исцелить. Они будут давать о себе знать и через год, и спустя много лет. О чем ты думала, когда тащила Гора что было сил к повозке рабынь!
- Я хотела помочь!
- Той, которая уже умерла?
- Я не знала, что она мертва! И, потом, ребенок! Он-то ведь был еще жив!
- И все равно, - он прицыкнул, - ты должна была помнить: Гору каждый шаг дается с трудом, через боль! Лекарь собирал его ногу по осколкам…
- Ладно. Я поняла, - поспешно остановила она дядю, почувствовав, как затрепетала, занервничав, душа. Мати даже показалось, что еще миг, и она разбудит сердце, которое, сбросив ледяной покров, разорвется на части от нестерпимой боли. - Горожане поймали Гора, - она хотела добавить: 'Как волка приграничья', но прикусила язык, поняв, что это слишком даже для теней сна. Потому что за тенями всегда кто-то стоит, - но не стали его убивать. Как хотели.
- Они собирались. Однако их остановили служители.
- Которые появились как нельзя вовремя. Как всегда!
- Но им тоже не нужен был чужак на троне Хранителя, - продолжал Евсей. - Тем более, раненый, Гор не мог участвовать в обряде, объявленный срок которого уже приближался.
- Вот я и говорю: вовремя.
- И они потребовали от каравана уйти из города. Чтобы не вводить людей в искушение, колебля их веру и обращая против небожителей.
- И все? - она смотрела на дядю Евсея, не понимая, что же в этом плохого? Разве они сами не собирались поскорее покинуть тот город?
- Им были нужны гарантии. Что мы не вернемся. Нашего слова им показалось мало, - Евсей смог даже выдавить из себя болезненную усмешку. - Конечно, кто поверит слову чужака, да к тому же когда речь идет не просто о возможности остаться в городе, но получить власть над ним!
- А клятва…
- Клятва… Да, мы поклялись. Все. И ты тоже, - он бросил на нее быстрый взгляд, следя за реакцией и был несколько озадачен, когда, услышав его слова, племянница лишь чуть наклонила голову. Должно быть, он ожидал от нее яростного протеста или чего-то в этом роде. Но… Не дождавшись, он продолжал.- Даже дети, которые едва научились говорить. За младенцев это сделали родители… В общем, все, за исключением Гора, который был без сознания. А им его клятва была нужнее всего…
- Сами виноваты! - фыркнула девушка.
- Виноваты… Давай не будем говорить о виновных!
- Ладно, дядя. Я поняла, что случилось с Гором. Но с тобой-то что произошло?
- Если сравнивать - ничего страшного. Горожане просто потребовали, чтобы кто-то из хозяев каравана поклялся за мага.
- И это был ты. Ну и что? Гор ведь не нарушил слова. Да и зачем ему возвращаться?
- Так как маг выше простых смертных, то обычной клятвы мало…
- Они хотели чего-то особенного. А вы, несмотря на то, что эти чужаки сотворили, шли у них на поводу!
- А что мы могли? Умереть? Это ведь город. И хотя у него еще не было Хранителя, но маг-то стоял перед нами. В окружении стражей, служителей, ремесленников с палками, крестьян с рогатинами…
- И что было особенного в этой клятве?
- Чтение мыслей, девочка. Их маг обладал этим даром.
- Ну и что?
- Ну и что?! - он был поражен, растерян, раздавлен…
А на лице Мати не дрогнул ни один мускул.
- Да, ну и что? - она действительно не понимала, в чем тут дело? Вот они с Гором говорили на языке мыслей - и ничего страшного. Почти так же, как говорить вслух.
Хотя, если подумать… Шамаш упоминал о том, что мысленный разговор и чтение мыслей - не одно и то же. Но она никогда не понимала, в чем разница, и, главное - что в этом может быть плохого?
'Что ж, вот у меня и появилась возможность все выяснить', - она удовлетворенно кивнула.
- Х-хорошо, - караванщик понял ее кивок по-своему. В его глазах мелькнула… Нет, не ненависть - ведь не мог же он на самом деле ненавидеть свою племянницу. Но то чувство, которое он испытывал… Это было где-то совсем близко от нее. -Я объясню тебе. Представь себе… Представь, что тебя поставили в центр торговой площади. Раздели, потом стали проделывать в плоти отверстия, ловя мечущуюся душу.
Потом разбили на две половинки голову, чтобы вынуть разум и память, потом вместе с последним дыханием вытянули дух. Затем собрали их все вместе, бросили в чан, вымочили, выварили и повесили сушиться, словно кожу. И это все затем, чтобы потом, по этой коже, прочить ответ на один единственный вопрос: говоришь ли ты правду или нет! - его глаза наполнились такой болью, что воспламенившейся ею взгляд мог прожечь все, на что был устремлен. В его горле что-то забулькало, голос сорвался.
- Я поняла, - отвернувшись, Мати втянула голову в плечи. Но в этом ее жесте не было ни тени смущения или сожаления о сделанном. Просто она получила ответ, и теперь должна была его как следует обдумать.
- Теперь все? Ты довольна? Я могу идти?
Мати кивнула, даже не взглянув на караванщика, о существовании которого она уже забыть, лихорадочно пытаясь вспомнить, что же это был за город в том, реальном мире. Но, сколько она ни перетряхивала сундук памяти, никак не находила ничего похожего. Словно на самом деле его и не было вовсе.
'Ну да, - она недовольно поморщилась, - выходит, тут не только судьбы другие, но и дороги, и города… Демоны знают что! И чем мне все это, интересно, может помочь?' Она не заметила, как дядя ушел, лишь, в какой-то миг подняв взгляд, обнаружила, что одна в повозке.
'Ну и ладно… Так даже лучше. Никто не будет приставать с глупыми вопросами… - и, все же, часть ее чувствовала некоторое… неудобство, что ли. - Должно быть, ему было больно вспоминать об этом. Но мне нужно было получить ответ! И не важно, что я пока еще не знаю, зачем… И вообще, о чем тут беспокоиться? Я ведь говорила не с живым существом, а образом, явившемся мне во сне, говорящей картинкой, которая не может ничего чувствовать… Если кто и способен страдать, так это только я… А я… - прислушавшись к себе, она пожала плечами, не чувствуя боли. Было какое-то смутное ощущение… Какое- то… Не сильнее зуда. - Значит, ничего не случилось'.
Несколько мгновений Мати задумчиво смотрела на свои ладони, словно пытаясь разглядеть в покрывавших их линиях знаки перемен. Но ничего не изменилось. Разве что этот старый шрамик на запястье. Прежде его не было… И ногти. Она всегда их стригла коротко-коротко, а тут они настолько отросли, что ими можно было и поцарапать.
'И не поймешь, я это или не я… - думала девушка, погружаясь в нечто мягкое, теплое, сонное… Но уже через мгновение она заставила себя вскинуться, разогнать сладковатую дрему-пелену. - Нет! Так не годится! Спать во сне - это совершенная глупость! Да и времени у меня нет! Надо что-то делать! Крутиться!
Если я не хочу потерять последний шанс найти способ справиться с демонами Курунфа и спасти родных!' - быстро натянув валенки, она застегнула полушубок, нахлобучила на голову шапку - и выскользнула из повозки в снег.
- Наконец-то! - к ней тотчас подскочили, взяли под руки. - Мы уже устали кружить вокруг, дожидаясь, когда этот зануда уйдет.
Мати вздрогнула от неожиданности, огляделась, не сразу узнав сыновей Лина и Лиса, хотя те и почти не изменились. Разве что выглядели куда более беззаботными и озорными, чем обычно. В глазах сверкали яркие заговорщицкие искорки.
- Зануда - это точно, - фыркнула она, с легкостью произнося слова, которые не осмелилась бы и случайно обронить прежде. При этом она чуть отстранилась, чтобы можно было получше разглядеть своих собеседников - тех, которые в этом мире были ее закадычными приятелями.
'В отличие от того, другого, - с долей сожаления подумала Мати. Однако это открытие не особенно удивило ее. - Так ведь и было бы, если бы не Лаль. Я стала отдаляться от них после мира сновидений.
