билеты на которые можно достать, только зная кого-то, кто знаком с тем-то, и этот список заканчивался звездой типа Мика Джаггера.
Катриона сделала большой глоток пощипывавшего язык сухого хереса и закурила длинную ментоловую сигарету. Уже несколько дней она надеялась, что ее пригласят на такой концерт — благотворительное звездное шоу в Нью-Йорке.
Все случилось совершенно неожиданно, как всегда происходят самые волнующие вещи в жизни. Во время поездки с матерью в Барселону она зашла в антикварный магазин и познакомилась с очень привлекательным американским торговым агентом, который уже дважды приглашал ее на обед. Он заинтересовался ее недавними приобретениями, в частности австрийскими масонскими украшениями, относившимися ко второй половине восемнадцатого века. Они провели несколько приятных часов, обсуждая чудесные старинные монеты и другие антикварные вещи.
Он был чрезвычайно внимателен и жадно слушал Катриону. Через некоторое время она поняла, что его интерес выходит за рамки бизнеса. Даже в глазах циничной и подозрительной Катрионы американец выглядел вполне привлекательным. Для одинокой женщины ее возраста, за плечами которой два неудачных романа, он был манной небесной. Когда она почувствовала себя заключенной, готовой бежать из тюрьмы, когда все в доме стало казаться невыносимым (Рафаэль в конце концов женился; мать превратилась в бочку с порохом; Эмилио стал груб и непокорен), Бог услышал ее молитвы и послал ей богатого, сексуального мужчину, который увезет ее отсюда, а возможно, и женится. Перед ней забрезжила золотая дорога к свободе.
Но ее торговец антиквариатом не позвонил сегодня, как обещал, и Катриона занервничала.
— Может, им устроить маленькое соревнование? — предложила она, хладнокровно глядя на мать сквозь дым сигареты. — Бренделу и Ксавьеру? — Она злобно покосилась на Алессандру, которая выглядела цветущей и неприлично стройной. — А ты что думаешь?
Алессандра пожала плечами, не желая продолжать разговор.
— Впрочем, едва ли твоего отца заинтересуют такие плебейские игры, — апатично уронила золовка.
Алессандра повернулась к ней лицом.
— Состязания в виртуозности не новы. Ты знаешь, что однажды Моцарт соперничал за клавиатурой с музыкантом по фамилии Клементи? Это соревнование устроил император Иосиф и учредил денежный приз.
— Неужели? И кто выиграл?
— А ты как думаешь? — Алессандра взглядом предостерегла Катриону от дальнейших попыток язвить. — А вообще-то, — сказала она с легкой улыбкой, — турнир отца с Бренделом был бы достаточно интригующим. И забавным. Видишь ли, они близкие друзья.
— Неужели? — Катриона встала, налила матери огромный бокал хереса, наполнила свой и вернулась к журналам.
Изабелла села рядом с дочерью и задала Рафаэлю один-два поверхностных вопроса о том, как идет сбор винограда. Он ответил, удивившись неожиданному интересу матери к таким прозаическим вещам. Обычно ее интересовали только годовой баланс, прибыль или отбор лучших вин урожая текущего года.
— О, взгляните на это! — неожиданно провозгласила Катриона и с силой расплющила сигарету о дно пепельницы.
— Что? — вскинулась Изабелла.
Но Катриону интересовала не реакция матери: она смотрела на Алессандру.
— Здесь есть кое-что интересное для тебя, — сказала она, протягивая невестке журнал. — Снимок наверху.
Алессандра молча взяла журнал и заглянула в него.
— Что там такое? — нетерпеливо спросила Изабелла и сделала большой глоток хереса.
— Фотография матери Сандры, мама. — Катриона откинулась на спинку дивана и улыбнулась. — Как, должно быть, замечательно, — лицемерно заметила она, — иметь знаменитых родителей, о которых пишут в колонках сплетен!
— О! — воскликнула Изабелла. — Дай взглянуть!
— Тебе понадобятся очки, мама.
— Ерунда! — вспыхнула Изабелла. — Снимок я могу рассмотреть и без очков!
— Да, но не прочесть мелкий шрифт. А подпись там достаточно занятная. — Катриона закурила новую сигарету. Она услышала, как Алессандра с трудом проглотила слюну, и поняла, что ей наконец-то удалось вывести невестку из равновесия. Жена Рафаэля всегда казалась такой хладнокровной, такой уверенной в себе, что Катриона начинала сомневаться в своей способности пробить ее броню.
Изабелла всмотрелась в снимок.
— Она очень молодо здесь выглядит, — сказала свекровь таким тоном, словно в этом было что-то предосудительное.
— Да.
— Но этот мужчина ведь не твой отец?
— Нет.
Алессандра умоляюще взглянула на Рафаэля, но тот занялся бутылками, и она поняла, что муж старается игнорировать вражду между женщинами и что он еще не осознал приближения опасности.
— Думаю, мне действительно нужны очки, — призналась Изабелла.
— Где они? — со вздохом спросила Катриона.
— Не знаю. Дурацкая вещь, я ею почти не пользуюсь. Прочитай вслух.
Катриона взяла журнал из рук матери, притворно вздохнула, откашлялась и начала:
— «Дирижеры Тэра Силк и Майкл Ольшак…». Пока она скучающим голосом читала убийственные слова, Алессандра быстро подошла к Рафаэлю, взяла его руку и крепко сжала. Он тотчас отозвался на ее зов, обнял за плечи и прошептал на ухо:
— Не беспокойся, Сандра. Не нужно расстраиваться.
— Прекрасно! — воскликнула Изабелла, на лице которой отразились смешанные чувства.
— Я же говорила, что тебе понадобятся очки, — со странной улыбкой промолвила Катриона, роняя журнал на диван.
От изобретения новых способов травли и продолжения стрельбы ядовитыми стрелами Катриону удержало стремительное появление Эмилио, который временно отвлек общее внимание от очевидного факта супружеской неверности матери Алессандры.
— Оттавио бегал по двору! — заявил он, с ненавистью глядя на Алессандру. — Дверь его конюшни была плохо закрыта!
— На днях ослабла задвижка. Фердинанд обещал посмотреть.
— Фердинанд! — насмешливо повторил Эмилио и щедро плеснул себе хересу, залив при этом поднос. — Он сделает это завтра, послезавтра или никогда! Ленивый болван!
— Неправда! — выпалила Алессандра. — Просто сегодня у Фердинанда была куча дел! — Она недовольно посмотрела на Эмилио и мысленно добавила: в отличие от тебя.
— Оттавио — призовая лошадь! Другой такой нет! — объявил Эмилио, глубоко уверенный в своей правоте. Алессандре стало смешно.
— Теперь он на месте?
— Да! Благодаря мне!
— Сядь и замолчи, пожалуйста, — раздраженно сказал Рафаэль. — Твое отношение к Оттавио далеко не блестящее.
— Он бегал по дороге! Его могла сбить машина! — Эмилио рухнул в кресло, чуть не сломав ножки.
— Да. И эта машина, скорее всего, была бы твоей! — яростно бросил Рафаэль. — Кто еще носится на машине по нашей дороге как сумасшедший? И к тому же на такой нелепой машине, — свирепо добавил он.
Изабелла дернулась и села очень прямо. Ее внука, ее плоть и кровь, бранили в присутствии врага! Тем не менее она соблюдала осторожность. Рафаэль не часто проявлял власть, но когда делал это,
