— Да. Я сам видел с берега, как рыболовную лодку затянуло в пучину. Вода стремительно кружилась, образуя большую воронку, маслянистую с виду. Все, что оказывалось рядом, засасывалось и поглощалось ею. Лодка оказалась на ее краю и начала носиться по кругу все быстрее и быстрее, смещаясь к центру. Затем крепления, соединявшие доски, треснули, лодка развалилась на части, рыбака выбросило из нее. Он схватился за деревянный обломок, надеясь удержаться на плаву, но его вместе с деревяшкой втянуло в центр воронки. Обломки лодки последовали за ним. Некоторое время все кружилось, сливаясь в общее пятно, пока не пропало из виду.
Я поежилась.
— Кое-что Харибда изрыгает из своих глубин, — продолжал он. — Но не то, что заглатывает, — погибший рыбак так и не вернулся. Однажды чудовище извергло уродливую рыбу без глаз, но с причудливыми наростами на голове. А еще из ужасной воронки появляются морские водоросли, огромные и извивающиеся, словно страшные змеи.
Он помолчал и со вздохом сказал:
— Нет уж. С твоего позволения, мы пойдем безопасным путем.
— С моего позволения? Я же не навигатор и не мореход.
— У тебя есть чувство моря, я вижу. Моряк его замечает сразу.
Удивительно, но я чувствовала, что капитан прав. Но это не помешало мне оставить командование кораблем за ним.
— Земля! — крикнул один из матросов.
И правда — на горизонте, как мираж, светились зазубренные вершины гор Сицилии. Мы направлялись к острову, и с каждым мгновением горы вырисовывались все отчетливее. Я почувствовала, что меня охватывает облегчение. Мы пересекли Средиземное море.
Но неожиданно, словно по мановению некоего бога, ветер переменился, став жарким, сырым и тяжелым. Он нагнал с юга туман, за которым мгновенно скрылось побережье Сицилии. Теперь ветер влек нас прямиком к побережью, а мы не видели ни скал, ни очертаний береговой линии.
— Спустить парус! — выкрикнул капитан, и матросы устремились к мачте с огромным полотнищем. — На весла! Налегай! Гребите на запад!
Я с интересом наблюдала за происходящим с палубы и неожиданно приметила, как из прибрежного тумана вынырнули маленькие юркие суденышки. Меня поразила их скорость — должно быть, все моряки сидели на веслах, а груза не было вовсе.
— Смотри!
Я указала на них капитану, ожидая услышать от него про сицилийских рыбаков или местные прогулочные лодки. Но капитан побледнел как смерть.
— Пираты! — прозвучал испуганный крик. — Пираты!
Три суденышка стремительно приближались к нам.
— Гемиолы, — пробормотал капитан. — Самые быстрые из мореходных судов.
— Я думала, что Помпей извел пиратов, — вырвалось у меня, будто эти слова могли заставить их исчезнуть.
В ту пору я была еще очень наивна и многое принимала на веру.
— Извел большую часть. Но всех их, как крыс, не вывести. Некоторые укрылись в прибрежных горах и совершают оттуда вылазки, — пояснил капитан.
Он уже совладал со страхом, вызванным внезапностью появления пиратов, и голос его звучал твердо.
— Поднять парус! — закричал он. — Поднять парус! Уходим в пролив!
Как только на мачте распустился парус, корабль резко рвануло, развернуло, и яростный ветер погнал его прямо к берегу, на скалы и камни. Пираты, увидев наш маневр, тоже поставили паруса, чтобы не дать нам уйти.
Спереди уже доносился плеск волн об утесы, хотя береговая линия по-прежнему оставалась невидимой.
— Поворачиваем! Поворачиваем! Право руля!
Корабль, влетев на гребень очередной волны, устремился направо, и неожиданно мы оказались перед горловиной пролива. Но какое здесь течение? Северное или южное, за нас или против нас?
Увы, по бурлящим волнам, пытавшимся противостоять ветру, я поняла, что нам придется плыть против течения. Значит, учитывая противоборство ветра и волн, на большую скорость рассчитывать не приходилось. Если пираты рискнут войти вслед за нами в пролив, они легко нас настигнут.
Матросы налегали на весла, судно раскачивалось и скрипело, ветер гнал нас в одном направлении, течение упорно тянуло в противоположную сторону. Волны разбивались о нос нашего корабля, норовя повернуть его прямо на скалы.
— Левый борт, грести сильнее! — орал капитан. — Налегай! Налегай!
Вся надежда была на то, что усилия гребцов с левого борта не позволят течению снести нас к утесам.
Канал сужался, с каждой минутой становясь опаснее. На относительно спокойном участке нас нагнало пиратское судно, и на палубу полетели абордажные крючья. Правда, наши солдаты обрубили веревки, и первая попытка пиратам не удалась, но было ясно, что на этом они не успокоятся. Остальные их корабли тоже вошли в пролив, неуклонно следуя за нами.
Канал сузился еще больше, и море начало бурлить. Впереди клубился белый липкий туман. Канал поворачивал направо, на восток.
Мои уши наполнил низкий и глухой шум воды.
— Водоворот! Водоворот! — предостерегающе выкрикнул капитан. — Налегайте на весла! Гребите на восток! На восток!
Теперь и я увидела край водоворота. Он выглядел не так уж устрашающе: всего лишь несколько рядов волнистой ряби, бегущей по кругу.
— Осторожно! — кричал капитан, срывая голос. — Подальше от края воронки! Подальше!
Я держала Цезариона на руках, крепко прижимая к груди, чтобы ни в коем случае не позволить волнам разлучить нас. Я не отпущу его, как отпустила меня моя мать. Между тем ветер хлестал меня по лицу и осыпал палубу дождем соленых брызг. Шум водоворота неуклонно нарастал. Теперь он уже громыхал, словно тяжкая подвода на каменистой дороге.
И тут слева, со стороны водоворота, приблизился еще один пиратский корабль. На моих глазах один из разбойников перебросил к нам на борт линь с крюком, а следом с ловкостью обезьяны перепрыгнул сам. Оказавшись на нашей палубе, пират выпрямился, быстро огляделся и рванул из-за пояса кинжал. Позади него один за другим приземлялись его товарищи.
Мои солдаты, качаясь на пляшущей под ногами палубе, готовились встретить врага. Все матросы оставались на веслах. Мы находились в опасной близости от водоворота, и телохранителям придется отбиваться без помощи команды.
— Регалии! — заорал вдруг рослый волосатый разбойник с радостью дитяти, нашедшего груду игрушек. — Это царский корабль!
— Точно, та самая лохань, на которой плывет царица! — подхватил другой — краснолицый, с визгливым голосом. — Мы не ошиблись. Первый, кто ее сцапает, получит половину выкупа!
Они рванулись вперед по танцующей палубе, да так ловко, что я поневоле вновь вспомнила об обезьянах.
Но куда удивительнее было то, что они, оказывается, вышли в море не наугад, а в расчете захватить наш корабль. Откуда они могли знать о моем путешествии, если мы совсем недавно покинули Египет?
Между тем мои телохранители обнажили мечи, и на палубе зазвенела сталь. Я крепко прижимала Цезариона к себе. Они не получат моего мальчика, даже если мне лично придется перебить их всех до единого. Ярость ослепляла меня настолько, что я действительно была готова убивать и ничуть не сомневалась в том, что мне это по силам.
Один солдат, здоровенный малый, вышвырнул пирата за борт. Тот плюхнулся, взметнул фонтан воды, но, будучи превосходным пловцом, вскоре вынырнул на поверхность — к своему несчастью, в опасной
