуоткрытой резной двери знакомый низкий голос:
— Он должен вам понравиться. Поездка займет не более двадцати минут.
Его сильная рука появилась из глубины экипажа, чтобы помочь ей подняться. После того как она расположилась на зеленом бархате сидения, он дважды стукнул по передней стенке экипажа.
— Хотите шерри после скучных лекций Жоржа? — спросил он, пока экипаж пересекал внутренний двор гостиницы.
— Напротив, это было очень интересно. Но почему вы не присоединились к нам?
— Я стараюсь быть благоразумным. Она немедленно поняла его тон.
— Вы не играли сегодня в поло?
Ей хотелось, чтобы слова передали ее чувства.
— Мои мысли были заняты другим, — сказал он скупо. — Вы не хотели бы выпить?
— Вы хотите поговорить?
— Нет, — его ответ был мягким и кратким.
— И где же мы будем пить? — спросила она спокойно. Ее поведение весьма отличалось от обычной манеры герцога.
Раскинувшись на противоположном сидении, небрежно одетый в легкий твидовый жакет, брюки для верховой езды и слегка пыльные ботинки, он смотрел на нее изпод темных бровей. Его черные волосы были растрепаны. Темные кудри на загорелой шее оттенялись шелковым воротничком рубашки. И это снова напомнило ей, как он красив.
— Аделаида будет меня ждать, — начала она, не дождавшись его ответа.
— У меня есть маленький дом на Сене.
— Я не хочу туда ехать, — сказала она резко.
— Я никогда не принимал там женщин, — почти так же резко ответил он.
А жену? — подумала она, уже поддаваясь его обаянию. Как странно он на нее влияет! Словно красивый и желанный предмет, который легко заполучить, достаточно лишь протянуть руку.
— Изабель тоже там не была, — сказал он сухо, словно читая ее мысли. — Удовлетворены?
Собственно говоря, он делал ей открытое предложение.
— Мне это ни к чему.
— Да? А мне показалось… — он слегка улыбнулся, — показалось, что вас это интересует.
И пожал плечами, как будто об этом не стоило говорить.
Дейзи была в затруднительном положении. Впервые в жизни она теряла контроль над своими чувствами. Ее отец был бы счастлив. Он всегда считал, что она слишком серьезна и прагматична.
— Мы с вами настолько разные люди… — начала она, как будто для того, что она собиралась сделать, требовалось объяснение.
— А зачем быть одинаковыми? Это скучно.
Герцог мог бы быть более учтивым. Он обычно без особых усилий произносил любезности. Однако сейчас он плохо контролировал свои чувства. Он действительно никогда не встречался с женщинами в своем доме в Кольсеке, это было его убежище. Кольсек был частным владением с одним слугой и кухаркой. Никто не знал об этом месте — ни его семейство, ни друзья. Сегодня они вторгались в эту святыню. Он не мог пригласить Дейзи домой, хотя замок герцога де Век был достаточно велик, чтобы не оскорбить нежелательной встречей коголибо из собственного семейства. Так или иначе, он знал, что Дейзи не одобрит встречу в его семейном доме. Квартира возле Плас де ла Конкорд была еще менее подходящим местом. Герцог сознавал, что он не может обращаться с Дейзи так, как с другими женщинами. Так что его единственное убежище было своеобразной жертвой мадемуазель из Америки.
— Не знаю, нравится ли вам наша сегодняшняя встреча, вы чтото слишком угрюмы, — сказала Дейзи.
— А я вообще не знаю, нравлюсь ли вам, — пробормотал герцог. Его глаза скользнули вдоль ее платья, испытующе изучая фигуру и задержавшись на ее груди. Затем он снова посмотрел в ее лицо.
