мужчины, перед тем как убрать его обратно в ножны. Его молот также нуждался в чистке. Он старался не думать об этом, вытирая его о куртку мужчины. Огонь в его крови потух. От возбуждения не осталось и следа, одна усталость. Его раны начали болеть. – «Вы можете отправить кого-нибудь в крепость, чтобы сказать Бану и Сеонид, что они уже могут выйти?» – сказал он, когда рукоятка молота скользнула назад в петлю на поясе.
Фэйле уставилась на него в изумлении. – «Она в крепости? Как? Почему?»
«Разве Элис не сказала тебе?» – до пленения Фэйли, он начинал злиться куда медленнее. Сейчас же ярость в нем просто кипела. Так кипит расплавленный металл. – «Она сказала, что возьмет тебя с собой, когда будет уходить, но она обещала передать тебе, что надо идти в крепость, если увидите туман на склонах и услышите вой волков среди белого дня. Я клянусь, она прямо так и сказала. Будь я проклят, можно ли хоть на каплю верить Айз Седай?»
Фэйли взглянула на западный хребет, где все еще держался туман, и сморщилась. – «Не Эллис, Перрин. Галина. Если только это не еще одна ложь. Это должна быть она. И она должна быть Черной Айя. О, как я хочу узнать ее настоящее имя». – Она согнула левую руку и содрогнулась. Рука была повреждена. Перрин понял, что готов убить гиганта Шайдо снова. Однако, Фэйли не позволила ушибу себя остановить. – «Тэрил, выходи оттуда. Я видела, как ты выглядывал из-за ворот».
Худой юноша осторожно вышел из-за угла ворот. – «Мой отец приказал остаться и наблюдать за вами, миледи», – сказал он с таким грубым акцентом, что Перрин не сразу все понял.
«Может быть и так», – твердо сказала Фэйли, – «но ты побежишь в крепость так быстро, как только можешь, и скажешь всем кого ты там найдешь, что Лорд Перрин разрешил выйти. Беги. Скорее». – Мальчик приложил руку ко лбу и побежал.
Через четверть часа или около того, он появился снова, снова бегом. За ним следовали Сеонид, Бан и все остальные. Бан склонился перед Фэйли и тихо пробормотал, как он рад снова ее видеть, а затем отдал приказ Двуреченцам установить кольцо охраны вокруг ворот, с луками наготове и алебардами, воткнутыми в землю. При этом он отдавал команды своим обычным голосом. Он был одним из тех, кто тоже пытался отточить манеры. Селанда и прочие прихвостни Фэйли столпились вокруг нее, возбужденно тараторя, как они волновались, когда Фэйли не появилась после воя волков.
«Я собираюсь к Масури», – вызывающим тоном заявил Кирклин. Однако он не стал дожидаться ответа, а просто, схватив свой меч, побежал вдоль стены на север.
Увидев безвольную Майгдин на руках у высокого молодого человека, Талланвор взвыл, но его убедили, что она просто очень утомлена. Он взял ее на руки и отнес подальше, шепча ей что-то по дороге.
«Где Чиад?» – спросил Гаул. Узнав, что ее не было с ними, он закрыл лицо вуалью. – «Девы обманули меня», – сказал он решительно, – «но я найду ее раньше, чем они».
Перрин ухватил его за руку: – «Вокруг полно людей, которые могут принять тебя за Шайдо».
«Я должен найти ее первым, Перрин Айбара». – Было что-то в голосе Айильца, что-то в его запахе, что мог понять только Перрин. Он почувствовал скорбь по любимой женщине, которая может быть потеряна навсегда. Он отпустил рукав Гаула, и мужчина бросился прочь сквозь линию лучников, с копьем и щитом в руках.
«Я пойду с ним», – усмехнулся Илайас. – «Возможно, я смогу уберечь его от неприятностей». – Сжав длинный нож, послуживший ему именем среди волков – Длинный Клык, он побежал вслед за высоким Айильцем. Если эти двое не смогут благополучно выбраться, этого не сможет никто.
«Если вы закончили болтать, может быть вы немного постоите неподвижно чтобы я могла вас Исцелить?» – сказала Перрину Сеонид. – «Похоже, это вам необходимо». – Фурен и Терил охраняли ее, держа руки на рукоятях мечей и стараясь смотреть во все стороны одновременно. Всем видом они как бы говорили, двуреченцы – неплохая защита, но безопасность Сеонид зависит полностью от них. Они были похожи на пару леопардов, охраняющих домашнюю кошку. Вот только домашней кошкой та не являлась.
«Сначала осмотрите Фэйли», – ответил он. – «Ее рука повреждена». – Фэйли разговаривала с Аллиандре, обе были разозлены настолько, что будь у них хвосты, они бы стояли дыбом. Без сомнения, они были злы на Элис, или на Галину, как бы ее ни звали на самом деле.
«Я не вижу, чтобы она истекала кровью, словно резанная свинья», – Сеонид положила руки ему на голову, он почувствовал знакомый холод, словно зимой его внезапно бросили в прорубь. Перехватило дыхание, он дернулся, руки безвольно повисли, выйдя из-под контроля, но, когда она отпустила его, ничто, кроме запачканных кровью лица, куртки и штанов, не напоминало о его ранах. Он также почувствовал, что готов в одиночку съесть целого оленя.
«Что ты сказала?» – Миниатюрная Зеленая повернулась к Фэйли. – «Ты упомянула Галину Касбан?»
«Я не знаю ее полного имени», – сказала Фэйли. – «Круглолицая Айз Седай с пухлыми губами, черными волосами и большими глазами. Симпатичная, в некотором роде, но неприятная женщина. Вы знаете ее? Я думаю, что она должна принадлежать к Черной Айя».
Сеонид напряглась, вцепившись руками в юбку. – «Описание похоже на Галину. Красную, и определенно неприятную. Но что привело тебя к подобным выводам? Не стоит необдуманно выдвигать подобные обвинения против Сестры, даже против столь неприятной, вроде Галины».
Когда Фэйли объясняла, начав со своей первой встречи с Галиной, в Перрине снова вскипела ярость. Женщина шантажировала ее, угрожала ей, лгала ей и, наконец, пыталась ее убить. Его кулаки сжались так сильно, что его руки затряслись. – «Я сверну ей шею, попадись она мне в руки», – прорычал он, когда она замолкла.
«Это не твое дело», – резко сказала Сеонид. – «Галина должна быть допрошена в присутствии трех сестер, а при таком обвинении они должны быть Восседающими. Может даже весь Совет Башни. Если она будет признана виновной, ее усмирят и казнят, но право на это принадлежит Айз Седай.»
«Если?» – недоверчиво переспросил он. – «Ты слышала, что сказала Фэйли. Разве остались сомнения?» – Должно быть он выглядел угрожающе, так как Фурен и Терил выросли по бокам от Сеонид, их руки лежали на рукоятях мечей, а глаза впились в лицо Перрина.
«Она права, Перрин», – мягко сказала Фэйли. – «Когда Джака Коплина и Лена Конгара обвинили в краже коровы, ты знал, что они воры, но ты заставил Мастера Тэйна доказать их вину, прежде чем позволить Старейшинам Деревни их выпороть. В случае с Галиной это не менее важно».
«Старейшины не стали бы их пороть без суда, что бы я им ни наговорил», – пробормотал он. Фэйли засмеялась. Она засмеялась! Свет, как хорошо снова слышать это. – «Ох, ладно. Галина принадлежит Айз Седай. Но если они не позаботятся о ней, то я позабочусь о ней сам, если когда-нибудь увижу ее снова. Не люблю людей, причиняющих тебе боль».
Сеонид фыркнула, в ее запахе послышалось неодобрение. – «Ваша рука повреждена, миледи?»
«Осмотрите сначала Аррелу, пожалуйста», – сказала Фэйли. Айз Седай демонстративно закатила глаза и сжала голову Фэйли руками. Фэйли вздрогнула и выдохнула, а затем еще тяжелее вдохнула. Рана была не очень серьезная, но в любом случае, теперь она исчезла. Она поблагодарила Айз Седай, направив ее к Арреле.
Внезапно Перрин осознал, что больше не слышит разрывов. Действительно, он не мог припомнить за последнее время, чтобы слышал хоть один. Это должно быть хорошим знаком. – «Я должен выяснить, что происходит. Бан, держись поближе к Фэйли и охраняй ее».
Фэйли возражала против его ухода в одиночку, и, спустя некоторое время, он согласился взять с собой десяток двуреченцев. У северного угла городской стены появился всадник в лакированных доспехах. Три тонких синих пера позволили определить, что это Тайли. Когда она подъехала ближе, он увидел обнаженную женщину, перекинутую поперек седла ее гнедой. Лодыжки, колени, запястья и локти женщины были связаны. Ее длинные золотистые волосы, с запутавшимися в них ожерельями и нитками жемчуга, почти касались земли. Когда Тайли натянула поводья, одно из ожерелий с крупными зелеными камнями в золотой оправе соскользнуло и упало в грязь. Сняв свой необычный шлем руками в латных рукавицах, она положила его на торчащий зад женщины.
«Замечательное оружие ваши луки», – произнесла она, растягивая слова, поглядывая на двуреченцев. – «Хотела бы я, чтобы у нас были такие же. Кирклин сказал мне, где вас найти, милорд. Они
