церемонии? Его любимой одеждой были джинсы и свитера, и, в частности, по этой причине ему нравилось работать дома за компьютером. Ему не приходилось облачаться в деловые костюмы для походов в офис. Наряжаться приходилось только тогда, когда он бывал на совещаниях компании, которая производила и продавала его игры.
Этьен поправил галстук и, вздохнув, принялся мерить шагами гостиную. Пожалуй, галстуки все же приятнее носить, чем шейные платки, которые он вынужден был повязывать на шею, когда был моложе. Еще одной большой головной болью были эти модные веяния, с досадной регулярностью сменявшие друг друга. В начале восемнадцатого века принято было одеваться пышно, хотя эти пижонские наряды выгодно подчеркивали его мускулистые ноги.
Этьен усмехнулся — вообще-то он не считал, что отличается завышенным самомнением, — и услышал в коридоре шаги. Он оглянулся и посмотрел на дверь — шаги были женские, и эта женщина носила высокие каблуки. Он решил, что его мать уже успела переодеться. Она не тратила много времени на то, чтобы навести красоту: то ли сказывались несколько столетий практики, то ли для того, чтобы накраситься, ей не надо было много трудиться, но, сколько Этьен себя помнил, она никогда не заставляла себя ждать подолгу.
Но то была не мать — то была самая потрясающая блондинка, какую Этьен когда-либо встречал за всю свою более чем трехсотлетнюю жизнь. Для того чтобы узнать в этой блондинке Рейчел, ему понадобилось несколько секунд. Она вошла в комнату летящей походкой — чудное видение в синих шелках и кружеве.
— Твоя мама просила передать тебе, что Лизианна уже почти готова. Еще она сказала, что времени осталось в обрез и что ты должен забрать Грега и Люцерна и отвезти их в церковь.
— Хорошая мысль. — В комнату вошел Бастьен. Рейчел повернулась к нему и улыбнулась. Он улыбнулся в ответ, со сдержанным удивлением окинув ее взглядом. — Ты чудесно выглядишь, Рейчел. Светлые волосы тебе идут не меньше, чем природные — рыжие.
— Спасибо. — Она трогательно покраснела и, обойдя Бастьена, покинула комнату. Этьен смотрел ей вслед. Черт, он так растерялся, что забыл сделать ей комплимент, а этого, как подсказывал ему опыт, женщины никому не прощают.
— Ты — сама любезность, Этьен, — усмехнулся Бастьен. — Можно сказать, старый серебряный язык работает без устали.
Этьен, что-то недовольно пробурчав, опустился в кресло.
Бастьен рассмеялся над растерянностью брата и, подойдя, хлопнул его по плечу.
— Пойдем. Пора выручать Люцерна. Грег уже, наверное, замучил его. Пора усаживать жениха в машину и везти в церковь.
Этьен со вздохом поднялся. Выйдя следом за темноволосым братом из комнаты, он огляделся, надеясь, что увидит в коридоре Рейчел и скажет ей, как потрясающе она выглядит. Но, разумеется, Рейчел там не было. Итак, он упустил шанс. А если жизнь за триста с лишним лет и научила Этьена чему-то, так это тому, что второй шанс судьба дает крайне редко.
— Из них получилась бы славная парочка, но только она любит не его.
Этьен обернулся, оторвав взгляд от танцпола, где его брат Бастьен танцевал с Рейчел, слишком крепко, по мнению Этьена, обнимая ее. С той же хмурой миной Этьен посмотрел на своего кузена Томаса. Томас сейчас тоже взирал на танцпол. Этьен вновь глянул на сладкую парочку, стараясь подавить ревность и обиду.
Церемония прошла без сучка и задоринки, и банкет проходил так же гладко. Застолье закончилось, и веселье было в самом разгаре, но за все это время Этьен не успел ни словом перемолвиться с Рейчел. Ему очень хотелось загладить свою оплошность и сказать ей, как красиво она смотрится в этом платье и в этом парике… и не только это. К несчастью, будучи одним из распорядителей церемониала, Этьен вынужден был сидеть за главным столом, рядом с женихом и невестой, тогда как Рейчел усадили за стол вместе с Томасом и Жанной Луизой. Вначале Этьен расстроился из-за этого, но, судя по всему, Рейчел не чувствовала себя брошенной и несчастной — по крайней мере всякий раз, как он поворачивал голову в ее сторону, она выглядела улыбающейся и счастливой и оживленно беседовала о чем-то с соседями по столу. Одним словом, Этьен решил, что она хорошо проводит время. О себе он этого сказать не мог. Этьену было тут смертельно скучно. Ему не терпелось поскорее присоединиться к Рейчел, но, к несчастью, брат оказался проворнее. Как только заиграла музыка и начались танцы, Бастьен тут же подхватил Рейчел и повел танцевать, что, по мнению Этьена, со стороны родного брата было настоящим свинством.
— Они всего-навсего танцуют, Этьен, — сказал Томас. Он едва сдерживал смех.
Этьену не нравилось то, что Томас лезет в его мозги. Кузен здорово действовал ему на нервы. Но, во-первых, Томас развлекал Рейчел во время застолья, и за это Этьен должен быть ему благодарен, а во- вторых, он и сам понимал, что ревнивец всегда смешон. Этьен никак не прокомментировал замечание Томаса, он лишь сказал ему:
— У меня на тебя зуб, кузен.
— Вот как? — Томас даже не счел нужным спрятать ухмылку. — И что я на этот раз сделал не так?
— Напомнить тебе про коктейли «Сладкий экстаз»? — нахмурившись, спросил Этьен. — Зачем ты подложил мне такую свинью?
— Прости, я не понимаю, за что ты на меня сердишься. Я всего лишь немного вам помог — и тебе, и ей. Вам нужен был небольшой толчок, и я его обеспечил, — нисколько не чувствуя себя виноватым, ответил Томас. — И все сработало как надо, верно?
Не дождавшись ответа от Этьена, Томас засмеялся и хлопнул его по спине.
— Не грусти, парень. Уверен, у тебя все получилось бы и без коктейлей. Ты просто немного робел, и я решил тебе помочь.
— Ну а что, если бы она не захотела…
— Нет, парень, эта девочка запала на тебя. — Томас покачал головой. — Даже я — при всей моей безнравственности — едва не покраснел, узнав, о чем она думает.
— В самом деле? — спросил Этьен.
— О да. — Томас широко улыбнулся и приподнял бровь. — Но зачем вспоминать об этом сейчас? Ты ни слова не сказал мне в ту ночь, когда я доставил кровь в твой дом. Что между голубками уже начались раздоры?
— Нет. — Этьен взглянул на Рейчел. Он скользил взглядом по ее телу. Он успел познать это тело, и оттого оно было еще желаннее. Вновь повернувшись к Томасу, Этьен добавил: — Я бы высказал тебе все еще тогда, когда ты принес кровь. Помнишь, в ту ночь, когда дверь случайно захлопнулась, и мы не смогли попасть в дом из сада? Но я был не в том состоянии, чтобы о чем-то говорить.
— Да уж, ты был не в том состоянии, — согласился Томас. — Тебя выпили до дна, во всех смыслах этого выражения. — Томас прыснул от смеха и ушел, оставив Этьена злиться в одиночестве.
— Пора тебе вмешаться.
Этьен обернулся и увидел мать. На ее губах играла нежная улыбка. Он не поторопился выполнить ее указание.
— По-моему, ты счастлива.
— Я счастлива, — согласилась она. — Моя старшая дочь вышла замуж и остепенилась. Наконец- то.
Этьен хмыкнул. Он слышал, как смертные жалуются на то, что их дети тянут со вступлением в брак. Не хотят обзаводиться семьей и взваливать на себя дополнительную ответственность. Знали бы они, как затягивается этот процесс у вампиров, у них бы язык не повернулся сетовать на беспечность собственных отпрысков.
— Так ты собираешься вмешаться или нет? — спросила Маргарита. — Она хочет, чтобы ты подошел к ней.
— Хочет?
Маргарита сконцентрировалась, улыбнулась и, кивнув, сообщила:
— О да, сынок. Рейчел здесь нравится, и она прекрасно проводит время, но определенно предпочла бы танцевать с тобой. Бастьен тоже об этом знает, и это подавляет его уверенность. Ты должен его
