— Боже мой, Кэт.
— И прости меня, мне нелегко представить себе, что мы с ребенком были бы счастливы, живя с мэром Боландом и его мальчиками.
Она отвернулась от Райли и прошла на кухню. Он не мог остановиться. Ему трудно было простить ее за то, что она сделала, но она была такая красивая, и он так сильно любил ее!
— Как ты узнал об Эйдане? — Она быстро оглянулась и заметила его взгляд на своих бедрах. — А ты все такой же засранец, Райли?
Он все еще любил ее?
— Давай присядем, — сказал Райли, пытаясь хоть как-то спасти ситуацию.
— Я не хочу сидеть. — Кэт нахмурилась. — Я собираюсь налить нам по бокалу вина, и я останусь по эту сторону барной стойки, а ты по другую.
— Ты все такая же упрямая.
Кэт кивнула. Она подала ему бокал и чокнулась с ним.
— Тогда выпьем за мое упрямство. И мою удивительную везучесть. Потому что мое упрямство и моя везучесть помогли твоему сыну выжить. Будь здоров!
Райли поставил свой бокал, не сделав ни глотка. Его бесило, что Кэт говорит об этом с такой легкостью. Но она была единственным человеком на всем свете, который мог сказать ему то, что он хотел услышать, так что он поборол свою злость.
— Расскажи мне все.
Она пожала плечами и сделала глоток.
— Мы оба должны кое-что рассказать. Так что начнем с тебя. Как ты узнал об Эйдане?
Райли оперся локтем о барную стойку и посмотрел прямо в медовые глаза Кэт. Он вспомнил, как в солнечном свете пытался разглядеть коричневые и зеленые крошечные крапинки в ее глазах. Он всегда тонул в них. И боялся, что это может повториться.
— Твоя мать умерла от рака легких в сентябре прошлого года, Кэт. Она была одной из первых моих пациентов.
— Не могу поверить, что ты вернулся в Персуэйшн.
— У меня не было выбора. — Он сделал глоток. — Денег не было, и я принял стипендию, чтобы выучиться в колледже, но обещал вернуться сюда и открыть клинику.
— Но ведь ты хотел уехать отсюда.
— Да, хотел уехать. Но поскольку ты сбежала, мне было уже все равно.
Кэт одарила его осторожной, но искренней улыбкой. Это была первая улыбка, которую он видел на ее губах с сентября 1987 года.
— Я решила, что ты строитель, Райли. И когда ты сегодня вошел в палату, я чуть не умерла.
Райли засмеялся. Могли он помышлять, что она оттает?
— Это строительство сельской клиники Персуэйшн, моего детища. Мы получили государственный грант несколько месяцев назад, весь город воодушевился оттого, что здесь может появиться своя клиника. Я надеюсь, что к Рождеству благодаря чуду она откроется.
Кэт кивнула:
— Желаю тебе удачи. Теперь расскажи о матери.
Райли взял бокал и принялся рассказывать:
— Она была больна около шести месяцев. А когда она умирала, то попросила твоего отца выйти из палаты, а меня попросила подойти поближе. Она сказала, что у тебя есть ребенок и что этот ребенок — мой. Еще она сказала, что ты живешь в маленьком городе в Калифорнии. Но она умерла и не успела рассказать подробности.
— В Калифорнии? Но я никогда не была там.
Райли пожал плечами:
— Но она так сказала. Я нанял там частного детектива, однако он никого не нашел. Тогда мы отправились туда с Мэттом. Мы объехали пятнадцать штатов, и должен признаться, что ты самая красивая из всех Кэтрин Кавано в стране.
Кэт поставила свой бокал. Руки ее дрожали.
— Я не видела и не разговаривала с матерью с тех пор, как ушла из дому. Я не знаю, с чего она решила, что я живу в Калифорнии. То, что она сказала, — неправда.
— Она ошиблась насчет места, но не насчет ребенка.
Голос Кэт смягчился:
— Она страдала?
Райли кивнул.
— Ей было больно, хотя мы старались уменьшить ее страдания. — Он внимательно смотрел в глаза Кэт, стараясь понять, что она чувствует. Что-то определенно происходило. — Ты выжидаешь момент, как опытный картежник?
Кэт фыркнула:
— Прости?
— Ничего не могу прочитать на твоем лице.
Она встала и прошла мимо него к камину. Райли повернулся на стуле. Он смотрел на ее профиль. Все такой же маленький нос и надутые губки. И милая шейка. Как подросток она была прелестна. Превратившись в женщину, она стала очень красивой. И коварной.
— Как тебе удалось это, Кэт? Тебе было всего шестнадцать.
— Я же сказала. Я везунчик.
— И как удача помогла тебе?
Она избегала смотреть в его глаза.
— Автостопом я добралась до Балтимора. — Она оглядела комнату, потом начала рассматривать свои холеные ногти. — Меня приютила одна добрая леди, заботилась обо мне, когда я была беременна, и помогла получить образование.
— Она что, твоя родственница?
— Нет, но она лучше всех моих родственников.
— Продолжай.
— Я работала неполный рабочий день в цветочном магазине и ходила на вечерние занятия в колледж. Она присматривала за Эйданом. Я жила у нее семь лет, пока не нашла хорошую работу и не заработала достаточно денег, чтобы снимать свое жилье.
Глаза Райли удивленно округлились.
— И твои родители даже не пытались найти тебя?
— Никогда.
— И ты не связывалась с ними?
— Нет. Я изменила имя, так что они вряд ли бы нашли меня.
Райли открыл от удивления рот.
— Черт, Кэт. Похоже, ты была серьезно настроена.
Кэт все еще не смотрела на него.
— Точно.
Райли покачал головой:
— А как же я? Ты когда-нибудь рассказывала обо мне сыну?
Их взгляды, наконец, встретились, Райли заметил, что за ее упрямством что-то скрывается.
— Я сказала ему, что не знаю, кто был его отцом. Я сделала это, чтобы защитить его.
От ее слов он почувствовал горькую обиду. Все это время она так глубоко заблуждалась!
— Бог мой, от чего ты хотела защитить его? От его истории? Его семьи? От того, чтобы его любили?
— Ты бросил меня, вот я и ушла. — Она с трудом сглотнула. — А может, ты хочешь предъявить мне иск?
Он моргнул в замешательстве:
— Не понял?
