уже на земле моего брата.
– Тогда расскажите мне про замок.
– «Замок» – слишком громкое название. Так, блокгауз на возвышенности. Его строили как сторожевую башню для защиты от пиратов. Мой дед превратил его в охотничье поместье.
Я почувствовал себя немного лучше.
– А гарнизон в нем большой?
– Сейчас вообще никакого. Все воюют на севере. Я думаю, там только Зиг и один-два тюремщика.
Так мы могли еще надеяться на успех. Человека со сломанной лодыжкой держать взаперти не так уж трудно. Но посади его верхом, и он сможет передвигаться не хуже нас. Вот только будут ли там лошади? Жаль, что мы не купили запасного коня, пока была такая возможность, но теперь рассчитывать на это не приходилось.
– Ну что ж, доверимся богам, – пробормотал я с набитым ртом.
На ближних подступах к замку нам пришлось спешиться и вести лошадей в поводу. Тропа петляла между деревьями, пока не вынырнула на каменистое плоскогорье. Мы разговаривали только шепотом, хотя вряд ли кто мог услышать нас сквозь шум прибоя. Я ощущал его ногами почти так же, как слышал ушами, хотя мы поднялись довольно высоко. Если в такую ночь замок охраняется снаружи, значит, в нем столько людей, что нам не на что рассчитывать.
Замок Зардон замаячил перед нами темным прямоугольником на фоне чуть более темного неба. Кукольный замок – ящик не больше десяти шагов в поперечнике, не выше двух этажей. Тропа упиралась в арку ворот, и створка была открыта. Я перестал беспокоиться относительно гарнизона и задумался, что нам делать, если внутри никого не окажется.
Впрочем, я не знал также, что мы будем делать, если внутри кто-то окажется. Я даже не спрашивал, потому что не хотел слышать ответ. Кто я такой, чтобы мешать настоящей любви?
Я подозревал, что моя волевая спутница намеревается как можно быстрее сочетаться с Зигом законным браком, дабы поставить свою семью и своих августейших преследователей перед свершившимся фактом. Что потом? Возможно, Свежероза слишком плохо представляла себе дворцовые нравы, чтобы предвидеть неизбежные последствия такого шага. Зато я представлял, и даже слишком хорошо. Во дворце ходили слухи об участи тех, кто имел неосторожность не угодить царевичу. Сам царь запросто мог бы упрятать Свежерозу в темницу до скончания дней. О том, что он сделает с Зигом и со мной, я старался не думать.
Тем временем мы привязали коней к ограде, и Свежероза направилась к двери. Я схватил ее за руку.
– Сначала обойдем замок и посмотрим, горит ли в окнах свет.
– Попробуйте, и совершите нырок с рекордной высоты.
– Ох… Ладно, тогда опишите мне внутреннюю планировку.
– На этом этаже конюшня, кухня и помещение охраны. На втором – зала и две спальни. Пошли.
Мы нырнули в дверь и оказались в темноте. Свежероза взяла меня за руку неожиданно теплыми пальцами и повела за собой, находя дорогу на ощупь. Если где-то рядом и были лошади, это были самые тихие и лишенные запаха лошади из всех мне известных. Я ощущал запах моря и дыма. Мы дошли до лестницы и начали подниматься. К счастью, ступени были каменными и не скрипели. Мы передвигались в полной тишине, нарушаемой только рокотом прибоя и отчаянным стуком моего сердца, слышным, наверное, и в Утоме.
Потом мы свернули за угол, и впереди показался свет, выбивавшийся из-под двери. Мы пригнулись и заглянули в щель.
Я увидел ножки мебели и четыре башмака. Трещал огонь. По крышке стола стучали игральные кости. Я услышал раздраженный мужской голос.
– Отлично! – прошептала Свежероза. – Это Честнодоблесть!
Прежде чем я успел сказать что-то, она перепрыгнула через последние ступеньки и распахнула дверь.
Я сполз по лестнице вниз, считая ступени коленками, чтобы свет не упал на меня. Я услышал удивленные крики и грохот двух падающих стульев. Я узнал голос Зига, вопрошающий, что, именем всех богов… и примерно тот же вопрос, произнесенный другим знакомым мне голосом, надменность которого с годами ничуть не уменьшилась – Честнодоблесть, мой давний провожатый, протащивший меня от Майто до Тихих Вод, чтобы развлечь царскую семью. Вряд ли в Верлии насчитывалась дюжина людей, помнивших меня с тех пор, но он был один из них.
– Я пришла забрать Зига, – заявила Свежероза.
– Вы привезли приказ вашего брата, госпожа?
Значит, он намерен возражать, чего я мог бы ожидать от него. Я не слишком верил в способность Свежерозы очаровать его настолько, чтобы он ослушался данного ему приказа, хотя, возможно, она надеялась на это. Я решил вмешаться, пока не прошел эффект неожиданности.
Я взлетел по лестнице и шагнул на свет рядом с ней. Я постарался изобразить на лице самую свою зловещую, загадочную улыбку, однако не вполне в этом преуспел, потому что невольно зажмурился от яркого света.
Зала явно не заслуживала такого названия. Это была убогая комнатенка, хотя при данных обстоятельствах она показалась довольно уютной. В камине весело плясал огонь, а вокруг были расставлены кресла и стулья, в количестве явно избыточном для комнатки такого размера. Стены украшали многочисленные удочки. Здесь было еще две двери. Они оставались пока закрытыми; во всяком случае, никто не прибежал проверить, что за посетители пожаловали.
Зиг стоял. Он не мог подойти ближе, он был прикован цепью за ногу. Честнодоблесть стоял ближе, преграждая путь Свежерозе.
– Омар! – крикнул Зиг.
Честнодоблесть поперхнулся и уставился на меня.
Я говорил уже, что Зиг был мне по душе. Опытный солдат удачи всегда действует по обстоятельствам. Зиг схватил со стола кувшин и обрушил на голову своего тюремщика. Кувшин разлетелся вдребезги, во все стороны полетели глиняные черепки. Честнодоблесть пошатнулся и обрушился на пол с ужасающим грохотом, от которого содрогнулся замок.
Свежероза бросилась в объятия своего возлюбленного. Ей он тоже явно был по душе.
Поскольку им было не до меня, я занял себя полезным делом. Я связал Честнодоблести лодыжки и запястья обрывками его же собственного наряда. Он лежал без сознания, но никогда не грех перестраховаться. За этим занятием я нашел ключ от оков Зига и освободил его: Потом подобрал меч Честнодоблести и положил на стол так, чтобы Зиг мог легко взять его, когда вернется к реальности. Кинжал Честнодоблести я присвоил себе, полагая, что он когда-нибудь может и пригодиться. У него была красивая рукоятка из резного янтаря. Покончив с этим, я выбрал кресло поудобнее и уселся наблюдать за развитием романа.
В конце концов мои друзья оторвались друг от друга настолько, что смогли говорить.
– Любимый!
– Сердце мое!
И так далее. Очень мило.
Тем временем все царство охотилось на нас, а проходы через перевалы закрыты – зима. Кто рискнет навлечь на себя царский гнев, приютив у себя трех беглецов? Куда нам податься отсюда?
– О, милый, милый Зиг!
– Моя милая, милая Свежероза!
Не знаю, сколько бы они еще продолжали в том же духе. Их отвлекло от этого занятия только появление царевича и еще одного мужчины. Они вдвоем шагнули в комнату, и вид у них был крайне злой и усталый с дороги. Их черные плащи стали серыми от грязи. Оба были вооружены. Поскольку мой кинжал не шел ни в какое сравнение с их мечами, я остался на месте.
Вновь прибывшая пара огляделась по сторонам, с радостным удивлением узнав меня. Я вяло поднял
