метлу.
— Возможно. Да, я ищу Кинару.
— Тогда тебе на кухню. — Он дернул плечом, показывая, куда мне идти. — Они там завтракают, у очага.
Я поблагодарил слугу, вошел и стал разыскивать хозяйственные помещения в лабиринте комнат. Идя на шум голосов и легкий запах дыма, я скоро оказался в кухне.
Как и говорил раб, девочки Манто завтракали, сгрудившись на жестких табуретах и скамьях вокруг маленькой жаровни и пытаясь согреться в этот холодный осенний день. Кухарка, склонившись над переносной печью, пекла блины.
— Клиент? В такой час?
— Вообще-то, — как можно более непринужденно и вкрадчиво проговорил я, — любой час подходящий, когда вокруг такие красавицы. Но нет, в данный момент я не ваш клиент. Кинара?
Я узнал ее не без труда. В конце концов, мы не были близко знакомы, и потом, все эти юные или почти юные красавицы мало чем отличались друг от друга. Как и положено рабыням, они носили короткие волосы, но имели возможность содержать себя в чистоте и даже носить красивую одежду. Обычно мужчины видели этих девушек, когда они, в полупрозрачных хитонах, выстраивались в гостиной, и можно было выбрать любую. Но для этой скромной домашней церемонии они явно подыскали самую удобную шерстяную одежду, видавшую виды и даже потрепанную.
— Тем вечером, я, наверное, испугал тебя, — сказал я, — когда вскочил с постели и бросился вниз узнавать, в чем дело. И я не расплатился как следует. Приношу свои извинения. Позволь вернуть тебе долг, а также преподнести скромный дар, — с этими словами я подал ей деньги и короткую ленточку, по дешевке купленную на рынке не далее, как сегодня утром.
— Ой, подарок, — она смягчилась, хотя подарок был настолько дешев, насколько мне позволила совесть. — Иди сюда, присаживайся. — Девушка подвинулась и предложила: — Отведай нашего оцта с травами и горячей водой. Отлично прочищает горло туманным утром.
Я взял у нее чашку с питьем, которое и вправду согревало.
— Мы тут празднуем день рождения Клизии. — Кинара кивнула на худенькую девушку с длинной шеей, которая делала ее похожей на журавля.
— Не каждая знает день своего рождения, — заметила еще одна девушка, разражаясь хохотом, в котором слышалось не только веселье.
— А я знаю, — сказала Клизия. — Мне сказала мать. Она была рабыней, и потому я тоже родилась рабыней. Но до шести лет я жила с ней. — Она рассеянно уставилась на угли в печи. — Маме повезло, хозяин ее продал. И той же ночью запрыгнул на меня.
— Многие так начинают, — спокойно ответила другая девушка. — Прежде чем попасть сюда, ты побывала только в одних руках, а бывает и хуже. Он ведь тебя кормил, да?
— Клизия никогда не выглядит сытой! — сказала одна из девушек и тоже расхохоталась. — Клянусь Двумя Богинями, никогда! Видит Деметра, каждую ночь в нее вливают столько жизненных соков, что к утру можно и растолстеть, но Клизию, похоже, ничем не возьмешь!
— Вот, это тебе, милочка, — надеясь утешить худенькую печальную подругу, Кинара поставила перед ней тарелку со свежим блином, который был щедро полит медом и восхитительно благоухал.
— Хочешь блинка? — Глазастая Кинара мгновенно заметила мой интерес. — Мы тебя угостим, — и вскоре передо мной тоже появилась тарелка с блином, буквально источающим сладость.
— Заешь его вот этим и попросишь добавки, — посоветовала она, подставляя мне свои липкие от меда пальцы.
— Надеюсь, никто не захочет еще. У нас кончается уголь, — сказала кухарка, взмокшая от трудов и черная от копоти.
— О, нынче утром к нам вновь приходил угольщик, так что мы все имеем право на добавку, — произнесла Клизия, у которой был день рождения. — Мете я отнесла блин первым делом, так что она ворчать не будет.
— А Манто здесь? — проговорил я с набитым ртом.
— Зачем она тебе? — кисло спросил кто-то.
— Нет-нет, никаких жалоб, — ответил я. — Просто хочу кое-что узнать.
— Кое-что об убийстве? — длинношеяя Клизия хищно наклонилась вперед, словно журавль, который заметил под водой рыбку. — Ты что-то узнал об Ортобуле?
— Не лезь в это дело, — оборвала ее одна из подруг, высокая, с огромным бюстом. Если девушек вызовут на допрос, то, конечно, подвергнут пытке, понял я.
— Нет-нет, — быстро возразил я. — Это вовсе не об убийстве. Всего лишь о продаже меда.
— Тогда ладно, — разрешила высокая девушка и с нескрываемым удовольствием засунула в рот блин с медом. Кухарка выскользнула из комнаты, неся в руках тарелку с горячим блином. Должно быть, порция Манто, которая предпочитала наслаждаться трапезой в степенном одиночестве.
— А еще, — продолжил я, — я кое-кого ищу.
— О… Кое-кого особенного? Ты потерял свою милую? Не красней, скажи нам. Мы поможем тебе найти любимую, — раздались со всех сторон веселые смешки, и я почувствовал, как мои щеки вспыхнули.
— Нет, это не женщина.
— Кто же тогда?
— Мальчик. Юноша.
— Ах, так ты предпочитаешь мальчиков? — Настырная Кинара изобразила слезы. — Как нам не повезло! Но мы подыщем тебе хорошенького. У Кибелы — вон той, с большой грудью, на которую ты все время смотришь, — есть младший брат…
— Нет, не то. Я ищу вполне определенного юношу…
Девушки захихикали.
— Насколько он юн? Мы многим давали уроки любви, — похвасталась одна. — Может, и тебе. Где ты учился?
— Тихо, Манто идет, — резко бросила другая. Я облегченно вздохнул, поскольку уже начинал чувствовать себя не в своей тарелке.
В кухню стремительно вошла хозяйка заведения. А я-то думал, она будет есть в другом месте. Сперва она не заметила в стайке прелестниц меня — за тарелками с горячими блинами и плошками с медом.
— Девочки, девочки! — укоризненно воскликнула она. — Нельзя же весь день сидеть, сложа руки! Я тружусь в поте лица, даже поесть не успела, а эти заседают, словно городской совет в Толосе! Вот напущу на вас Мету! А ну заканчивайте. И к прялке, пока нет клиентов! Да, и уберитесь в гостиных. О, ты…
Манто обескураженно уставилась на меня. Она явно не ожидала посетителей в столь ранний час, особенно на кухне.
— Ты Стефан, сын Никиарха, верно? Что привело тебя в мой дом?
— Я не собираюсь говорить о несчастье того вечера, — запинаясь, ответил я. — Просто ищу одного человека.
— Да? Хороший человек: проводит в борделе всю ночь и половину утра. Но здесь сейчас никого нет. Совсем никого. Наши гости придут позже.
— Нет, это не обычный гость. Человека, который мне нужен, разыскивает его семья. Юноша, даже мальчик, лет четырнадцати.
— К чему ходить вокруг да около? — сварливо отозвалась Манто. — Если ты о Клеофоне сыне Ортобула, так и скажи. Все только о нем и твердят. Разумеется, мы его не видели. Правда, девочки?
— Конечно, Манто, — хором ответили те, покачав головами.
— А теперь за работу, живо. Хватит здесь рассиживаться. Идите, идите. А я заморю, наконец, червячка, — она надкусила яблоко, — и скоро приду к вам. Мета убирается наверху.
Если Мета первая получила свою порцию и теперь наводила порядок, а Манто вообще еще не завтракала, кому тогда предназначался тот блин?
— Послушай, — сделал еще одну попытку я. — Я не хочу, чтобы из-за меня у девочек были неприятности, но ты, Манто, вольноотпущенная, тебе ничто не грозит. Поэтому с тобой я могу говорить открыто. Нельзя ли еще раз взглянуть на дом по соседству, который принадлежит вольноотпущеннице с
