В это время появился официант.
— Вы не видели милиционера? — спросил я его.
— Да вон он, в ресторане, у телевизора. Самое лучшее место занял… Что-нибудь случилось?
— Похоже на то, — уклончиво ответил я и обратился к Чедне: — Побудь с Розмари. — Тут я сообразил, что надо бы ей объяснить, почему девушка нуждается в заботе. Притянув к себе, шепнул: — Это она нашла Ромео…
Зрачки Чедны вновь сузились.
Официант, стряхивавший со стола крошки, покрутил головой и вышел из гостиной.
— Появится Штраус, постарайся его задержать, — продолжал я шепотом. — Если девочка ничего не скажет отцу, то и ты молчи.
Розмари тупо смотрела на меня, затем перевела взгляд на Чедну.
Ну а во мне проснулся детектив-любитель. Я понял, что мною овладела страсть сыщика, во что бы то ни стало я постараюсь найти объяснение случившемуся и раскрыть тайну убийства раньше Джордже.
Итак, что предпринять? Прежде всего разыскать милиционера. Я нашел его в ресторане у телевизора. С большим трудом я протиснулся к нему. А тут из другого конца зала меня позвал оперный певец:
— Предраг, выпьем по рюмочке?
— Спасибо, чересчур жарко! — крикнул я ему и обратился к милиционеру: — Товарищ милиционер…
Он взглянул на меня, делая рукой знак, чтобы я не мешал ему смотреть матч. Но, к сожалению, я вынужден был отвлечь его от этой невинной забавы.
— Прошу прощения, дело очень важное…
— Говорите, — сказал он, все еще не в силах отвести взгляда от экрана.
— Прошу вас. — Я начал нервничать. Не мог же я во всеуслышание объявить, что в кабине рефрижератора обнаружен труп.
— Ну что еще стряслось в такую жару? — добродушно спросил милиционер, вставая со стула…
Около рефрижератора был только Джордже. Очевидно, он никому не сообщил о случившемся и не поднимал паники. Вряд ли кто догадался, что водитель в кабине спит вечным сном. Джордже молчал, вероятно мысленно анализируя те немногие факты, которые помогли бы ему напасть на какой-либо след. Милиционер поднялся на подножку и вгляделся в «спящего», явно не веря собственным глазам. Оправившись от изумления, пробормотал:
— Этот человек… да я его только что оштрафовал на пять тысяч… — Наконец, овладев собой и вспомнив, что является представителем власти, строго осведомился у Джордже: — А вы кто такой?
— Вызовите следователя из Загреба, — спокойно сказал Джордже вместо ответа, доставая из внутреннего кармана пиджака бумажник.
Милиционер взял удостоверение, перелистал странички, изучил фотографию, взглянул на моего друга повнимательней и прикоснулся рукой к фуражке.
— Есть, товарищ майор! Я вызову следователя из Новской.
— И из Загреба, пожалуйста. Если удастся — Новака.
— Товарищ Новак, кажется, занимается международной преступностью?
— Да, именно его, — подтвердил Джордже. — Я видел тут поблизости вашу патрульную машину. Немедленно передайте вызов!
— Мой коллега поставил ее в тень за мотелем, — объяснил милиционер и, прежде чем уйти, осведомился: — К шоферу никто не прикасался?
— Лишь тот, кто затянул на его шее шарф, — ответил Джордже, безуспешно пытаясь улыбнуться. Смерть бывшего партизанского повара потрясла его. — Мы подождем, пока вы сообщите в Новскую и Загреб. Возвращайтесь с коллегой. И разумеется, позвоните в больницу!
Милиционер заворачивал за угол мотеля, когда у меня за спиной раздался голос:
— Что тут происходит?
Обернувшись, я встретился взглядом с человеком в синем комбинезоне. Он подошел к грузовику, вскочил на подножку — Джордже не стал его удерживать — и внимательно посмотрел на шофера, чья голова покоилась на руле.
— Ромео спит?
— Боюсь, что да. — Голос Джордже звучал устало. — Как ваше имя?
— Степан Прпич, — назвался человек. — Чертовски жарко! — Он вытер руки какой-то тряпкой. — От запаха бензина пьянеешь, как от спирта. Эй, Ромео, как ты можешь спать в такой духоте?
Джордже похлопал Прпича по плечу, знаком велел сойти с подножки и вгляделся в его лицо. Должен признаться, в глубине души я ликовал, представляя, что думает Джордже: и часу не прошло, как этот Степан Прпич подрался с Ромео, вполне логично предположить, что он и убийца! Тем более что, работая на бензоколонке, он мог в любой момент, пока шла первая половина матча, приблизиться к рефрижератору и затянуть шарф на шее спящего. Я ликовал, поскольку был убежден, что Джордже на неправильном пути.
— Эй, Ро… — Прпич вновь встал на подножку, с любопытством посмотрел на Ромео, перевел взгляд на Джордже. Похоже, до него наконец дошло. — Случилось что-нибудь?
— Судя по всему, — ответил Джордже. — Боюсь, вам никогда уже не придется драться с вашим приятелем.
— Ромео… Он что…
— Вас зовут, — заметил Джордже.
Прпич соскочил с подножки и нерешительным шагом направился к бензоколонке. А мой друг, словно размышляя вслух, произнес:
— Может, этот человек вовсе и не убийца.
Мы оставили милиционеров возле машины, а сами направились к мотелю.
— Что я должен делать? — спросил я Джордже.
— Ничего! Мы обычные путешественники, у нас нет никаких полномочий. Дождемся следователей. А до их приезда будем смотреть футбол. Если сможем…
— К какому выводу придут следователи?
— Это их дело!
— Думаешь, кто-нибудь к нему прикасался?
— Когда?
— После того как задушили.
Джордже пожал плечами. У входа в мотель он остановился и широким жестом очертил простор.
— Сколько автомобилей прошло с того времени, как Ромео покинул нас и отправился в свой последний путь! Разве не мог кто-нибудь из проезжающих остановиться? Любому хватило бы времени затянуть этот гордиев узел!
— Но зачем?
— Это вопрос! — усмехнулся Джордже.
— И тот человек уже давно вне поля нашего зрения? — Должен признаться, и я подумывал об этом.
— Предположение, — сказал Джордже, — а истина… Наши знания несовершенны.
В гостиной мы застали Чедну и Розмари. За время нашего отсутствия кое-что изменилось: Розмари была в новой белой блузке, джемпер со спинки стула исчез. Я вопросительно взглянул на Чедну.
— Я отвела ее в комнату переодеться; ты же видел, она была совсем мокрая… Юлиане джемпер пришелся кстати, она влезла в него с головой — представь, ее прямо трясет от холода… Я пыталась поговорить с Розмари, но это невозможно… — Выпалив все это одним духом, Чедна обняла немку за плечи и что-то зашептала ей. Розмари отрицательно мотала головой.
— Es ist unmoglich![18] — расслышал я ее слова.
— Где Штраус? — Джордже посмотрел на часы.
