хорошенько двинул ему. Так врезал бы, чтоб он собственным задом подавился. Он издевался над тобой, Джемм, он тебя ни в грош не ставил, а ты… ты больше всех на свете заслуживаешь уважения. — Ральф осторожно провел пальцем по ее щеке. — Ты необыкновенная, Джемм.
Джемм подняла глаза, сквозь слезы посмотрела на Ральфа, его лицо расплывалось… словно лицо из сна. Неужели она все перепутала?
— Спасибо. За картины, за чили, за пионы. Спасибо за то, что ты рядом. Я дура, конченая дура. Почему-то решила, что Смит — моя судьба. И не видела, что по уши увязла в дерьме. На самом деле я ведь уже давно начала подозревать, что ошиблась на его счет, но это все тянулось и тянулось…
— Понимаю. Ты бы, наверное, и без меня разобралась. Я просто все ускорил. Может, и не стоило.
— Стоило. Ты переживал за меня, правда?
Ральф кивнул:
— Ты и сама знаешь. Ты знаешь, что я люблю тебя…
— Ральф…
— …поэтому и решился на такое. Ведь пока ты думала, что любишь Смита, я не мог…
— Ральф…
— …ни на что рассчитывать. Ты умная, Джемм. И ты гораздо лучше меня — ведь Смит был моим другом, а я сотворил с ним это. Но мне его не жаль. Разве что немного. Зато теперь ты все знаешь, Джемм, и теперь ты свободна. Свободна! Я не жду от тебя ничего, вообще ничего. Вряд ли ты простишь меня за то, что я читал твои дневники, но мы ведь можем быть друзьями, правда? И даже если я навсегда останусь только другом, по крайней мере буду знать, что дело во мне, а не в твоей преданности жалкому идиоту. Понимаешь?
Губы Джемм тронула загадочная улыбка.
— Словом, даже если мы доживем до ста лет, а ты меня так и не полюбишь — все равно это будет прекрасно, потому что ты
Все с той же загадочной улыбкой Джемм приложила ладони к щекам Ральфа.
— Думаешь, я не понимаю, что ты еще не скоро оправишься от всей этой… чехарды со Смитом? И я ничего, клянусь, ничего от тебя не жду…
Джемм в упор смотрела на Ральфа.
— Мне достаточно, что мы будем друзьями, будем гулять вдвоем, пить пиво… Тебе необязательно меня любить… то есть… я не жду, что ты меня полюбишь вот так, сразу…
Джемм накрыла его губы ладонью.
— Ш-ш-ш! Заткнись, а? Я люблю тебя.
— Что?
Отстранившись, Ральф изумленно посмотрел на нее.
— Я. Тебя. Люблю.
— Но… но… правда, что ли? Ты меня любишь? Честно?
Джемм кивнула.
Ральф почувствовал, что с его внутренностями творится что-то не то. Все его органы разом устроили то ли демонстрацию, то ли бурную овацию. Сердце отметилось фейерверком обжигающих искр, в желудке кто-то энергично трепыхался, в мозгах вообще закружилась какая-то разноцветная муть. Неужели Джемм его любит? Неужели правда? Ральф вдруг вскочил и принялся носиться вокруг скамьи, молотить кулаками воздух и бессмысленно вопить:
— Да! Она меня любит! Она! Меня! Любит! Упав на место, он схватил ее за руки.
— Ох, Джемм… Если бы ты только знала, как я счастлив! Я люблю тебя. Ты любишь меня. Мы любим друг друга. Ха! — Его объятие едва не стало последним в жизни Джемм, а когда хватка ослабла и Джемм уже замерла в ожидании поцелуя, Ральф вдруг снова вскочил со скамьи и потащил ее за собой.
— Быстрей! — Он хохотал как безумный. — Мы кое-что не довели до конца, верно? Смит должен остаться в дураках!
Однако на пути исполнения этой благородной миссии, почти у самых дверей галереи, неожиданно возникло препятствие в лице багрового Карла, со страшным оскалом нацелившего кулак в привлекательного блондина. Жертва озверевшего ирландца распласталась на капоте шикарного серебристого БМВ, а третье действующее лицо, Шиобан, с отчаянным визгом цеплялась за Карла.
— Ах ты, ублюдок! — ревел Карл.
Джемм с Ральфом вздрогнули от хруста; из носа блондина брызнула черная в темноте кровь.
— Убью!
— Оставь его, Карл! — орала Шиобан. — Хватит! Остановись! — Она запрыгнула на спину Карла, но все ее усилия были напрасны: и с мирным Карлом мало кто смог бы справиться, а свирепый Карл очень напоминал непобедимого супермена.
— Убью ублюдка!
Ральф и Джемм снова вздрогнули — следующий удар пришелся в скулу незадачливого блондина.
—
— Ральф? — Джемм ткнула его локтем в бок. — А?
— Сделай же что-нибудь.
— А-а-а! Да, конечно. — Он неуверенно шагнул к Шиобан, которая уже отступила от Карла.
— Что случилось? Шиобан всхлипнула:
— Ради бога… Пожалуйста… Он его убьет!
Черт знает что. Вмешиваться в чужие разборки… Но делать нечего. Ральф наполнил легкие воздухом, прыгнул на Карла, сцепил руки на его талии в замок и попытался оторвать от Рика — как раковину от остова затонувшего корабля. Карл, не оглядываясь, вывернул руку, и кулак просвистел у самого уха Ральфа. Тот продолжал тащить Карла на себя, упираясь носком ботинка в колесо машины. Карл повернул голову, чтобы знать, какого именно докучливого паразита ему придется раздавить, обнаружил Ральфа и уронил Рика, будто вконец разломанную игрушку.
— Ты! Ты во всем виноват!
Ральф, уже примерявший лавры миротворца, недоуменно посмотрел на него:
— Чего?
— Ты виноват, урод! Похоже, не все так просто.
— Что я тебе сделал? — не унимался Карл. — За что ты со мной так? Зачем пытаешься разрушить мою жизнь?
Пожав плечами, Ральф начал осторожненько пятиться от Карла. Как бы его успокоить? Он улыбнулся… Катастрофическая ошибка.
— А-а, ты еще и смеешься надо мной, урод! По-твоему, значит, это смешно?! Пригласил на свою сраную вечеринку, плюнул в морду, оскорбил — а теперь еще и смеешься!
— Послушай… Мне жаль, что все так вышло. Ей-богу, жаль. Я и не думал смеяться, я тебя не оскорблял, я вообще не понимаю, что происходит.
— Не понимает он! — Карл зловеще захохотал. — Не понимает! Скажешь, не ты пригласил эту шлюху?
Ральф кивнул:
— Я пригласил.
— Может, меня не приглашал? Ральф сглотнул слюну и снова кивнул:
— Приглашал.
— А Шиобан? Мою подругу Шиобан? Ральф отчаянно замотал головой:
— Нет! Шиобан — нет! Мы с ней даже не знакомы! Карл вцепился в воротник новой, от «Дольче и Габбана», рубахи, притянул Ральфа к себе. Джемм, взвизгнув, повисла на руке Карла.
— А кто? Кто ее пригласил? Это твоя вечеринка, мазила! Значит, ты и пригласил! Убью ублюдка!
Шиобан неслышно подступила к нему сбоку, тронула за плечо.
— Он не виноват, Карл. И никто не виноват. Успокойся.
— Не мешай, Шабби! Этот ублюдок решил надо мной посмеяться, и он заплатит.
— Я думаю, это действительно не он меня пригласил. Оставь человека в покое, Карл.
