Эрнхард, — обратился Нос к учительнице музыки, все еше сидевшей за пианино, — пожалуйста, сыграйте нам двадцать седьмой опус Хаммеля. Это, конечно, не современное музыкальное произведение, — добавил он, обращаясь уже к Ариэл, — но, на мой скромный взгляд, вполне подходящая музыка для вальса. В прошлую субботу ее исполняли на приеме у Хоскинсов.
Продолжая непрерывно болтать, Пенроуз отвесил Ариэл легкий поклон, обхватил ее, и они закружились в вихре вальса.
— В тот вечер исполнялась и аллеманда[2]. Конечно, в таких кругах, как этот…
Продолжения его быстрого монолога Леон уже не слышал, так как Пенроуз в кружении вальса увлек свою даму в дальний конец комнаты.
Леон нашел не заставленную мебелью часть стены и прислонился к ней, скрестив на груди руки, с интересом наблюдая за действиями Носа. Костлявые белые пальцы, словно когти, вцепились в ткань платья Ариэл. Увидев эту противную руку на плече девушки, Леон вспомнил, какой мягкой и приятной была эта ткань под его собственной рукой, как через нее проходило тепло ее тела, которое жгло ему ладонь. Его воображение рисовало ему, что ощущает Пенроуз, цепко ухвативший ее за плечо. А что чувствует она сама?
Танцующая пара сделала один полный круг по комнате и уже приступила ко второму, когда Леон решил, что пора вмешаться.
— Это единственная причина, по которой вы приехали сюда, Пенроуз? — стараясь перекричать музыку, громко спросил он. — Вам захотелось потанцевать?
— Причина? — переспросил Пенроуз, окинув Леона рассеянным взглядом. — Причина…
Было похоже, что директор никак не мог ухватить смысла вопроса. Однако в следующее мгновение он споткнулся, будто сказанные Леоном слова упали к его ногам, образовав непреодолимое препятствие, и стал судорожно шарить по карманам. На его лице возникло выражение ужаса.
— Господи, совсем забыл, зачем сюда приехал, — бормотал он. — Музыка, танцы… Где моя голова? Куда же я подевал это письмо?
После еще одного ряда судорожных телодвижений Пенроуз наконец извлек на свет Божий смятый пергаментный листок.
— Письмо! — торжественно провозгласил он, размахивая бумагой над головой. — Я получил его специальной почтой от Каслтона. Она приезжает.
— Кто приезжает? — спросил Леон, игнорируя протянутое ему письмо.
— Маркиза. Вдовствующая леди Сейдж. Ваша драгоценная бабушка, сэр. Видите ли, она прознала про вас. Слухи о вашем приезде в Англию докатились до самой Франции, и она решила немедленно прервать свой визит и вернуться домой, чтобы самой убедиться, имеют ли эти слухи под собой почву… Это ее слова, не мои, сэр…
Пенроуз перевел дух и еще раз помахал письмом под носом Леона:
— Читайте сами. Там все сказано.
Ариэл подошла к Пенроузу и взяла письмо.
— Это правда, — сказала она, быстро пробежав глазами письмо. — Леди Сейдж возвращается в Англию и желает, чтобы вас немедленно ей представили. Леон, она хочет встретиться с вами завтра.
— Леон? — переспросил Пенроуз, переводя удивленный взгляд с одной на другого. — Вы называете его Леоном?
Леон зевнул и оторвался от стены.
— Мне очень жаль, — сказал он, — но завтра я занят.
— Как заняты? — удивилась Ариэл.
— Я обещал вам покататься верхом, — напомнил Леон.
— Да вы с ума сошли! — воскликнула Ариэл. — Если вы ей понравитесь, ваша жизнь изменится. Чтобы получить титул, необходима ее поддержка. Кроме того, не забывайте, что она ваша бабушка, Леон. Ваша родная кровь. Вы должны помнить об этом. Подумайте только, что может значить для вас эта встреча!
— Для всех нас, — вставил Пенроуз. — Все это, конечно, относительно, — быстро добавил он, заметив обращенные на него недоуменные взгляды. — Об этом говорится в письме. Леди Сейдж желает видеть всех, кто так или иначе принимал участие в чудесном превращении милорда. Меня, как директора школы Пенроуза, и, естественно, вас, мисс Холлидей. Граф тоже отдал такой приказ. Все здесь, в этом письме.
Ариэл дочитала письмо и кивнула:
— Согласно приказу, я должна завтра сопровождать вас, ну и, конечно, мистер Пенроуз. Лорд Каслтон заедет за нами в своей карете.
Пенроуз энергично закивал головой.
— Именно так, — сказал он. — Однако я тут немножко подумал и пришел к выводу, что Каслтону лучше поехать с Таннером или кем-нибудь другим. Зачем нам ехать на презентацию толпой. Первое впечатление и все такое прочее… Вы меня понимаете?
Леон едва сдерживался, чтобы не свернуть костлявую шею Пенроуза.
— Итак, — продолжал тем временем директор школы, — мы с мисс Холлидей поедем в моем новом ландо, а вы будете следовать за нами. Получится прекрасная кавалькада. Очень впечатляюще.
Пенроуз, довольный собой, в блаженном восторге потирал руки. Ариэл взглянула на Леона и заметила, как на его лице играют желваки. Стремясь предотвратить ссору, она встала между ним и Пенроузом.
— Спасибо, мистер Пенроуз, — сказала она.
— Зовите меня Филип.
— Филип, я с удовольствием разделю с вами…
— Нет, — твердо сказал Леон, возмущенный радушием Ариэл.
Он быстро вышел из комнаты и спустя минуту вернулся с пальто и шляпой Пенроуза в руках. Он сунул их Носу, а сверху положил его тросточку, причем сделал это с такой яростью, что чуть было не проткнул его.
— Завтра. В час дня. Она поедет со мной, — заключил он.
Пенроуз молча натянул пальто и быстро вышел из комнаты со шляпой и тросточкой в руках. Ариэл отлично понимала его. Сумасбродное поведение и свирепый вид Леона могли напугать кого угодно. Она помнила об этом с их первой встречи. Да и сама она с удовольствием последует за Пенроузом, но прежде выскажет Сейджу все, что о нем думает.
— Полагаю, вы довольны собой, — сказала она, когда они остались одни. Мисс Эрнхард ускользнула вслед за Пенроузом.
— В восторге. А почему вы об этом спрашиваете?
— Я спрашиваю потому, что ваше поведение по отношению к мистеру Пенроузу безобразно. Вы были непростительно грубы с человеком, который принес вам важное сообщение от графа.
— Сообщение… Знаем мы эти сообщения, — презрительно заметил Леон. — Он вас хватал своими грязными руками.
— Ха, его руки не грязнее ваших, а скорее наоборот. Вспомните ваше поведение и сделайте выводы.
— Что все это значит?
— А то значит… — Ариэл стала искать подходящие слова, чтобы побольнее уколоть Леона. — Это значит, что он джентльмен в самом лучшем понимании этого слова.
— А я? Кто, по- вашему, я? — Леон задавал вопросы, сердито глядя на Ариэл. — Симулянт?
— Вот именно. Я не люблю говорить о людях плохо и тем более обижать их, но уж коли об этом зашла речь, то позвольте сказать вам, что своим сегодняшним поведением вы убили все хорошее, что я о вас думала.
— Выходит, я разочаровал вас?
— Вы меня больше не разочаруете, потому что теперь я вас хорошо знаю. Сначала я думала, что ваша личина дикаря служит вам прикрытием для достижения неведомой мне гнусной цели. Потом я переменила о вас свое мнение, а сейчас вижу, что вы снаружи джентльмен, но внутри самый настоящий дикарь.
— И что вас заставило прийти к такому выводу? — спросил Сейдж, рот которого плотно сжался.
— Вы не щадите ничьих чувств, кроме своих. Это своего рода дикость.
— Что вы, черт возьми, подразумеваете под этим понятием?
— Вы разрушили все мои надежды. Вы просто их растоптали! — закричала Ариэл, топнув в отчаянии ножкой. — Вы заманили меня, предложив свою помощь завоевать расположение мистера Пенроуза, а когда он оказался почти у меня в руках, вы все разрушили.
— И это все я сделал, напомнив ему, что пора уходить?
— Не пытайтесь оправдываться.
— Даже не собираюсь. Просто я хочу знать, в чем виноват перед вами.
— Вы прекрасно это знаете, — отрезала Ариэл. — Вы… вы злой. Вы не дали мне возможности принять его предложение ехать в одной карете, хотя это позволило бы мне значительно продвинуться вперед.
— Мне было противно смотреть, как вы вешаетесь на этого человека.
Губы Ариэл задрожали.
— Я делала только то, чему вы учили меня.
— Уж слишком рьяно, на мой вкус.
Ариэл сцепила на груди руки. Комок подкатил ей к горлу, на сердце легли печаль и разочарование.
— Я больше не буду этого терпеть, — сказала она, кусая губы. — Сначала вы мне говорите, что я действую неуклюже, теперь обвиняете меня в рьяности. Я не намерена терпеть ваши оскорбления. Все, хватит. Никакой помощи мне от вас не надо.
— Не горячитесь, — сказал Леон, поворачиваясь к ней спиной, чтобы не видеть ее несчастного лица.
Неужели ее обвинения справедливы? Неужели действительно по его вине рухнули все ее надежды?
Леон отошел в дальний конец комнаты и посмотрел на Ариэл.
— Вы должны продолжать начатое дело, — сказал он. — Я немного подумал и пришел к выводу, что вы правы. Вы пробудили в Пенроузе интерес.
Ничего себе — интерес, да этот дурак весь изошел слюной во время танца.
— И мне пришла в голову хорошая мысль, — продолжал Сейдж вслух. — Чтобы закрепить за собой успех, вы должны некоторое время избегать его компании. Вот почему я не захотел, чтобы вы приняли его предложение.
— Почему не посоветовались со мной? — спросила Ариэл.
— По-вашему, я должен был попросить его заткнуть уши?
— Выходит, следуя вашей блестящей стратегии, я должна сейчас очаровывать его на расстоянии? — спросила Ариэл с нескрываемой иронией. — Я начинаю сомневаться не только в ваших советах, но и в ваших умственных способностях.
— Неужели?
