ЭПИЛОГ
— Что пап? — Ральдерик вошел в кабинет к отцу без стука.
Лорд Гилберт сидел за столом, развалившись в своем любимом кресле, и демонстративно читал какое-то письмо, держа его на вытянутых руках. На появление сына он никак не отреагировал. Тот, ни капли этим не смущенный, плюхнулся на свободное сиденье и принялся ждать объяснений.
— Мне тут король написал… — произнес старший герцог, не сводя глаз с листка бумаги, исписанного каллиграфическим подчерком королевского секретаря. — По поводу тебя.
— И что ему надо? — сразу помрачнел юноша.
С монархом у него отношения были довольно натянутые.
— Спрашивает… — продолжил правитель Заренги. — Вернее, вежливо предлагает тебе послужить на благо отчизны. «Гендева крайне заинтересована в укреплении политических и экономических связей с Саварахом…» бла-бла-бла… это всё лирика… Короче, — мужчина положил письмо на стол и взглянул сыну в глаза. — Его Величество осведомляется, не изволишь ли ты жениться на дочке какого-то там саварахского графа, приходящегося двоюродным племянником брата жены короля? Не нашего, а их.
— Что-о-о? — угрожающе протянул младший герцог.
— Могу повторить. Его Величество взывает к твоему патриотизму, сознательности, гражданскому долгу, чувству ответственности и всем прочим похвальным качествам, включая самопожертвование, и НАСТОЙЧИВО интересуется…
— Напиши ему, что не изволю! — огрызнулся Ральдерик. — Он еще мою личную жизнь не решал, ага!
— Это всё-таки король, — лорд Гилберт задумчиво складывал из письма самолетик. — Нужна веская причина для отказа.
— Ну-у-у… Предположим, я дал обет безбрачия? Хотя нет. Лучше так: я не достоин оказываемой мне чести и не считаю себя способным составить счастье этой дочки какого-то там графа…
— Портрет прилагается, — правитель Заренги, отважно борясь с улыбкой, протянул сыну изображение потенциальной невесты, пристально наблюдая за его реакцией.
— Он надо мной издевается?! — наконец смог выдавить тот, спустя насыщенную отрицательными эмоциями минуту, посвященную разглядыванию картинки. — Ну точно издевается!!!
— Да, — ухмыльнулся отец. — Отмазка про «недостоин» здесь не прокатит. Он в нее никогда не поверит.
— Мерзавец! — юноша сердито поднялся и принялся в ярости мерить шагами комнату. — Ненавижу его!
— Ты сейчас говоришь не как верноподданный, — герцог пустил самолетик.
Тот лететь отказался и практически сразу же воткнулся носом в пол.
— Ужасно бесит чувствовать себя товаром. Люди обсуждают, как бы тебя повыгодней продать. Тебя прочат человеку, которого ни ты, ни они сами никогда не видели. Он может быть глуп, страшен, жесток, уродлив… Но их это не волнует. Над этим они даже не задумываются. А сторону твоего потенциального супруга точно так же не интересуешь ты. На тебя им наплевать! Не имеет значения, какой ты человек, что любишь, что ненавидишь, о чем думаешь и мечтаешь. Им не нужен ТЫ. Только то, что к тебе прилагается. Деньги, связи, власть…
Ральдерик остановился и нахмурился.
— Откуда это? — обернулся он к отцу.
— Ты сам это только что сказал, — равнодушно пожал плечами тот. — Литературненько так. Эмоционально. Я даже удивлен.
— Нет, я точно это где-то уже встречал, — наследный герцог потеребил нижнюю губу, силясь вспомнить.
— Может быть, в книжке какой-нибудь? — предположил лорд Гилберт.
— Возможно, — неуверенно кивнул юноша.
— Ну, так что ответим-то?
— Значит так, — задумчиво вздохнул дворянин. — Напиши, что, к сожалению, сына твоего нет дома. Где его носит, ты не знаешь. Когда вернется — тоже. И выражаешь надежду, что ради интересов Гендевы удастся в самое ближайшее время подыскать другого жениха, дабы укрепить связи с Саварахом посредством заключения данного брака. Сам ты ужасно расстроен тем, что на месте это счастливчика окажусь не я, но нужды государства превыше всего. А, если ждать, пока твой непутевый отпрыск вернется оттуда, где в данный момент находится, то невеста рискует остаться старой девой или сбежать из дома с каким-нибудь военным, нанеся тем самым непоправимый ущерб возможному укреплению сотрудничества… бла-бла-бла… Что-нибудь такое. Основную идею ты уловил. Причеши, красиво сформулируй…
— А тебе придется куда-нибудь уехать.
— Я знаю, — Ральдерик, успокоившись, снова сел в кресло. — Иначе некрасиво получится, если меня кто-нибудь застукает дома, хотя официально объявлено, что меня нет. Сейчас же пойду собираться.
«Черт, — думал дворянин, возвращаясь к себе. — Так ведь действительно жениться придется, чтоб отвязались…».
Всё тело ломило. Тупая тянущая боль. А в голове звенело и стучало. Очень не хотелось просыпаться…
— … э, нет! — донесся громкий гогот. — Бха-ха-ха!!! Я тебе вот что скажу!..
Спать в таких условиях было совершенно невозможно. Тихо застонав, Филара осторожно приоткрыла глаза. Напротив ее лица тут же возникла нахмурено-озобоченно-радостная рожа с квадратным подбородком, щетиной и зажатой в зубах самокруткой.
— Очнулась, красава! — провозгласила она через несколько секунд.
Девушка недоуменно хлопала глазами.
— Я же умерла! — растерянно пробормотала волшебница. — Или нет?.. — добавила она с меньше уверенностью.
— Я выброшу эту табуретку! Выброшу и сожгу! — вскочил на кровать рыжий кот. — Чтоб ты даже близко к ней больше не подходила!
— Шун?!
— А кто же еще?! Как ты меня напугала!!! Ты себе не представляешь просто!
— Значит… я не умерла? — недоверчиво уточнила светловолосая колдунья, внимательней приглядываясь к небритому мужскому лицу. — А вы… Вилли. Врач…
— Не Вилли, а Винни! — воскликнул здоровяк, довольно скалясь. — Лучший врач Каланура! Да и не его одного, наверное!
— А как вы?..
— Эй, красава, а ты знаешь, что у тебя кот говорящий?!
— Да. А как вы…
— Я привел, — Шун улегся на постели под боком у хозяйки. — Ты с табуретки упала и не приходила в себя. Уже и не знал, что делать. Побежал в город за помощью. Он один согласился пойти с «говорящим котом», — зверь презрительно фыркнул. — Остальные вопили или пытались поймать.
— Вы знаете, кто я? — обернулась к врачу Филара, памятуя о ненависти всех каланурцев к магам.
— Конечно! — Винни продемонстрировал идеальные зубы. — Моя пациентка! А то, что ты ведьма поганая, и костер по тебе плачет, так это дело десятое!
— Спасибо, — прониклась девушка.
— Ты почти месяц не просыпалась, — пожаловался Шун. — Мы уже не знали, что делать…
— Ага! На теле пара синяков всего, а в сознание не приходила!
— Значит… Сейчас ноябрь? — задумчиво протянула девушка, разглядывая знакомый потолок родного дома. — Можно вопрос? Какую плату вы назначили за свою помощь?
