Нола попыталась проводить Кэт обратно к стулу:
— Может, ты посидишь минутку?
Кэт отдернула руку и шагнула к Райли. Она посмотрела на него и в ярости спросила:
— Когда? Как?
— Около года назад. У нее был рак.
— Мы уходим. — Кэт направилась к шторкам. Она держалась из последних сил, чтобы не зарыдать. Да она скорее умрет, но не позволит этому мужчине увидеть ее слезы.
Ее мать умерла. Она слишком поздно приехала домой. Райли окликнул ее:
— Кэт, постой, пожалуйста!
— Пусть идет, — услышала она голос отца. — Ты же знаешь, она могла и вовсе не приезжать.
Глава 5
Наступил вечер. Лил дождь, и дул холодный ветер. Кэт куталась в воротник куртки, пока шла по кладбищенской тропинке, стараясь ровно держать фонарик, луч которого выхватывал из темноты один могильный камень за другим.
Кэт нашла большой, странной формы камень из белого мрамора, буквы на нем появились будто из тени.
«Бетти Энн Кавано, любимой жене и матери…»
Кэт наклонилась ниже, ее пронзила внезапная боль. Она вдруг услышала беспомощный крик, но он звучал только в ее голове. Ни звука не вырвалось из ее полураскрытого рта. Ей было слишком больно, никакой крик не смог бы выразить ее горе и сожаление. Ее мама умерла. Ее мама лежит в земле, под этим странным уродливым камнем, который высек для своей жены Вирджил, будто навеки указав ей на ее место.
Нола похлопала Кэт по спине.
— Мне так жаль, дорогая. Очень жаль.
Все внутри Кэт перевернулось. Она покачала головой.
— Кэт, давай укроемся от непогоды. Пойдем, Кэт. Пожалуйста. Мы можем вернуться сюда утром и оставить цветы.
Кэт не шелохнулась. Она щелкнула фонарем, который купила в «Товарах для дома» в Элкинсе, засунула его в карман куртки. Она посмотрела вверх, на небо, серые облака тянулись по бесконечному черному полотну. Она подумала, что если бы сейчас умереть, тогда ее окружила бы черная пустота, и больше ничего…
Мать Кэт закрыла сетчатую дверь.
— Извини, Кэтрин.
— Ты выгоняешь меня из дому, потому что я беременна или потому что сломала идиотскую скульптуру жены губернатора?
Уголки губ матери дрожали.
— Это самый большой его заказ с тех пор, как он уехал из Нью-Йорка.
Кэт не могла поверить своим ушам.
— Мама! Он же изменял тебе с ней в студии. Тебе что, все равно?
— Я никогда не задавалась вопросом о поведении твоего отца и сейчас не собираюсь. Будет лучше, если ты уйдешь, я сама с ним разберусь.
У Кэт прихватило живот от злости. Она не могла выговорить ни слова. Мать пытается избавиться от нее! Отец — лживый и жестокий человек, который не любит свою жену и дочь. И никогда не любил. Ей казалось, что ей не на что опереться, что земля ушла из-под ног. И она осталась совершенно одна. С ребенком под сердцем.
— Так что, мама, я могу идти?
— Ну да. — Руками, которые ее не слушались, мать со скрипом открыла сетчатую дверь и засунула в ладонь Кэт комок смятых купюр, пытаясь скрыть, страх под виноватой улыбкой.
— Иди к своей тете Рите. Она знает, что ты придешь. Позвони мне утром, когда отец уйдет на первое занятие, и мы вместе что-нибудь придумаем, хорошо? А теперь иди.
Кэт уставилась на деньги, зажатые в руке, потом на худое лицо матери и ее запавшие глаза. Она всегда догадывалась об этом. Бетти Энн Кавано выбирала между мужем и дочерью. Долго выбирать не пришлось.
— Мне гак холодно, Нола, — пробормотала Кэт. — Вдруг стало так холодно.
Нола взяла ее за руку, сжала и повела Кэт прочь.
— Конечно, ты замерзла. Мне тоже холодно. На улице холодно, да к тому же мы промокли насквозь. Пошли отсюда.
Кэт неподвижно застыла в кресле и смотрела на камин. Нола принесла ей бокал вина и взглянула на бумажные платочки, которые грудами лежали на коленях Кэт и на полу около ее ног.
— Прости меня, я такая неряха, — сказала Кэт, боясь взглянуть на подругу.
— Глупости. Просто ты пережила потрясение.
Кэт шмыгнула носом.
— Спасибо, что пошла со мной туда. Мне надо было это увидеть.
— Понимаю.
— Спасибо, что не оставила меня.
Нола уже была на кухне и чем-то бряцала.
— Дорогая, я сделала то, что ты делала для меня миллион раз — каждый раз, когда я хандрила и разводилась. О, а помнишь, когда мы обнаружили, что Джои продал драгоценности моей бабушки Тутти через Интернет? Я, должно быть, проплакала две недели. — Нола вернулась к камину. — Сказать по правде, мне нравится, что я в кои-то веки могу о тебе позаботиться.
Кэт улыбнулась.
— Хочешь, чтобы я осталась с тобой ночью? Чтобы мы дали Мэдлин реальный повод для сплетен?
Кэт рассмеялась. Она проплакала несколько часов, и звуки ее собственного смеха удивили ее.
— Но ты ведь будешь в порядке, — улыбнулась Нола.
Кэт кивнула.
— У тебя было две мамы, и ты потеряла обеих. Это ужасно.
Кэт снова кивнула, потом взяла еще один бумажный платок.
— Но ты не можешь чувствовать вину, ты ведь не знала, что она больна?
Кэт вытерла нос и моргнула.
— Я могла позвонить.
— И то правда.
— Или написать.
Нола кивнула:
— Ну да, ну да.
— Или постучать в их чертову дверь! Но я обиделась, и ушла, и не желала иметь ничего общего с родителями!
— Это так, — сказала Нола.
Кэт потянулась за следующим платочком и засмеялась:
— Что за ирония — я обнаружила, что мать умерла. Единственное, чего я хочу, это поговорить с Филлис, но она тоже умерла!
Нола придвинулась поближе:
