наблюдения. — Он кивнул в сторону Эбби. — А ее мои ребята сейчас быстренько доставят в больницу.
— Нет-нет. Благодарю вас, — Эбби затрясла головой.
— Да вас там просто обследуют, мисс. Надо же удостовериться, что с вами все в порядке, — успокоил ее пожарник.
— Я прекрасно себя чувствую. Правда. Но…
Эбби посмотрела на Майка, потом — на Ханну. Она не хотела покидать этот дом. А больше всего не хотела отвечать на вопросы незнакомцев: кто она и откуда…
— Мы сами доставим ее к врачу, если ей станет хуже, — заявила Ханна.
Эбби затаила дыхание. А что, если Майк воспользуется этой возможностью и передаст ее кому-то другому?
На миг она даже закрыла глаза с облегчением, услышав, как Майк сказал Фрэндзу:
— Спасибо за помощь, но мы сами за ней присмотрим. — Пожарник с неохотой согласился и побрел прочь. А Майк обратился к Ханне: — Пусть Эбби располагается в комнате рядом с той, которую я сейчас занимаю. А теперь мы можем немного отдохнуть.
— Сомневаюсь, что смогу сомкнуть глаза, — ответила Ханна и отправилась вместе с Эбби в дом. Майк остался разговаривать с пожарными.
Эбби помогла Ханне застелить свежее постельное белье и рассмотрела эту небольшую комнату, обставленную крепкой мебелью, вероятно изготовленной руками Майка.
— А что Майк имел в виду, когда сказал, что я могу расположиться в комнате рядом с той, которую он сейчас занимает? — спросила Эбби.
— Когда ты приехала сюда, Майк освободил для тебя хозяйские покои, — ответила Ханна. Она, покачивая головой, с трудом втискивала подушку в наволочку. — В них-то ты и спала.
— Я вовсе не намеревалась сгонять его с места, — грустно отозвалась Эбби, а потом сообразила: — Выходит, Майк мог оказаться в ловушке!
Она с содроганием вспомнила, как нервничала целый день. Конечно же! Ее особое чутье предупреждало об опасности.
Вскоре к ним в комнату зашел Майк, хмурый, расстроенный.
— Все считают, что это поджог, — отрывисто сообщил он. — По всей видимости, подожгли одежду в стенном шкафу.
Губы Эбби задрожали. Она не была удивлена этим сообщением, но сама мысль, что кто-то хотел причинить вред Майку таким путем, напугала се так же, как и странным образом исчезнувший лифт.
— Это сделал кто-нибудь из гостей? — спросила она.
— Филипп, разумеется! — с отвращением заметила Ханна.
Майк пожал плечами.
— Вполне вероятно. Но, может, в дом проскользнул вор, пока ворота были открыты для гостей. Ведь и Филипп воспользовался этим. А потом, чтобы замести свои следы, вор устроил пожар. Завтра я проверю, не пропало ли что-нибудь.
— Но ты ведь думаешь, что пожар — дело рук Филиппа, не так ли? — настаивала Ханна.
— А как я могу думать иначе?
Однако Майк посмотрел на Эбби, и та с грустью поняла, что он думает, наверное, о том, что к случившемуся каким-то образом причастна она.
«Но слава Богу, что в опасности оказалась я, а не Майк», — подумала с облегчением Эбби. И тем не менее, когда она присела на краешек постели, то почувствовала в пояснице предвещавшее беду покалывание. Эбби чуть не задохнулась. Значит, несмотря на все происшедшее, опасность не миновала…
Спустя час она лежала в темноте на незнакомой постели… Сердце ее колотилось, глаза были полны слез.
Приняв ванну, Эбби надела ночную рубашку, одолженную у Ханны. Но уснуть она не могла. Ей было не до отдыха.
Она прекрасно понимала, что Майк по-прежнему находился в опасности, но поделать ничего не могла.
Здравомыслие подсказывало ей, что, несмотря на предположение Майка о каком-то воре, источником опасности, видимо, был его зять Филипп. Он ведь появился в конторе в день, когда опустела шахта лифта. И вчера вечером он ворвался в дом, а вскоре после этого вспыхнул пожар. И тогда, в конторе, и вечером, с гостями, ей было не по себе.
Эбби снова вспомнила маленького Джимми Дензайгера, умершего по дороге на Запад много лет назад из-за того, что она не сумела ему помочь, когда его укусила пчела. Неужели она перенеслась через столетие вперед, призванная защитить Майка, только затем, чтобы обнаружить, что она и его не в силах спасти?
— Эбби?
Знакомый низкий голос, донесшийся от дверей, оторвал ее от горестных мыслей. Она села, прижав к себе покрывало. Заходи, Майк.
Майк включил свет, вошел в комнату и присел на ее постель. Эбби ощутила свежий аромат мыла значит, и он тоже принял душ. Его влажные волосы, растрепанные на лбу, спускались на плечи. Короткий голубой халат был перевязан поясом на талии, а худые мускулистые ноги обнажены.
— Ты тоже не можешь уснуть, — сказал он, и это прозвучало как утверждение, а не вопрос.
— Нет, не могу, — Эбби поколебалась. — Майк, а почему…
— Почему я здесь? — смущенно проговорил он. — Потому что ты позвала меня. Точно так же, как позвала своим плачем прошлой ночью и сегодня, из огня пожара. И как, судя по твоему заявлению, позвала меня из… сколько же это было лет назад?.. — Он помолчал. — Но это не может быть правдой. Что же ты делаешь со мной, Эбби?
Эбби потянулась к нему и внезапно оказалась крепко прижатой к его груди. А потом почувствовала прикосновение его губ.
— Эбби… — прошептал он. И в этом единственном слове слышались и боль, и осуждение, и признание своего поражения.
Эбби обняла Майка и погладила прохладную гладкую ткань халата на его спине… А как хотелось прикоснуться к его коже! Майк резко отстранился и мгновенно сбросил с себя халат, оставшись в нижнем белье.
Он бережно снял с нее рубашку и положил Эбби на постель, сам вытянулся рядом, осыпая ее лицо поцелуями. А потом страстно поцеловал ее в губы. Она тихонько постанывала, когда он гладил ее бедра и живот… Изнемогая от этой дразнящей пытки, Эбби сдвинулась так, чтобы его горячая ищущая ладонь накрыла один из острых холмиков. Она даже задохнулась, когда Майк, коснувшись ее груди, легко прижал сосок.
Ей хотелось большего. Она жаждала вновь испытать то восхитительное и запретное слияние, которого они достигли накануне. И она прошептала задыхающимся голосом: — Майк, я…
Но его губы не позволили ей закончить фразу. Он знал, чего она хочет. Майк откатился в сторону, стянул свое нижнее белье, а потом крепко прижал ее к себе.
Прикосновение его твердой кожи к ее телу было подобно нежному воспламенению. Волнистый коврик его волос на груди слегка царапал ее нежные холмики, подобно мягкой проволоке. Он начал гладить ее бедра — медленно, дразняще, пока она не ослабела от желания, раздвинув ноги для более интимных ласк.
Майк провел рукой вниз по бедру и отыскал тайное местечко, которое сводило его с ума от восторга. Эбби тихо застонала. Она тоже касалась его широкой мускулистой груди, ягодиц… Эбби притянула Майка к себе и жадно обхватила рукой источник наслаждений, ощущая, как он пульсирует в ее ладони.
— Эбби… — прошептал он и в ту же минуту решительно ворвался в нее. И после этого они забыли обо всем, кроме друг друга…
Когда позднее Эбби лежала в объятиях Майка и прислушивалась к его успокаивающемуся дыханию, она подумала, а испытал ли он те же ощущения, что и она. Наверное, испытал. Майк ведь пришел к ней, потому что она мысленно позвала его.
Майк долго лежал неподвижно, и Эбби уже решила, что он заснул. Теперь Эбби была уверена в одной
