— А у тебя есть дети? — поинтересовался Павл.
— Вот еще, — фыркнула Вела. — Зачем они мне? Этим занимаются простолюдины.
— Но ведь тогда в конце концов останутся жить одни простолюдины, — возразил Павл.
Вела удивленно подняла брови.
— Почему это? А мы куда денемся? Я, например, могу жить практически вечно. У нас некоторым уже больше трех тысяч лет. Но многим это надоедает. В среднем доживают до тысячи, а потом уходят. Им просто неинтересно жить дальше. А простолюдинам этого не дано, вот они и пытаются продлить свою жизнь в детях. Наши тоже иногда заводят детей, но это так, экзотика.
— Ну, хорошо, — согласился Павл. — А что же с теми телами, которые уже никто не купит?
— Ничего не пропадает, — гордо сказала Вела. — Мы не можем себе позволить просто так выбрасывать материал. Хорошие органы идут в медицину, на пересадку, в основном, тем же простолюдинам. Что-то используется в специальной косметике. Ну, омолаживающие кремы, бальзамы, эликсиры. Да, пищевые добавки еще. Остальное превращается в энергию.
— Ничего себе, — ошарашенно сказал Павл. — Так это что, в том, что я ел, тоже имелась такая добавочка?
— На мой взгляд, это лучше, чем поедать трупы животных, — скривила губы Вела. — И потом, это просто энергетический компонент. Поэтому ты так быстро восстановил силы.
Павл почувствовал приступ тошноты, но постарался справиться с собой.
— Ладно, — сказала Вела. — Мы отвлеклись. Надо все же придумать, как тебя представить мужу.
Павл не ответил. Он вдруг с тоской вспомнил, что еще утром в прекрасном настроении преспокойно наблюдал за мышью, которая грызла его орех и не мог даже подозревать, что его ожидает.
— Дернула же меня нелегкая пуститься в погоню за этими охотниками. Они же просто заманивали меня. — Он покачал головой. — Надо было просто повернуться и бежать вниз. Хотя поздно теперь об этом говорить. Что случилось, то случилось.
— А у тебя есть что-нибудь более крепкое, чем мы пили за обедом?
Мысль о том, что он ел блюдо с человечиной, пусть даже в виде энергетической добавки, не давала ему покоя.
— Тебе не понравилось вино? — изумилась Вела. — Это одно из лучших.
— Не в этом дело, — с досадой сказал Павл. — Вино очень хорошее. Просто мне нужно немного отвлечься от всех сегодняшних событий. Что, у вас это не принято?
Вела посмотрела на него, но ничего не сказала. Вытащив из невидимого кармана пульт, она нажала несколько кнопок и снова спрятала его.
— У меня такое впечатление, что ты хочешь сбежать, — заявила она.
— Почему? — удивился Павл. — С чего ты взяла? Да и куда я могу убежать сквозь такую защиту?
— Это верно. Но у тебя в голове все время вертится лес, какие-то люди, по-моему, даже звери...
— Что ты несешь? — вспылил Павл. — Какие еще звери?
Он вдруг осекся.
— Слушай, кажется, я знаю, кем могу у тебя работать. — Он изо всех сил старался думать только о выпивке.
Возле кровати появился столик с бутылкой и двумя стаканчиками.
— Ты хотел отвлечься? — Вела взяла в руку бутылку и посмотрела на этикетку. — Шестьдесят градусов. Так о чем ты?
— Дай сюда. — Павл отобрал у Велы бутылку и тоже взглянул на этикетку. Надпись была сделана абсолютно незнакомым ему шрифтом. Он пожал плечами и, открутив крышечку, осторожно понюхал. Из бутылки тянуло превосходным коньяком.
Недоверчиво покачав головой, он налил немного в стакан и пригубил. Как ни странно, это, действительно, был коньяк. Выдержки лет, примерно, десяти.
Подняв брови, Павл взглянул на Велу.
— Что, понравилось? — засмеялась она. — Налей и мне.
— Отличный коньяк, — пробормотал Павл, наливая немного в ее стакан. — Почти такой же, как у нас. Лет десять?
— Двенадцать, — спокойно ответила она и, прежде, чем отпить, с наслаждением втянула в себя воздух из стаканчика. — Кстати, это ваш коньяк.
— Как это? — удивился Павл. — Вы воруете его у нас? В бочках?
— Нет, зачем же, — засмеялась Вела. — Нам понравилась технология. Мы ей воспользовались. И у нас получилось лучше. Мы вообще довольно часто пользуемся достижениями вашей науки. Кстати, как и вы.
Павл только покачал головой, не зная, что сказать. Он долил стаканчик до краев, залпом выпил обжигающую жидкость и сразу налил еще. После первой же порции он сразу почувствовал себя значительно увереннее.
— Так что ты хотел сказать? — напомнила Вела, грея стакан в ладонях. — Кем ты хочешь работать.
Павл помолчал. Приятный шум в голове сделал его мысли тягучими и бесцветными. Он улыбнулся.
— Если ты отпустишь меня завтра в лес на часок, я принесу тебе доказательство своей пригодности.
— Ты с ума сошел! — изумилась она. — Ты же сбежишь.
— Да никуда я сбегу, — отмахнулся Павл. — Во-первых, я просто не знаю, куда бежать. Во-вторых, ты же поднимешь такую тревогу, что сюда сбегутся все ваши охранники. Я себе не враг. Дай мне час и доказательства моей, так сказать, профпригодности, будут перед тобой. Другого способа легального проникновения в дом я не вижу.
Вела пристально смотрела на него. Но он уже чувствовал восхитительную, гулкую пустоту, в которой не было решительно никаких мыслей.
— К сожалению, тебе есть куда сбежать, — наконец, сказала она. — Хорошо, что ты не знаешь. Ладно, я посмотрю, как это лучше сделать. Так что же ты придумал?
— Завтра узнаешь, — отмахнулся Павл. — Я налью еще?
Вела взяла бутылку и посмотрела, сколько в ней еще осталось.
— Ну, еще один стаканчик можешь себе позволить. Но больше я тебе не дам. У нас впереди длинный вечер и ночь.
— Тогда закажи что-нибудь закусить, — вздохнул он, наливая себе до краев, — Только без человечины.
Видимо Вела все же подлила в коньяк или в сок что-то «энергетическое». Утром Павл с трудом поднялся с постели. От слишком затянувшихся «экзерсексов» у него слегка ныли мышцы живота и ног. Ощущения в голове тоже оставляли желать лучшего. Он приподнялся на локте и огляделся, не сомневаясь, что она уже где-то здесь.
Вела появилась сейчас же, будто и не вставала с кресла со вчерашнего вечера.
— Уже проснулся? Рано ведь еще, мог бы поспать после такой работы. Признаться, я давно не занималась таким спортом. Последний раз с одним пловцом. Но это было так давно. Муж убил его, когда узнал.
— Убил? — Павл сел и, поморщившись, сжал голову руками. — Как это убил? Насмерть?
— А как же еще? — удивилась она. — Ему для этого и делать ничего не надо. Он просто мысленно приказывает человеку умереть и все. Сердце останавливается.
— Ну, спасибо, обрадовала, — проворчал Павл. — Надеюсь, меня не ожидает подобная участь? Что-то мне уже не хочется с ним знакомиться. Ты, кажется, говорила, что он человека насквозь видит?
— Ну, что ты, милый, — проворковала Вела. — Пловец мне просто надоел. Представляешь, он стал хвастаться своими успехами со мной. Я пожаловалась Ламе, что он меня оскорбляет, и он эту проблему решил быстро. А на тебя он и смотреть не станет. Он вообще не опускается до того, чтобы читать мысли
