- Но я ничего не обещаю…
- Да, конечно! Просто попробуй! Гор выслушает тебя. Он ведь к тебе всегда по-особенному относился.
Оказавшись у нужной повозки Сати, чуть-чуть отодвинув полог, заглянула внутрь, спросила:
- Можно? - и, видимо, получив согласие, загрузила в повозку свою ношу, затем забралась сама, села на край, протянув руки к Мати: - Давай!
- Нет, - та, почувствовав укол страха-предчувствия, качнула головой, - сейчас повозку качнет и кипяток выплеснется на тебя.
- Почему это повозку должно… - она даже договорить не успела, как полозья противно заскрипели, царапаясь о что-то твердое, а мгновение спустя повозку так тряхнуло, что чуть не вылетевшая из нее в снег Сати испуганно вскрикнула: - Ой! - и что было силы вцепилась обеими руками в дерево борта.
- Я же говорила.
- Но как ты узнала? - караванщица смотрела на нее широко открытыми глазами, полными удивления и восхищения.
- Никак. Просто я вижу будущее. Не все. Только какие-то мгновения. Как и отец.
- Это… Это просто чудо!
- Не чудо, а сплошная головная боль, - поморщилась Мати, хотя, она вынуждена была признать, что ей было приятно видеть этот почти благоговейный трепет в глазах караванщицы. - Это… Ну, не целая картинка, а словно малыш порвал ее на маленькие кусочки, которые уже не собрать вновь в нечто целое, потому что большая часть этих кусочков рассыпана по пустыне, унесена неизвестно куда ветром и занесена снегом, так что не найдешь…
- Все равно! Это очень полезный дар. Ведь… Если бы ты не увидела это, не предупредила…
- Мы бы обе ошпарились. Теперь держи, - она осторожно протянула ей кувшин, - а то пока мы тут говорим, вода остынет. И в повозку холода напустим. А маленькому нельзя мерзнуть! - она поспешно забралась следом за Сати, но чуть в стороне, чтобы случайно не задеть подругу.
- Фейр! - молодая караванщица окликнула рабыню, которая сидела в дальнем углу, кутая младенца в одеяла. Оставив малыша в самом теплом и защищенном от ветров дальнем углу, старуха медленно, тяжело дыша подползла к гостьям. - Вот, - продолжала Сати, - здесь все, что нужно.
- Спасибо, вам, спасибо! Я… Я сейчас… - она засуетилась. - Не знаю, как вас и благодарить… - она смотрела на караванщиц снизу вверх, однако не заискивающе, а просто - с благодарностью, а еще - с преданностью. В ее глазах читалось: 'За то, что вы сейчас делаете для нас, я готова всю жизнь верой и правдой служить вам!' -Можно я возьму малыша? - попросила Сати, но, увидев страх в глазах старухи, поспешила успокоить ее: - Не бойся, я не собираюсь забирать его, я… Я только хочу немного подержать на руках.
- Конечно, милая, - облегченно вздохнув, улыбнулась ей рабыня.
- Я осторожно! - пообещала караванщица, а через мгновение ее взгляд упал на крошечный сверток, глаза загорелись, залучились, руки сами потянулись к малышу.
- Какой он… маленький… А личико сморщенное, как у старичка, - ребенок, проснувшись, заплакал, и Сати стала его укачивать. - Мати, он такой миленький!
- Ты будешь замечательной матерью, - прошептала, глядя на нее, Фейр.
- Мне бы очень хотелось! - а затем, чуть слышно, она добавила: - Поскорее бы!
- Ну, - старуха хихикнула, - это уж зависит от тебя.
- Все не так просто… - Сати нахмурилась, но уже через мгновение ее взгляд вновь упал на малыша, и губы растянулись в блаженной улыбке. - Прелестная крошка! Мати, иди сюда. Хочешь подержать?
- Нет! - резко качнула головой девушка. 'Все равно ничего хорошего из этого не выйдет! И вообще, это лишь образы сна, - она и так позволила себе почувствовать в Сати близкую душу, признать в ней человека. - Этого малыша не будет в моем караване, а значит… Лучше, чтобы и для меня его не было. И, потом…' Может быть, это было нехорошо, неправильно, но в глубине души она вынуждена была признать, что не любит детей. 'Они такие… Шумные и вонючие! И нуждаются в постоянной заботе, и вообще…' - Я, пожалуй, пойду, - она двинулась к пологу.
- Мати! - Сати засуетилась, закрутилась. - Подожди, я сейчас, я с тобой! Только… - она не знала, что делать с ребенком, считая, что не может просто взять и положить его обратно на одеяла, ведь из-за нее он проснулся.
- Я возьму, милая, - почувствовав это, рабыня пододвинулась к караванщице, осторожно приняла из ее рук ребенка, - все в порядке… Ну, тише, тише, что раскричался? Понравилось на руках у Сати? Да, она у нас такая, замечательная…
- Спасибо, - прошептала та и бросилась вслед за Мати. - Подожди…
- Извини, я… Я не могла там оставаться, - девушка прятала глаза. - Не знаю, почему… - это была не правда, поэтому она стыдливо прятала глаза.
- Ты - другая. Пока…
- Пока?
- Ты еще маленькая. Вернее - недостаточно взрослая. Когда ты вырастешь - поймешь…
'Дело не в этом!' - хотела крикнуть девушка, однако лишь качнула головой, вздохнув:
- Ладно, Сати, не будем об этом, - она поморщилась. Разговор начал ее раздражать.
И, прежде всего, потому, что она слишком хорошо знала: 'У меня никогда не будет детей! Никогда! Даже если меня выдадут замуж! Я… Я не смогу никого полюбить, а нелюбимому детей не дарят!' Во всяком случае, она так считала. - И вообще, это все неправильно! - пробормотала Мати скорее для себя, чем думая о том, что ее кто-нибудь услышит. - Я не должна задумываться! Не должна сожалеть! Не должна помнить!
- Мати, что с тобой? - испуганно взглянула на нее караванщица.
- Пойдем, - схватив Сати за руку, она потащила ее за собой.
- К-куда? - та так растерялась, даже испугалась, что стала заикаться.
- Ко мне в повозку.
- Но…
- Мне нужно рассказать кому-нибудь!
- О чем?
- О себе! - глаза Мати вспыхнули озарением.Она поняла, почему первой, встретившей ее в этом сне, была именно Сати. Та, которую Мати и наяву всегда считала своей подругой, которой доверяла свои самые сокровенные тайны, была дана ей для души.
'Хоть кто-то, - она почувствовала себя почти счастливой, - с кем я могу оставаться самой собой!'
Глава 3
- Мда-а-а… - озадаченно протянула Сати, когда Мати закончила свой рассказ, - какой удивительный… сон!
- Это не сон.
- Да, конечно, ты думаешь, что… Потому что тебе хотелось бы, чтобы так оно и было. И не удивительно. Вот бы попасть в такой чудесный мир хотя бы на миг! А как было бы здорово там пожить! Это же… Даже в голове не укладывается: идти по одной караванной тропе с самим повелителем небес!
Мати качнула головой:
- Отдать все, что есть, всю свою жизнь за неизвестно что…
- Но что такое моя жизнь? Самая обычная, такая же, как у других!…А как хочется чего-нибудь особенного!
- И ты… Ты задумала стать врачевательницей именно поэтому?
- Да…Но в твоем сне я была целительницей, волей самой госпожи Нинтинугги! На самом же деле я ни о чем подобном и мечтать не смею!
- За свой дар тебе пришлось заплатить семейным счастьем.
