Готовность Кристины нравилась ему все больше, но конкретных предложений не было – он и сам не знал, что надо.
– По крайней мере, теперь мы долго не потеряем его. Синатхор говорил, что до лагеря хеттов не меньше недели пути.
– И мы будем неделю следовать за ним?
– А как еще, если мы хотим узнать истину? – (понятие «мы» незаметно, но прочно вошло в лексикон Виталия), – вопрос в другом. Кристин, только ты не пугайся, но по моим расчетам скоро я должен исчезнуть.
– Как это? А я? – несмотря на предупреждение, девушка, действительно, испугалась.
– А ты останешься здесь, пока я не придумаю, как вернуть тебя. Для этого мне надо спокойно поработать в офисе, – увидев растерянное лицо Кристины, он улыбнулся, – обещаю – я тебя не брошу. А ты потом расскажешь, что тут происходило. Вот, только как бы тебе одновременно, и не упустить Синатхора, и наблюдать за нашей царицей? Во дворце ведь тоже могут разворачиваться интересные события.
Мысль о том, что она останется одна, встревожила Кристину гораздо больше, чем проблемы египетской династии. Если б она умерла, то пришлось бы тупо смириться со своим новым положением, но она жива, и пусть желания вернуться домой поскорее пока не появилось, но потенциальная возможность этого всегда должна присутствовать. Ею можно никогда и воспользоваться, но если ее нет, то думается о ней постоянно – так уж устроен человек. Пока господин Виталий находился рядом, она подсознательно надеялась, что он, типа, хлопнет себя по лбу и воскликнет: – Эврика!..
– Господин Виталий, вы не можете бросить меня, – сказала Кристина уверенно.
– А это от меня уже не зависит. Запущен своеобразный «таймер», который срабатывает помимо моего желания.
– Так возьмите меня с собой.
– Не получится. Он рассчитан только на одно существо, то есть для этого ты должна находиться со мной в одной, так сказать, энергетической оболочке. Но я что-нибудь обязательно придумаю, – в подтверждение слов, Виталий протянул руку, и если б их тела были материальны, ласково коснулся груди, задорно торчавшей вверх розовым соском. Естественно, в его ладони не оказалось ничего, но какое-то, едва заметное энергетическое воздействие он все-таки почувствовал.
– А если не придумаете? Я так не хочу. Нет, я, конечно, побуду здесь – мне даже интересно, но… – закончить фразу Кристина не успела, потому что яркое свечение, возникшее внутри мага, ослепило ее, а в следующее мгновение рядом уже никого не было. Господин Виталий исчез, растворившись в огненном шаре, не оставив, ни дыма, ни запаха – абсолютно ничего!.. А внизу по-прежнему катил мутные воды Нил; справа копошился город (может, кто-то там и видел странную вспышку, но не понял ее истинной причины); во дворце ждала своей участи египетская царица с жутко сложным именем; на другом берегу завораживал тишиной «город мертвых»; вдали белел несуразный парус корабля Синатхора. Что делать дальше, Кристина не знала.
Оглушительный грохот и фантастические световые эффекты не только не испугали, но и не удивили Виталия. Он знал, что сейчас окажется в тишине кабинета
Наконец, среди хаоса возникли очертания знакомой мебели. Виталий почувствовал ужасную слабость, опустившую его в кресло. Руки дрожали, а глаза закрывались сами собой. В прошлый раз «перелет» прошел менее болезненно – видимо, частые перегрузки сказывались на организме.
Очнулся он, когда за окнами совсем стемнело, и почувствовал, что состояние нормализовалось. Хотел сразу позвонить Даше, но уже взяв трубку, подумал:
Когда долго думаешь об одном и том же, сознание перестает генерировать новые версии – оно толчется на месте, повторяя варианты, как и ты сам, задающий ему одни и те же вопросы. Поэтому, в качестве разрядки, Виталий, как обещал Даше, принялся записывать свои впечатления. Правда, записи получились довольно скудными – всего пара страничек, ведь на этот раз основные события разворачивались вокруг Кристины, а о ней лучше было не упоминать. Зато он подробно рассказал о рынке, кораблях; о том, что происходило во дворце, и о перстне, который царица не захотела отдать Синатхору. Закончив, сунул листки в карман и попытался вернуться к главной проблеме, но голова казалась непривычно пустой, и это пугало. Сознание даже не пыталось родить хоть что-то свеженькое, зациклившись на одном:
Промучившись около часа, Виталий все-таки поехал домой, надеясь, что хоть смена обстановки столкнет его с мертвой точки – ведь часто бывает, что вечером задача кажется неразрешимой, а утром просыпаешься с готовым ответом.
А Даша и не думала никого отвлекать. Наоборот, она очень надеялась, что Виталий вернется утром, потому что не знала, как себя вести. Казалось, мысли сплелись в змеиный клубок – они шевелились, стремясь освободиться, но запутывались еще сильнее. Голова раскалывалась, но Даша решила, что создавать «золотые коконы» больше не будет никогда. Проглотила три таблетки самого примитивного цитрамона, но это не помогло. Она лежала на диване, тщетно силясь понять, что же с ней произошло – неужели то, что она совершила, является самым заурядным актом мести?
Даша принялась размышлять, как все могло повернуться, если б остановилась любая другая машина и в ней сидел другой водитель.
