- Есть новости?
- Все новости у вас, Борис Платонович.
- Тогда у нас с вами не густо... Проверили мы Солдатенкову.
- Ну и как?
- Вроде была на Шатуре в те дни.
- Вроде?
- Нет, действительно была. Старуху там знают. Выехала утром двенадцатого, отбыла шестнадцатого. Ее даже провожали какие-то дальние родственники. Но чистого алиби не получается. Знаете, чем она занималась? Целыми днями по лесам-болотам бродила. Якобы за травами.
- Вы так говорите, Борис Платонович, словно у вас есть веские основания подозревать Аглаю Степановну. Не думаете же вы, в самом деле, что она под видом лесной прогулки тайно, причем с самой неблаговидной целью, возвратилась домой?
- Нет, не думаю. Однако стопроцентного алиби у нее нет. Это факт. Если желаете, можете иронизировать дальше.
- Скажите откровенно, Борис Платонович, вам что-нибудь не нравится в ее поведении? Я, например, обожаю таких старух. В них есть настоящее, понимаете? От языческой тайны земли, от материнской силы природы.
- Вот видите, какие мы разные люди. - Гуров нетерпеливо дрожащими пальцами выцарапал из смятой пачки новую сигарету и прикурил от окурка. Вам нравится, а мне нет. Меня настораживает, что старики, знающие Солдатенкову, пусть полушутя, но называют ее ведьмой. И судимость, как вы понимаете, не приводит меня в особый восторг.
- Судимость? - насторожился Люсин. - Это уже новость! А за что?
- В связи с прерыванием беременности... В сорок шестом году. Вы в своих языческих восторгах попали в цвет.
- Далече копнули, - усмехнулся Люсин.
- Далече не далече, а все-таки штрих! Но и это не все. Куда интереснее представляется мне запись, относящаяся к Солдатенковой, в завещании Солитова.
- Вы нашли завещание? - Люсин с невольным уважением взглянул на следователя. - Ну и ну! У меня даже мысль в эту сторону не лежала.
- А у меня лежала, и именно в эту сторону, - порозовев от скрытого торжества, подчеркнул Гуров. - Согласно завещанию Солитова, депонированному в городской нотариальной конторе, дача в случае смерти завещателя переходит в полную собственность гражданки Солдатенковой. И часть денег тоже. С его личного счета в поселковой сберкассе. Есть и доверенность вкладчика на ее имя. Сумма, положенная на вторую сберкнижку в сберкассе по месту основного жительства, завещана дочери. Такие дела...
- Поздравляю, Борис Платонович. Быстрота и натиск. Гроссмейстерский стиль.
- Чего уж, - Гуров устало поморщился. - Помните, как у этих АББА? 'Мани, мани, мани...' И немалые, должен вам сказать.
- Ничего удивительного. Профессор, завкафедрой... У него десятки внедренных изобретений, запатентованных лекарств.
- Лекарств? - Гуров заинтересованно поднял бровь. - Ах да, я и забыл! Конечно... Эту линию придется отработать как следует. Тут тоже далеко не все так просто, как кажется. Я не Солитова, конечно, имею в виду. Что с него взять? Он весь как на ладони. Эксцентричный, доверчивый человек.
- А вы не сгущаете краски? - Невольно отдавая должное профессиональному мастерству следователя, Люсин внутренне ощетинился. Оценивая факты, которые можно истолковать в любую сторону, Гуров безапелляционно раздавал ярлыки, не утруждая себя поиском альтернативных решений. Годы неизбежно разрушают юношеский максимализм, сглаживая остроту эмоциональных всплесков. Однако опасное поветрие подозревать всех и каждого счастливо минуло Владимира Константиновича. Как и прежде, ему глубоко претил механистично выборочный подход к людям. За ним частенько угадывалась нравственная слепота. - Приглядитесь поближе к Аглае Степановне. Не тянет она на роль злого гения, никак не тянет, посоветовал он.
- Тянет не тянет... Что за терминология, батенька? - Гуров настороженно подобрался. - Я ведь к внутренним голосам не прислушиваюсь, потому как это чушь собачья - внутренний голос. Я факты исследую, а факты - вещь упрямая. Думаете, я по одним сберкассам шастал? Ан нет! Я и в аптекоуправлении успел побывать.
- Интересно, - протянул Люсин, не понимая, куда клонит собеседник.
- А вы как думали? Кое-чего поднабрался у специалистов по фитотерапии. Не интересовались такой наукой?
- Почему не интересовался? Как раз сейчас читаю Максимовича-Амбодика. Причем с увлечением.
- Значит, идем параллельным курсом, - удовлетворенно потер руки Гуров. - Думаю, будет навар.
- Рано или поздно, - подал выжидательную реплику Люсин. - И что же вы узнали в аптекоуправлении?
- О, прелюбопытные вещи! - Гуров достал из внутреннего кармана сложенную вдоль школьную тетрадку. - Мне, понимаете, стало вдруг интересно, почему наша уважаемая Аглая Степановна выбрала для своей, так сказать, командировочки именно этот период, а не какой-то другой? Улавливаете?
- Улавливаю, - невольно улыбнулся Люсин. Увлеченность следователя была по-своему трогательна. Работал он мастерски. Ни единой ниточки не упускал, всесторонне исследуя алиби. - Надо полагать, нашли что-то особенное против нашей ведуньи?
- Против? Не знаю, - нервно передернул плечами Гуров. - Это уж как посмотреть. Но вот 'за' определенно не нашел... Смотрите, что у нас получается. - Он надел старомодные, подлатанные проволочкой очки и раскрыл тетрадку. - Всякое лекарственное растение содержит в себе одно или несколько действующих начал. Так? Иногда эти целебные свойства бывают присущи всему растению, но чаще активные вещества сосредоточиваются только в определенных его частях: цветке, семенах, листьях, корневище. Согласны?
- Полностью вам доверяю, Борис Платонович.
- Не мне - науке. Я только законспектировал показания экспертов... Переходим, однако, к главному. Эффективность действующих начал, содержащихся в лекарственных травах, - прошу сосредоточить на этом внимание, - не одинакова в различные периоды роста и сильно колеблется в зависимости от сезона. Поэтому время сбора приурочивается к моменту наибольшего содержания целебных соков.
- Я вас от души поздравляю, Борис Платонович!
- Нет, погодите! - С рьяностью неофита Гуров спешил обнародовать обретенную истину. - Тут не только общие рассуждения. Тут, можно сказать, конкретно! - Он торжествующе погрозил пальцем. - Так, например, если в дело идет все растение целиком, то сбор приурочивают к началу цветения. Тогда же заготавливают и растения, у которых наиболее активна надземная часть или, говоря попросту, травы. Семена и плоды собирают в период их полного созревания, кору - весной, когда пробуждается сокодвижение, корни - преимущественно поздней осенью.
- Прямо календарь! - прокомментировал Люсин.
- Мало сказать! - хитро прищурился Гуров. - Учитываются и синоптические особенности. В частности, сбор надземных частей растений, в особенности цветков, производится исключительно в сухую погоду и по сходе росы, иначе все сгниет к чертовой матери или саморазогреется от всяких там микробов. - Он отер лоб изжеванным платком и бережно спрятал тетрадь. Короче говоря, Владимир Константинович, я задался вопросом: что именно надеялась собрать Солдатенкова в середине августа, когда многие травы уже отцвели, семена перезрели, а корни еще не нагуляли веса? Ей что, в окрестных лесах стало тесно? Или места на участке не хватило? В чем дело, я вас спрашиваю?
- Притом все эти дни шли дожди, - со вздохом заключил Люсин, разматывая клубок причин и следствий. - Ваши подозрения обретают серьезную почву.
- С дождями как раз неувязочка, - досадливо цыкнул Гуров. - Между двенадцатым и пятнадцатым на Шатуре было ясно. Я справлялся.
- Не сомневаюсь. Вы все и всегда доводите до конца?
- Да, все и всегда.
