мусорную корзину, я иду домой смотреть телевизор.
Франсина с профессором говорят, что в конце концов мне придется отказаться от всего: от цифр, записанных на шкафах и ящиках комода, блокнотов и часов. Избавившись от всего этого, я докажу себе, что наконец-то поняла, какой вред мне приносили цифры. Они были источником моего несчастья. Тогда Франсина поможет мне найти работу на полдня.
Шеймус часто остается на ночь, и я очень рада. Он заслужил место в первой строчке моего списка. Он даже напоминает, чтобы я приняла лекарство. Как-то в выходные мы надеваем старую одежду (хотя по нему разницы не видно, ведь он вечно ходит в вытертых джинсах и рубашке поло), передвигаем мебель, накрываем всё тканью и закрашиваем цифры на стенах. Красим все стены в белый. Цвет выбирает Шеймус. Мне всё равно. Я не считаю движения кисти. Пока мы красим стены, два моих мозга разговаривают с Шеймусом.
Шеймус: Где твои палочки?
Первый мозг: Какие палочки?
Шеймус: Счетные. Они обычно лежат здесь, на столике у кровати.
Второй мозг: И правда, куда они подевались?
Первый мозг: Я их выбросила.
Шеймус: Что, правда? Выбросила? Ты же хранила их с восьми лет, кажется?
Второй мозг: С восьми с половиной.
Первый мозг: Или около того.
Шеймус: Зачем ты их выбросила?
Второй мозг: Правда, зачем?
Первый мозг: Франсина сказала. К тому же они мне больше не нужны.
Шеймус: Значит, это они тебя заставили? Не слишком ли жестоко?
Второй мозг: А то. Мы будем до конца жизни жалеть, что их потеряли.
Первый мозг: За всех не говори. Вперед и с песней – вот мой девиз. Пленных не берем.
Шеймус: Ты так стараешься, Грейс. Я понимаю, что тебе нелегко, особенно в первое время. Знаю, что ты устала и не можешь сосредоточиться, но надо быть терпеливой. Нам обоим. Знаешь что – когда твое лечение закончится, поедем в отпуск.
Второй мозг: В отпуск? Вот здорово!
Первый мозг: Потрясающе, просто потрясающе. И куда?
Шеймус: Куда захочешь. Будем просто валяться на пляже, если такова твоя воля. Или придумаем что-нибудь поинтереснее.
Первый мозг: Валяться на пляже! Валяться на пляже!
Второй мозг: Что-нибудь поинтереснее! Что-нибудь поинтереснее!
Первый мозг: Нам надо подумать.
Шеймус: Нам?
Первый мозг: Тебе. И мне.
Именно о такой жизни я мечтала. Хочу ездить в отпуск, быть с Шеймусом, вести нормальную жизнь. Меня не удручает отказ от бессмысленных вещей: чернила на стене, кусочки дерева. Я достигла невероятного прогресса и довольна обоими своими мозгами. Куда удобнее иметь два. Возможно, несколько недель назад, в самом начале курса лечения, я была несправедливо жестока по отношению к профессору, Франсине и микробофобам. Возможно, я даже слишком зло относилась к людям в целом, но теперь оба моих мозга и я прониклись более терпимой философией: живи и дай жить другим. Я даже научилась дольше разговаривать с мамой, и она меня совершенно не раздражает.
В воскресенье вечером она звонит мне, как обычно. Не уверена во сколько.
Мама: Как дела, дорогая?
Первый мозг: Ты ответь.
Второй мозг: Нет ты.
Первый мозг: Нормально, спасибо.
Мама: Джил сказала, у тебя появился приятель.
Первый мозг: Да. Он ирландец.
Мама: Это же замечательно, дорогая. Только вот… он же не из ИРА? Про них показывали в новостях. На вид такие милашки, но на самом деле ничего подобного. Он комик?
Первый мозг: Кто комик? О ком она говорит?
Второй мозг: О Шеймусе.
Первый мозг: Нет! Он не комик. И не из ИРА.
Мама: Просто такое впечатление, что нынче каждый второй комик на телевидении родом из Ирландии. И как только им всем удается получить визу, разве не удивительно? Представь, насколько смешнее были бы их шутки, если б мы могли разобрать, что они говорят! Сплошная каша во рту, зато как смешно! Умора эти ирландцы. Ну, кроме тех, что в ИРА. Те совсем не смешные. Почему у нас нет русских комиков, как думаешь?
Теперь, когда мама начала говорить разумные вещи, с ней гораздо легче общаться. Может, она тоже принимает лекарства? Если да, то это просто здорово. Сразу после того, как она вешает трубку, звонит Джил. Теперь и она раздражает меня намного меньше. Может, она научилась расслабляться? Должно быть, от детей постоянный стресс.
Джил: Привет, Грейс. Как самочувствие?
Первый мозг: Хорошо.
Второй мозг: Нормально.
Джил: Я тебе звоню насчет лоскутного одеяла.
Второй мозг: Насчет чего?!
Первый мозг: Я понял, понял! Дай я с ней поговорю.
Джил: Грейс? Грейс, ты слушаешь?
Первый мозг: Да. Слушаю. Я знаю про лоскутное одеяло.
Джил: Откуда ты можешь знать? Мне самой только сегодня сказали.
Первый мозг: Только сегодня? Да люди их веками делали! Видишь ли, берутся такие маленькие кусочки ткани, которые остались, например, после пошива платья, и вместо того чтобы выбрасывать…
Джил: Грейс, я тебя умоляю. Это очень смешно, но у меня миллион дел и… я насчет лотереи.
Второй мозг: Я знаю, знаю! Дай я скажу. Ты уже ответил про одеяло.
Первый мозг: Ты несправедливый и злой. Я же сказал – сам с ней разберусь. Может, присядем? У меня ноги устали. Ну так… что за лотерея?
Джил: Ты купила лотерейные билеты, когда ходила на концерт. В прошлом месяце.
Первый мозг: Билеты?
Второй мозг: Концерт?
Первый мозг: Не помню никакого конверта в прошлом месяце.
Джил: Концерт, а не конверт! Концерт, когда Хилари играла на скрипке! А мы с Гарри были в Китае. Ты была там, и вы с Шеймусом… О боже! Вы выиграли первый приз: лоскутное одеяло. Ты его хочешь?
Второй мозг: Скажи «да»! Скажи «да»! Хочу одеяло! Хочу одеяло!!
Первый мозг: Да. Спасибо.
Джил: Отлично. Завезу по дороге на урок пилатеса[14].
Я потрясена: не знала, что Джил учится управлять самолетом! Но она же такая занятая, и у нее так замечательно получается воспитывать своих чудесных деток – значит, в свободное время можно позволить себе заниматься чем угодно. Она всегда была такой хорошей сестрой.
