Евгений Дубровин
Счастливка
I
Передние колеса завязли в ракушечнике, и мотор заглох.
– Здесь и остановимся.
– Сдай назад. Косо стоит.
– Почему же косо? Ровно…
Клементьеву не хотелось сдавать назад. Он очень устал: сегодня почти пятьсот километров, да еще по такой жаре. Против обыкновения жена не стала спорить. Поеживаясь, она смотрела на море. Над бурлящей синей водой неподвижно стояла черная туча. По туче бродили еще более черные столбы. Они были до того правильной формы, что казались частями какой-то железной конструкции. Иногда столбы начинали тлеть изнутри, и на их поверхности на мгновение появлялась раскаленная добела неровная сеточка. Море и небо выглядели одинаково, и нельзя было понять, в каком месте кончалось море и начиналась туча. Берег походил на что-то живое. Он шипел, рычал, злился, плевался со злобой извилистыми белыми плевками. Волны долго катились по длинной песчаной отмели и оставляли пену почти у самых колес машины.
– Нас не зальет?
– Нет. Видишь, намыт бугорок? Дальше пробиться у моря не хватает сил.
Жена опять поежилась. Она не любила ничего беспорядочного, необузданного, грубого.
– Ох, и врежет сейчас, – предрек Лапушка. – Может перевернуть и унести в море.
– В самом деле… – забеспокоилась жена. – Давай уедем отсюда.
– Или может быть прямое попадание шарухи. Пустынный берег и одинокий предмет. Шарухи любят одинокие предметы.
– Какие шарухи?
– Шаровая. По силе взрыва равна небольшой атомной.
– Перестань пугать мать. Пошли ставить палатку.
Лапушке очень не хотелось вылезать из машины, и он задумался, очевидно ища теоретическое обоснование не ставить палатку.
– Лучше подождать, пока пройдет дождь, – начал он наконец поучительным тоном. – Тогда песок уплотнится и можно будет выбрать более ровную, незатопляемую площадку Кроме того, если мы поставим палатку на сыром песке, то завтра в жару там будет целый день прохладно.
– А если не будет жары?
– Жара будет по теории вероятности. Если здесь целое лето пекло, то почему именно завтра оно должно исчезнуть?
– Ладно. Вылазь.
Отец и сын вышли из машины Клементьев даже зажмурился, столько вокруг было света, темно-синего и белого. Темно-синий – море и небо, белый – ракушечник. Место было удивительное. Еще никогда Клементьеву не приходилось бывать в таких местах. Обычно там, где Клементьев отдыхал, море выглядело маленьким. Оно заслонялось горами, изгибами, строениями, камнями, лесом… Здесь же не было ни гор, ни камней, ни изгибов. Белая коса, на которой они остановились, рассекала синий простор пополам, и было очень похоже, что находишься на палубе огромного корабля, уже давно ушедшего в открытый океан от забот и суеты берега. Или на подводной лодке. Клементьев никогда не плавал на подводной лодке, но, наверно, вое выглядит именно так, как сейчас, когда лодка всплывает: море справа, море слева, море впереди, море сзади… И никаких посторонних звуков, кроме звуков волн. И качка… После долгой езды у Клементьева слегка кружилась голова, и ему казалось, что узкая коса покачивается, как палуба…
Впрочем, сзади у них было не море, а лиман, так как вода в нем выглядела более светлой и на той стороне росли редкие камыши. За камышами, особенно белые на фоне тучи, проглядывали сквозь зелень садов домики маленькой деревушки. Слева же ничего не было, сколько хватало взгляда, лишь белый ракушечник и море; справа, недалеко от них, стояла палатка. Клементьев инстинктивно остановил машину недалеко от нее. Безлюдье и бескрайность этой косы так поразили и подавили его в первый момент, что он, человек в общем-то склонный к одиночеству, все же выбрал место поближе к человеческому жилью. За палаткой было совсем пустынно. Коса уходила в дождливую мглу…
Сюда они попали случайно. Приближался вечер, пора было сворачивать с шумной автострады и устраиваться на ночлег. Клементьев раскрыл карту в поисках какой-нибудь речушки, где они обычно привыкли разбивать лагерь, и вдруг с удивлением обнаружил, что в том месте, где они находились, совсем близко к автостраде подходит море. Каких-нибудь километров тридцать…
– Может быть, заночуем на море? – спросил Клементьев жену и сына.
– Смотри сам, мне все равно, – ответила жена. – Скорее бы уж добраться…
– Мне тоже все равно, – объявил Лапушка. – Но учти, что в восемнадцать футбол, а у тебя всегда на скорости треск.
Клементьев свернул с автострады. В небольшом пыльном городке, куда они вскоре прибыли, он спросил, как проехать к морю. Человек, возле которого они остановились, лишь махнул рукой:
– Море там.
– А есть там стоянка? – спросил Клементьев. – Чтобы народу было не много.
– Есть, – ответил человек серьезно.
Теперь Клементьев понимал, каким идиотским казался человеку его вопрос в пяти километрах от такого места.
