Сирил единственный увидел его настоящего, когда заглянул ему в глаза там, на дороге.
Бебе повторил фразу лейтенанта: «Смертельно раненный при выполнении задания», короткую строку из невольно подсмотренного донесения. Сен-Тьерри написал ее так же естественно, как говорил: «Удовлетворительно», чтобы отметить отличившегося.
И под белым платком лицо мальчишки, который, умирая, стал очень похож на мать, начало трансформироваться. Возник новый образ: более крупный, яркий и светлый. Теперь этот образ будет жить в памяти и рассказах: Жак Лервье-Марэ — герой бригады.
И перед этим образом, глядя на белый платок, курсанты осенили себя крестным знамением.
Глава шестая
Изменения линии фронта, срочная связь с соседними бригадами, прибытие лейтенанта Фуа, который несколько минут о чем-то беседовал с Сен-Тьерри, — все это вызвало в секторе некоторое возбуждение. Каждый спрашивал себя, когда и с какой стороны появится случай открыть огонь, и все полагали, что такой случай представится очень и очень скоро. Как лошадь закусывает удила и бьет копытом на старте, так и солдат перед боем полон нетерпения.
Капитан Декрест предоставил в распоряжение лейтенанта Сен-Тьерри бронеавтомобиль с экипажем из двух механиков. Один сидел спереди, другой — сзади.
Получив технику, Сен-Тьерри решил сам произвести короткую вылазку с целью рекогносцировки к линии фронта.
Он велел позвать Бобби и Бруара де Шампемона и внимательно их оглядел, словно хотел удостовериться, что не ошибся в выборе.
— Бруар, в мое отсутствие и в дальнейшем, — сказал он, — вы будете выполнять функции унтер- офицера взвода. — И, обернувшись к Дерошу, скомандовал: — А вы отправитесь со мной.
Бобби он, как сына, брал с собой, а Бруара, как самого толкового из племянников, оставлял на хозяйство. Бруар это ясно почувствовал, и по блеску черных глаз за очками было видно, что даже в боевых условиях его враждебность к Бобби не уменьшалась.
Бронеавтомобиль оказался многотонным «пан-хардом» с броней, выкрашенной в серый цвет. В Уставе значилось: «Танк слеп и глух». Броневик был не так уж слеп, зато абсолютно глух. Бобби понял это, как только за ним закрылся стальной люк. В башенке стоял такой же грохот, как на заводе, когда работают все станки. И грохот этот приходилось постоянно перекрикивать. И внутри броневик, с его металлическими перекрытиями, круглыми гнездами снарядов и сильным запахом моторного масла, тоже походил на завод. В узкие смотровые щели Дерош видел только тонкие полоски местности, которые мелькали перед глазами, не соединяясь друг с другом. Правая и левая стороны дороги воспринимались как два разных пейзажа, и, что самое интересное, пейзажей незнакомых, хотя Бобби сотни раз проходил этот путь. В картинке не хватало неба, и все выглядело не так.
— Лейтенант Флатте показывал вам, как с этим обращаться? — спросил Сен-Тьерри, указав на спаренную с пулеметом пушку.
— Только один раз, господин лейтенант, и очень поверхностно, — ответил Бобби.
— Ладно, становитесь рядом.
И Сен-Тьерри коротко объяснил Бобби, как пользоваться оптическим прицелом и управлять обоими орудиями. Время от времени, ориентируясь на местности, лейтенант давал указания водителю.
— Вы знаете, где мы находимся? — спрашивал он Бобби.
— Нет, господин лейтенант, — отвечал тот, тоже пытаясь сориентироваться.
— Как это — не знаете? Мы на перекрестке Велинье.
Бобби восхищала не столько легкость, с которой Сен-Тьерри по ходу дела давал объяснения, сколько его умение непринужденно двигаться внутри броневика, не стукаясь каской о каждый угол.
— Представьте себе, что вам надо выстрелить, — сказал Сен-Тьерри.
Бобби вдвинул плечо в стальную арматуру, заглянул в обрамленный каучуком глазок прицела и стал наводить его на деревья, далекие крыши и стога сена. Все детали предметов сквозь прицел были видны удивительно четко.
И вдруг за прерывистым рисунком прицела появились маленькие человечки: с десяток неприятельских солдат, рассыпавшись цепью, с оружием наперевес шли по полю.
— Господин лейтенант, справа немцы! — крикнул Бобби.
— Да, действительно. Вижу! — отозвался Сен-Тьерри, выглянув в одну из прорезей в корпусе.
— Господин лейтенант, а можно, я… — попросил Бобби, положив руку на пулемет.
Сен-Тьерри посмотрел на него: «Он что, насмехается?» Нет, Бобби и вправду просил разрешения пустить в ход необычную игрушку, которую ему собирались дать.
— Конечно, старина, — рассмеялся Сен-Тьерри. — Вы для этого здесь и находитесь. Чего вы ждете?
Но Бобби не спешил. «Эти, в поле, и не подозревают, что с ними сейчас будет», — подумал он.
После первой очереди маленькие человечки в поле легли на землю, вторая — заставила их вскочить и кинуться к границе поля. На соседнем поле тоже были немцы.
— Первая дорога направо. Прибавить газу! — крикнул Сен-Тьерри водителю.
Устроившись на маленьком сиденье, которое одним нажатием кнопки поворачивалось вместе с башней, Бобби отслеживал беглецов пулеметом. Странная усмешка снова тронула уголки его рта, хотя в этот момент ему было не до шуток.
У Бобби — аса бомбометания, командира экипажа танка, по компасу вслепую ведущего машину, наводчика внутри башни — всегда в углах рта играла та же горькая и жесткая улыбка, выдававшая нечеловеческое напряжение воли. Он начинал чувствовать свою принадлежность к новой расе людей, стремящихся к господству над миром под защитой стального щита.
Он даже не волновался… Разве что когда Сен-Тьерри показал ему на опушке неприятельское орудие, которое время от времени выдавало себя белыми дымками выстрелов.
— Действуйте! Можете стрелять из орудия. Но даю вам только три выстрела, ясно? Не больше. И внимательно следите за руками.
Зажав в кулаке спусковой рычаг, Дерош медленно его потянул. Сердце колотилось, мускулы напряглись в предвкушении. Отдача затвора в плечо оказалась не такой сильной, как он ожидал. Бобби обнаружил, что прицел направлен на верхушки деревьев, и ему показалось, что он послал снаряд в небо. Однако дерево возле вражеского орудия упало. Бобби быстро перезарядил пушку. От второго выстрела орудие взлетело в воздух. На этот раз пушка не сместилась.
— Браво! Может, вам просто повезло, но очень хорошо, Дерош! — вскричал Сен-Тьерри.
«Неужели все так просто? — подумал Бобби, почти разочарованный своим успехом. — Да ведь это гораздо легче, чем стрелять из карабина».
Люди бросились от орудия врассыпную. Бобби прицелился и, пользуясь пушкой как пистолетом, поднял одного из бегущих метра на четыре в воздух. Это его ужасно рассмешило.
— Э, нет, старина, так не годится! — крикнул Сен-Тьерри. — Мы не можем впустую тратить снаряды.
— Прошу прощения, господин лейтенант, — отозвался Бобби.
— Возвращаемся, — прибавил Сен-Тьерри. — Я увидел то, что хотел увидеть. Немцы рассредоточены по всему фронту.
Во дворе Шеневе Бобби с сожалением вылез из башни, несмотря на то что внутри стало очень жарко. Но ему там было хорошо.
«Вот все и кончилось…» — промелькнуло у него в голове.
— Неплохо, Дерош, для первого раза. Хочу временно доверить вам командование бронеавтомобилем, — снова заговорил Сен-Тьерри. — Но без всяких штучек, ясно? Мы очень дорожим броневиком. Отправляйтесь и проведите маркировку на перекрестке. Выставьте заграждения на дороге и
