Но он не попытался тебя остановить, мысленно добавил Хэзэрд. И за это он тоже заплатит.
— Я вижу, ты не очень рада своему решению, — мягко сказал он, пытаясь понять ее.
— Расставаться всегда нелегко.
— С тем, кого любишь? — погладил он ее руку. Дейзи кивнула.
— Он нужен тебе? — просто спросил Хэзэрд. — Значит, получишь.
Типичное решение настоящего вождя абсароки. Привыкнув решать глобальные задачи войны и мира, он не видел серьезной проблемы в том, чтобы привезти герцога де Век в горы.
Дейзи пристально посмотрела отцу в глаза.
— Нет… Это невозможно… для меня. Есть тысяча причин… А самая главная — его жена не хочет с ним разводиться. Не хочет, отец, и делает все возможное и невозможное. Этьен верит, что добьется своего. Он не видит истинного положения вещей, — Дейзи глубоко вздохнула. — Я вернулась домой, так как не было смысла оставаться. И, пожалуйста, не вмешивайся. — Она смотрела на него темными, мрачными глазами. — Папа, обещай мне, — впервые в жизни она назвала его так вместо привычного — отец. — Обещаешь, папа? — голос Дейзи был внешне спокоен.
Она была его единственной дочерью, и ему всегда хотелось для нее полного счастья, счастливой судьбы.
— А я должен обещать? — медленно спросил он.
— Да, — настаивала она, зная импульсивный характер отца.
— Тогда обещаю, — сказал Хэзэрд. — Но, помоему, твой герцог просто дурак.
Через двадцать минут они уже были в отдельном купе поезда на СентЛуис. Они рассовали по полкам багаж Дейзи, и она сидела на диване, с холодным лимонадом в руках, скинув туфли.
Хэзэрд, глядя на нее через столик, поднял свой стакан с бурбоном:
— За будущее, а также за твое счастье.
— За будущее, — согласилась Дейзи, благодарно улыбнувшись. — За дом и горы. И лучшего в мире отца.
По дороге домой Дейзи рассказала ему все, что с ней случилось в Париже. Она попыталась объяснить сложности французских законов, интриги Изабель, всячески тормозящей процесс. Но так как Хэзэрд недавно занимался бракоразводным процессом Трэя и Валери, то был уверен, что большие деньги в состоянии повлиять на любое судебное решение. Он пытался понять, в чем дело. То ли герцог не до конца честен с Дейзи относительно развода, то ли ему жаль расставаться с частью своего состояния ради свободы?
— И все же я рад, что, несмотря ни на что, ты дома, с нами, — сказал он.
А Дейзи думала, будет ли Этьен писать, как обещал. Но когда они наконец добрались до Хелены, ни писем, ни телеграмм не было.
Семья и друзья радовались ее возвращению, она же чувствовала облегчение, что вернулась в знакомый, привычный мир. Наряды от Ворта были удостоены самых высоких похвал. Она соглашалась с тем, что Париж действительно очень красив весной. Все было хорошо.
Но в Хелене было достаточно очень богатых семейств, которые бывали за границей или имели друзей в Париже, и разговоры о Дейзи и герцоге де Век опередили ее.
Дейзи пришла с визитом к Импресс в один из солнечных дней, чтобы навестить детей.
— Этьен собирается в Америку? — спросила Импресс.
Дейзи покачала головой, как будто не хотела отвечать, но потом резко сказала:
— Нет.
Сын Импресс и Трэй Макс строил из кубиков башню вместе с Белль, дочкой Валери Стюарт, бывшей жены Трэя. Белль жила у них в доме, и Импресс относилась к ней, как к родной дочери. Совсем маленький брат Импресс, пятилетний Эдуард, помогал малышам таскать кубики. Макс и Белль были очень похожи. Разница в возрасте была всего месяц. С самой первой встречи они всегда были вместе, ели, спали, играли и говорили друг с другом на языке, непонятном окружающим. Они были как двойняшки. Соланж мирно спала в своей кроватке.
Дейзи с завистью смотрела на детей.
Этьен хотел ребенка, и если бы она была менее практичной, то носила бы сейчас его ребенка. Даже если бы она потеряла Этьена, ей бы осталось дитя их любви. А теперь слишком поздно.
— Когда процесс закончится, — вмешалась Импресс в ее грустные мысли, — Этьен сразу же приедет сюда.
— Процесс не закончится никогда, — грустно возразила Дейзи.
— Как ты можешь быть в этом уверена? Этьен своего добьется.
— Ты недооцениваешь Изабель. Этьен будет свободным только в случае ее смерти, но она собирается прожить долгую жизнь, — сказала Дейзи, помогая Максу с его кубиками. — К тому же, — продолжила она, — все деловые интересы Этьена — на континенте. А я не могу жить в Париже. Моя жизнь здесь.
Импресс знала, насколько семья Хэзэрда привязана к своей земле. И она благодарила судьбу, что не была поставлена перед лицом такой коварной дилеммы. Ее семейная собственность находилась во Франции. Компетентные управляющие и ее старший брат Ги наблюдали за всем, ей не нужно было ничем жертвовать и ничего выбирать.
— Может, Этьен сможет жить в Монтане какуюто часть года? — предположила Импресс. Дейзи оторвалась от кубиков и встала.
— Он перегружен своими делами, долевым участием в трех европейских железных дорогах, паем в Бурше, страстью к поло, с ежедневными командными играми, не говоря о поддержке престижа тысячелетнего знатного рода де Век. Всем этим невозможно управлять из Монтаны.
Весь следующий месяц письма Дейзи и Этьена преодолевали огромное расстояние, разделяющее их, подогревая надежду, пока в один жаркий июльский день не раздался звонок от Бурже, который сообщил герцогу, что ходатайство по поводу переноса слушания в Кольсек будет рассматривать уже другой судья, так как Бошам заболел и скорого выздоровления не предвидится. Изабель снова выиграла раунд.
— Черт побери! — воскликнул Этьен и, закрыв глаза, откинулся на спинку стула. — Что за фатальное невезение!
— Просто какоето дьявольское наваждение, — возмущался Бурже. — Бошам согласился пойти нам навстречу.
— Что ж, надо отметить, — философски рассудил герцог, — что для нас это всего лишь потеря в суде. Бошаму повезло меньше.
— Возможно, это сердце подвело, — согласился Бурже, — наверное, на него слишком нажимали.
— Кто заменил Бошама?
— Плеже. Он заигрывает со знатью. Плеже получил свое место с помощью связей жены и теперь лезет из шкуры вон.
— Да, этот будет плясать под дудку Шарля, — мрачно заметил герцог. — Что дальше?
— Завтра встречаюсь с Лэтэвом.
— Это безнадежно, Фелис.
— Как сказать, может, и нет.
Бурже, бесспорно, был очень настойчив, но Этьен знал, что говорить с Лэтэвом бесполезно: он выполняет все указания Шарля и Изабель.
— Я уезжаю за город, на реку, несколько дней меня не будет. Позвоню, когда вернусь. И спасибо, — добавил герцог, — за все, что вы делаете.
— Мы своего добьемся.
Этьен улыбнулся его непоколебимому упорству.
— Конечно, черт возьми. Во всяком случае я очень надеюсь на это.
Он не был в Кольсеке с тех пор, как уехала Дейзи. Прошел месяц, плотно насыщенный делами. Он объездил всю Францию, посетил все свои компании — от виноградных плантаций и винных заводов на юге до строящейся железнодорожной линии на севере.
Сладкие воспоминания о Дейзи сразу нахлынули на него, как только он переступил порог своего дома. Тут она сидела, там она ела, здесь они смеялись и занимались любовью — в спальне, на балконе, на лужайке. Он заметил, что ванна была уже переделана, расширена. Это было сделано для нее. В спальне стоял туалетный столик с большим количеством парфюмерии. Тоже для нее. Он был вынужден выйти на
