полный цикл тестов. Поигравшись механизмом электротриммирования руля направления я таки добрался до кнопки выпуска тормозного парашюта на рукоятке управления двигателем. Сзади раздался глухой звук, я слегка испугался, но ничего страшного не случилось, и я успокоился, продолжая настойчиво овладевать матчастью. Тягач впереди внезапно остановился и заглох. Безуспешно попытавшись тронуться несколько раз, водила открыл капот «Урала» и стал что-то там ковырять. Но это не помогла. Едва тронувшись, тягач тут же глох. Техник мой тоже вышел из кабины тягача размять ноги. Они уже вдвоем попытались выяснить неисправность, но у них опять ничего не получилось. Я, ничего не подозревая, сидел у себя в кабине. Техник по привычке стал обходить самолет, и застыл с раскрытым ртом — позади самолета зеленой колбасиной вытянулся в струну за что-то зацепившись на земле тормозной парашют. Заправленный самолет весил 18 тонн, усилие разрыва фала ТП было велико, естественно тягач глох. Если убрать из последовавшей за этим речи техника все идеоматические выражения, то можно сказать, что он промолчал. Я узнал о себе и своих ближайших родственниках немало нового и интересного. Пообещав совершить со мной половой акт в извращенной форме, Козенко с позором высадил меня из кабины, заставил водителя сдать назад, отцепил парашют и, вручив мне эту гору авизента-66, послал пешком на ПТС, где эти парашюты укладывали, это было довольно далеко и катило за наказание. Пришлось идти. Но техник мой был человеком добрым и отходчивым, поэтому не сдал меня начальству, а через неделю и вовсе забыл об этом инциденте и снова доверил буксировку.
С тормозным парашютом мне не повезло еще раз, уже значительно позже.
Шли полеты, вторая смена. Меня утром сняли с наряда, отправили на полеты — людей не хватало. Вечереет, холодает. У меня по плану 4 вылета, после чего я должен чехлиться и идти спать. А спать хочется зверски, на ходу засыпаешь. Заруливает борт после четвертого вылета, уже около 10 вечера, холод зверский, техник меня пинками выгоняет из чехлов, где я закутавшись как медведь в берлоге, урываю поспать по 15–20 минут. Я в состоянии зомби заправляю перелац топливом и воздухом, ставлю ТП, ставлю заглушки на ВЗ, ВВЗ, сопла, ПВД, КОЛС, затаскиваю тяжеленный основной чехол на спину и начинаю его расправлять. Тут к нам радостно скачет летчик, размахивая ЗШ, которому разрешили слетать на нашем борту пятым вылетом. Это была совершенно безрадостная для меня перспектива, техник тоже не в восторге — со стоянки мы теперь уйдем после всех. Пока все будут буксироваться, нам еще придется ждать возвращения борта. Грустно.
А теперь о главном:
По технологии ТП (тормозной парашют) ставлю я, а техник обязан проверить. Ставить его несложно: открываешь лючок между двигателями снизу, вставляешь колбасину ТП в контейнер сзади, чеку в прорезь продеваешь, закрываешь резиновый колпак, фиксируешь его рычагом, выдергиваешь чеку — крак, пружина внутри контейнера распрямляется, затем лезешь в лючок руками, цепляешь серьгу фала ТП на замок и ключом на 12 закрываешь его, после чего надо подергать фал, убедившись, что серьга в замке, а не где- нибудь еще. Вот подергать-то я и забыл, а серьга соскочила, замок я закрыл пустым. Точно помню, что не подергал, а тогда просто забыл проверить. Расписался в ЖПСке, техник тоже подмахнул, нормально все. Миг 29-е у нас всегда при посадке использовали ТП, в отличии от «сушек» 27 и 25-х, которым это было без надобности, раз в месяц распускались для профилактики.
Ну, отлетал наш сокол свои 40 минут, заход, касание, кнопка выпуска ТП, но вместо привычного 'т-р- р-р-р-р-р….' — тишина, и скорость не снижается, полураспущенный ТП валяется на полосе в районе дальнего старта, а самолет несется по полосе. Щитками на пробеге пользоваться нельзя — нижний цепляет бетонку. Короче, не доехал наш ераплан метров 20 до противоположного торца, остановился, летчик сидит в непонятках, зато я в понятках, весь сон из головы выдуло, адреналин сразу прыснул в кровь. Технарь подходит, вопрошает, кто парашют ставил, кто ж кроме меня, говорю, мог ставить, я конечно. И замок не проверил, каюсь, готов понести заслуженное наказание. Технарь к начальнику АТО убежал, возвращается и говорит мне: 'Никому ничего не говори, парашют ставил я, тебя вообще рядом не было. Понял?' Понял, говорю. Тут борт заруливает, летун слегка бледный вылезает, требует ЖПС, пишет замечание — предпосылка к ЛП, кругом кипеш, командиры забегали, кучей возле пепелаца собрались, совещаются.
'А не нажал ли ты, любезный, кнопку сброса ТП перед тем как его выпустить?' — летуна спрашивают.
'Да вы что, ребята, сапсем озверели, мне такое говорить? У меня первый класс и все такое, я что, совсем на идиота похож?
Убеждали его, убеждали — ни в какую, требует расследования.
Ну, борт на стоянку, изъяли документацию, приехала специальная комиссия, весь борт облазили, что-то меряли, записывали, уехали. Борт через неделю до полетов допустили, а еще через неделю из жутко вумного НИИ пришла бумага с результатами расследования данного ПЛП. Оказывается, обнаружен якобы баг в электросхеме, из-за которого возможно самопроизвольное открытие замка ТП в случае, если его устанавливали при включенном аккумуляторе. Что якобы в данном случае и имело место быть. А поскольку доработка данной серии 9-12 нецелесообразна, ибо ресурс планера у них уже почти все скоро будет, то спустили сверху директиву — всем эксплуатантам данной серии ТП ставить только при выключенном аккумуляторе, что соответственно удлиняло время подготовки борта, всем гемор страшный, тогда даже какое-то соцсоревнование было на скорость подготовки, все результаты к чертям. Жуть!!!
Через месяц-другой на эту директиву потихоньку забили, тем более, что за рюмкой мой технарь намекнул товарищу на истинную причину такого явления, в общем спустили на тормозах.
Довелось мне испробовать на себе мощь авиационных двигателей. Как-то наша эскадра летала во вторую смену вместе с третьей, я, опять же сонный, топал себе тихонечко на объективный контроль с кассетой, да и не заметил СУ-24, которому не хватило отбойника, и который в это время как раз запустился и газовал на колодках. Вдруг стало тепло и тихо, меня оторвало от земли и я красиво полетел, прижав к груди кассету, затем плюхнулся на наст и проехал метров 20 на пятой точке. Хорошо что дело зимой было, а то бы сточил я себе все что можно.
Мне рассказывали поучительную историю про одного «молодого», который был впоследствии переведен на подсобное хозяйство, кормить свиней, для его же безопасности. Когда этот боец был на полетах, с ним случались всякие веселые и не очень истории.
То не до конца зафиксированный штуцер магистрали воздуха высокого давления отскакивал ему в лоб, то он забывал после заправки стравить оставшийся в шланге воздух и опять получал по лбу, ходил он всегда в синяках, его даже бить не надо было, он все неприятности доставлял себе своими же руками.
Попав на ЦЗ зимой, этот тип заметил, что бойцы, которым обычно не хватало места в кабинах машин, греются интересным способом: снимают валенок, одевают его на выхлопную трубу автомобиля и минуты две держат, а потом горячий и воняющий солярой валенок одевают обратно на ногу. Иные расстегивали ширинку «ползунков» и запускали горячий воздух прямо в штаны. Особо ленивые просто прислонялись жопой к трубе работающего двигателя. Так и решил он поступить, когда замерз. Изо всех машин он почему-то выбрал АПА на базе «Урала», единственного в автопарке бензинового «Урала». У него была конструктивная особенность — выхлопная труба электрогенератора была соосно вварена в выхлопушку основного двигателя, а когда генератор запускали, то в вечернее время можно было наблюдать хвост фиолетового пламени из этой трубы, сантиметров 40 длиной. Вот к этой-то трубе боец и прислонил свою задницу. Генератор был запущен. Вид бегущего по ЦЗ бойца, из жопы которого клубами валил дым (тлели ватные «ползунки» качественно и дымили тоже нешуточно) не оставил равнодушным ни одного человека на стоянке, все просто попадали со смеху. А тут еще кто-то решил помочь парню и, схватив с водила углекислотный огнетушитель, затушил его. В результате наш герой получил и ожог, и обморожение.
Ну и заключительным аккордом во всей этой истории был случай с письмом, которое этот служака отправил своему другу, но умудрился неправильно указать то ли адрес, то ли индекс и письмо вернулось. Любопытные деды, пользуясь отсутствием адресата письмо распечатали (оставим это на их совести) и внимательно изучили сей манускрипт. Из письма значилось, что служба для этого бойца — сплошной рай. Он увлекательно описывал свои полеты на суперсекретном истребителе, рассказывал как гоняет всю казарму, метелит без разбору всех дедов, ходит по вечерам ловить рыбу на Москву-реку, а по вечерам к нему толпами приходят местные девушки. Деды были возмущены настолько, что после традиционной мануальной
