— Хотя изо всех сил стараюсь быть приятным. — Он наклонил голову в вежливом поклоне.
— Мужчины не всегда сильнее нас! — фыркнула Изабелла.
— Да, конечно, — из вежливости согласился он. В Гималаях ему пришлось воевать с мятежниками, так что их силы были вряд ли сопоставимы, но стоило ли спорить?
— Иди и принеси эту чертову еду, — напомнила она.
— Да, мадам. — Нет, девчонка его немного раздражала своей самоуверенностью.
— Тобой я займусь позже, — пообещала она.
— Не могу дождаться. — Нагнувшись, он провел пальцем по ее пухлой нижней губе.
И все же, едва Дермотт принес оставшиеся подносы, они увлеченно занялись едой — разнообразие блюд радовало глаз и услаждало вкус. Дермотт сел напротив Изабеллы, и какое-то время они молча и дружно работали челюстями, отпуская замечания только о качестве блюд и вин, подобранных Дермоттом.
— У тебя завидный аппетит, — заметила Изабелла, после того как он расправился с двумя тарелками бифштекса с устричным соусом и целой бутылкой кларета.
— Сегодня я забыл поесть, — на миг оторвавшись от еды, ответил Дермотт. — Наверное, от волнения, — застенчиво улыбнулся он. — А ты могла есть?
— По правде говоря, нет. А с тобой это бывает каждый раз?
— Да нет, раньше не было никогда.
— Значит, я первая такая? — кокетливо спросила Изабелла, прекрасно зная, что у любвеобильного графа она ни в чем не может быть первой.
— Ты первая женщина, которая разделила со мной постель в Батерст-Хаусе. И ты видишь, насколько я тобой очарован.
— Скажи, что я просто замечательная? — шутливо потребовала Изабелла.
— Спору нет. — Он поднял бокал вина в знак согласия. Где-то хлопнувшая дверь, шорох шагов и плеск воды прервали их уединение.
— Кажется, это наливается твоя ванна. — Дермотт кивнул в угол комнаты, где имелась небольшая дверь, и, отодвинувшись от стола, встал. — Пойду посмотрю, что там.
Из-за двери слышались шум голосов, шаги и звук льющейся воды. После того как дальняя дверь снова захлопнулась, Дермотт вновь появился в комнате.
— Хочешь, я отнесу тебя на руках? — спросил он, приближаясь к кровати.
— Я же не инвалид, — улыбнулась она.
— Да, я совсем не подхожу на роль растлителя девиц, — нахмурился он.
— Скоро я стану законченной куртизанкой, и тебе больше не придется себя бранить, — успокоила она его.
— Это мы еще посмотрим, — проворчал он. Мысль о том, что она может стать куртизанкой, его никак не радовала.
— Только не «мы», дорогой. — Отбросив в сторону покрывало, она спустила ноги на пол. — Я вполне могу решать сама за себя.
— Посмотрим, — повторил он сдавленным голосом, чувствуя, как его переполняет странное чувство собственника.
Она удивленно подняла брови.
— Я хочу сказать: конечно же, ты права, дорогая. — Улыбнувшись, он подал ей руку.
— То, что я сейчас сделала, дорогой мой Батерст, я делала именно для того, чтобы сохранить независимость. И запомни, я не намерена уступать ее кому-то.
— Да, мадам, — противно сладким голосом произнес он; помогая ей встать на ноги.
— Ты что-то стал чересчур уступчивым.
— Стараюсь исправиться, — усмехнулся он.
— Дерзкий негодяй! — Она показала ему язык.
— Надеюсь, ванна немного смягчит ваш нрав, миледи, — елейным голосом произнес он.
— Чего не скажешь о вашей дерзости, граф.
— Да, тут очень трудный случай, мадам, — со спокойной издевкой заявил он. — Вероятно, вам следует поучить меня хорошим манерам. А если награда будет достойной, миледи, то меня можно перевоспитать.
— Под наградой вы имеете в виду все то же?
— Если, конечно, декламацию стихов вы не сочтете столь же привлекательной.
Она громко расхохоталась.
— Вы готовы довольствоваться поэзией?
— Если условия будут подходящими, то — да.
— То есть?
— Когда вы примете ванну, я вам объясню.
— Вы заинтриговали меня, Батерст.
— Вот на этой ноте, моя дорогая, позвольте прервать нашу беседу и предложить вам воспользоваться ванной, пока вода еще достаточно горяча.
Пока Изабелла принимала ванну, Дермотт сидел в стороне, сопротивляясь желанию наплевать на все условности. «Если ты все же джентльмен, — размышлял он, — то не должен сегодня приставать к ней. Дай девчонке немного отдохнуть». Благородство, однако, давалось ему нелегко — Дермотту стоило больших усилий не ринуться к ней прямо в воду.
Чтобы отвлечься, он много и жадно пил, хотя боялся из-за алкоголя потерять над собой контроль. Изабелла мылась, не обращая на него никакого внимания, словно подобное случалось с ними не раз. Интересно, понимает ли она, как ему тяжело держать себя в руках?
— Ты удивительно спокоен, — заметила она, проведя ладонью по поверхности воды, едва скрывавшей ее полные груди.
Он только крепче сжал в пальцах бокал с бренди.
— Я практикую воздержание, а это требует предельной сосредоточенности.
— Как это мило! Но что тебе стоит ко мне присоединиться? И просто помыться.
— Я постараюсь этого не делать.
— А если я тебя приглашу? Настоятельно?
— Все равно не стоит.
— Почему?
— Я могу сделать тебе больно.
— Теплая вода вызывает у меня обостренные сексуальные ощущения. — Она приподнялась повыше, так что белые округлости оказались над водой. — Я думаю, что скоро я тебя очень захочу.
— И этим все чертовски усложнишь.
— Сейчас я чувствую себя прекрасно — абсолютно никакого дискомфорта. — Вытащив из воды одну ногу, она положила лодыжку на край медной ванны.
— Чтобы я передумал, нужно не так уж и много усилий с твоей стороны, — проворчал он.
— Что-нибудь вроде этого? — Положив на край ванны вторую ногу, она замерла в соблазнительной позе, что немедленно вызвало у Дермотта ответную реакцию.
Отставив бокал, он взялся за завязки халата.
— О, кажется, я сумела привлечь твое внимание.
— И кое-что еще, — пробормотал он, сбрасывая с себя халат и вставая со стула.
— Боже мой, Батерст, вы прекрасны! — прошептала она, чувствуя, как в крови закипает желание. Высокий, бронзовый, широкоплечий — воплощение физического совершенства!
— Подойдите поближе, — едва слышно выдохнула она, предвкушая то несказанное блаженство, которое сейчас испытает.
Через мгновение он уже стоял возле ванны, обуреваемый желанием.
— В воде или на суше?
— Ну, разве что для пополнения опыта, — протянув к нему руки, промурлыкала она.
Не успела Изабелла договорить, как Дермотт уже вошел в ванну, опустился на колени и просунул руки
