— Нет, — покачал головой дворянин. — Не успеем. Догонят. Не в Калливарде, так за его пределами. Если потребуется, будут преследовать на край земли, но догонят. Я это чувствую.
— А если взять кахоли в заложники?.. — спешно соображал Шун. — И потребовать чтоб нас отпустили?
— Не поможет.
— Тогда…
— Я сказал нет!
— Ну, пожалуйста!!!
Эрлада, окаменев, глядела на улицу и в уговаривании демона участия не принимала. Она смотрела то на небо, то на битву, то на мужа. Небо, битва, муж. Солнце, исчезающие призраки, муж. Посветлевший горизонт, тающие силуэты неизвестных защитников, две больших и одна маленькая фигурки на ступеньках. Небо, враги…
— Ты оглохла, мамочка?!
Черноволосая волшебница закусила губу и сжала кулаки. По щекам у нее текли слезы.
— Будь всё проклято, — злобно прошипела она.
Девушку била крупная дрожь.
— Разойдитесь все! — громко велела она, не глядя на спутников.
— А?! — не поняли те, поворачиваясь к ней.
А потом огромные черные чешуйчатые крылья и хвост разнесли эту часть дворца вдребезги.
— Дракон, — пробормотал Шун, не веря своим глазам. — Откуда он здесь?!
— Зачем?.. — шептал иролец бледными губами, глядя, как крупное черное тело взмывает в небо. — Почему… Эрлада, ты же умрешь…
По земле скользнул первый луч солнца. Покойные Яэворы растворились в его свете. Их противники же, не удивленные этим фактом, дружно обернулись к лестнице и неторопливо зашагали туда, где у запертых дверей стояли те, ради кого их призвали.
Однако живым было не до них. Ральдерик виновато смотрел на друга, не зная, что сказать. Фраза «Я ведь запрещал вам идти со мной!!! Почему вы не послушались?!» застревала в горле, и он считал, что ей там было самое место.
— Прости… — еле слышно пробормотал он.
Темная жгучая липкая тоска раздирала грудь, и было уже всё равно, что случится дальше. Это всё из-за него… Если б он тогда не сунул руку в мешок наблюдателя в Шангале… Если б сбежал от товарищей по дороге… Этого бы не произошло. Гендевец закусил губу и отвернулся, чтоб не видеть слез, текших по щекам друга.
Тогда-то он и обратил внимание на двигавшихся к ним по ступеням мертвецов.
— Беги, — сказал он жавшемуся к его ноге Шуну, также их заметившему. — Ты маленький, выберешься. Не думаю, что они станут тебя ловить.
— Издеваешься что ли?! — нервно хохотнул тот. — Кто я, по-твоему?! Трус какой-нибудь?!
Вдруг толпа наступавших вздрогнула и застопорилась.
Вальдя стояла, тяжело дыша у трупа кахоли. Зря тот не среагировал, когда она подняла меч. Напрасно усмехался, когда занесла его над ним. От плеча до бедра мужчины наискосок тянулась и даже не пыталась затянуться глубокая рубленая рана. Насыщенно-красная лужа становилась всё больше и больше. Женщина вздохнула и выпустила окровавленное оружие из рук.
— Так будет лучше, — прошептала она. — Ты был бы мне благодарен, если б знал…
Вокруг нее толпились перепуганные, бледные, паникующие наблюдатели, явившиеся сразу же, как почувствовали неладное. То, что человек был мертв, не вызывало сомнений.
Намбату подобна юле, которая вращается, вращается и со временем начинает замедляться. Тогда нужна рука, чтоб раскрутить ее вновь, чтоб не позволить ей остановиться совсем. Кахоли и есть эта рука. Но не только. Еще он та острая штука, которой игрушка соприкасается с поверхностью, направляющая всю остальную махину волчка, удерживающая ее на себе и передающая ей вращение. И вот на полном ходу ее срубили.
Воронка турнира дрогнула и пошатнулась. Она принялась судорожно колыхаться, крениться и вихляться из стороны в сторону, пытаясь найти новую точку опоры и удержать равновесие. У нее появились более срочные дела, чем уничтожение неправильного игрока — срочно нужен был якорь, привязывающий Намбату к реальному миру. Вертун жался к земле, изгибался, свихнувшимся торнадо рыскал по Лданрису в поисках того, к кому мог прикрепиться.
— Не-е-ет! — закричала кахоли прошлой игры, хватаясь за голову.
Она чувствовала, как знакомые невидимые щупальца тянутся к ее сознанию, скребутся в двери и окна разума, настойчиво пытаясь войти.
— Уйди! Я не хочу! Ненавижу тебя!!! Не смей! Не пущу!!!
Женщина отчаянно мотала головой, хлестала по ней руками в попытках стряхнуть неприятное ощущение, верещала от ужаса повторного прохождения того же пути и металась по комнате, стараясь уклониться от навязчивого внимания свободного хвоста воронки.
— Ты не заставишь меня делать всё это вновь!!!
«Ты уверена?», «Ты понимаешь, что погибнешь?», «Подумай, как следует, ты не обязана этого делать», «Как твои родные переживут твою смерть?! Вспомни о них хотя бы!», «Может быть, не стоит? Мы найдем другой выход», «Ты еще даже не отпраздновала собственную свадьбу!»…
Всё это Филара не сказала. Эти слова не имели никакого смысла, потому что уже было слишком поздно их говорить: сделанного не возвратить.
Черный дракон набирал высоту, медленно взмахивая крыльями — трудно летать, если никогда прежде этого не делал. На его спине, вцепившись в шею, лежали двое. Светловолосая волшебница, в чьей голове по кругу вертелись незаданные вопросы и невыраженные возражения, для которых было слишком поздно, старалась не разреветься. Макела Вантазий испуганно жмурился и очень боялся упасть.
Черно-фиолетовая воронка, которую видели все, кроме блондинки, приближалась. С ней явно было что-то не так. Она замедлилась, стала более расплывчатой и менее устойчивой.
— Отлично, — бодро заметил Крылышками, довольный, что его не заставили ничего делать. — Теперь пробить оболочку будет гораздо проще, защита очень сильно ослабла.
Филара осторожно посмотрела вниз. Дошедшее до середины лестницы призрачное войско остановилось и потускнело. У Намбату явно были какие-то проблемы.
Эрладе было больно. И жарко. Ее била дрожь, в голове гудело, а перед глазами ползали черные пятна. Стиснув зубы, она сильнее взмахнула крыльями. Если ее время истечет раньше, чем они попадут внутрь!.. Прежде, чем она уничтожит эту штуку!..
Дракон зажмурился и с разгона врезался в бок воронки. Светловолосая колдунья ойкнула, когда внезапный порыв ураганного ветра сначала чуть не сорвал ее со спины рептилии, а затем, наоборот, к ней припечатал. Не обязательно было видеть крутившиеся вихрем темные с зелеными сполохами тучи, чтоб понять, что они почти прибыли. Если раньше девушка здорово сомневалась, можно ли пробиться туда, чего ты даже не видишь, то теперь, почувствовав сопротивление и внезапно обрушившееся на плечи давление, она в это практически поверила.
Трещали крылья, ломались кости. Эрлада упорно прорывалась вперед, внутрь воронки, стараясь не обращать на это внимания. Сил становилось всё меньше, а ведь их еще надо было приберечь на разрушительную деятельность. Вряд ли кто-нибудь, кроме нее способен разнести эту штуку…
А потом в какой-то момент люди и кот с террасы перестали видеть в небе крупную черную фигуру.
Игре нужен был якорь, и она его получила. Вальдя не могла долго ей сопротивляться, силы были слишком неравны. Девушка лежала на полу, глотая слезы бессилия и отчаяния, а гигантский вертун снова
