всякие поборы княжеские дружинники. Позднее, с оседанием дружин на земле, бояре-дружинники превращали смердов из данников в зависимых людей, т. е. теперь они были заинтересованы не в дани со смердов, а в самих смердах, в их хозяйстве. Смерд - зависимый от князя человек. Об этом говорит вознаграждение за убийство и за 'муку' смерда, идущее в пользу князя, переход имущества умершего смерда князю, если у покойного не было сыновей, штраф за убийство смерда, равный цене, уплачиваемой князю за убийство его холопа, пастьба скота смерда вместе со скотом князя и т. д. (См. 'Правда Русская', т. I, стр. 113-114). Смерд прикреплен к земле, он дарится вместе с ней. Изменить свое состояние он может, только выйдя из общины, бежав и тем самым перестав быть смердом. Смерд обязан платить оброк, т. е. дань, превратившуюся в феодальную ренту. Покидавший общину, разоренный смерд вынужден был искать заработка на стороне или закабаляться. В этом случае он превращался в рядовича, закупа, 'наймита'. Превращенный в раба, он становится холопом. (В советской исторической литературе существует несколько точек зрения на смердов древней Руси. Так, например, С. В. Юшков полагает, что смерды являются особой категорией сельского населения, наиболее ограниченной в своих правах и наиболее угнетаемой. Это были крепостные крестьяне XI- XII вв. Положение их мало чем отличалось от положения холопов (рабов). С. В. Юшков считает, что нельзя термин 'смерд' применять как синоним 'сельского люда' (сельского населения), 'крестьянства' (термин 'крестьяне' по отношению к населению русских сел и деревень в источниках встречается лишь с конца XIV в. Смерды - социальная категория, численно ограниченная, составляющая лишь часть сельского населения (С. В. Юшков, Общественно-политический строй и право Киевского государства, М., 1949; его же: Очерки по истории феодализма в Киевской Руси, М. - Л., 1939; его же: К вопросу о смердах. 'Ученые записки Саратовского университета', 1923, т. I, вып. 4). О смердах, как об особой категории сельского люда, непосредственно зависящей от кня1зя и только от князя, говорил также Б. А. Романов. В некотором отношении положение смердов, по его мнению, было хуже, чем положение холопов (Б. А. Романов, Люди и нравы древней Руси, Л., 1947). Княжескими людьми считал смердов и С. Н. Чернов (см. С. Н. Чернов, О смердах Руси XI-XIII вв. Сборник 'Академику Н. Я. Марру', М. - Л., 1935). Особняком стоит мнение о смердах Б. И. Сыромятникова, полагавшего, что среди смердов были рабовладельцы, имевшие собственных холопов (Б. И. Сыромятников, О 'смерде' древней Руси. - 'Ученые записки Московского государственного университета', вып. 116, Труды юридического факультета, кн. 2, 1946). Мы в настоящей работе по вопросу о смердах в основном придерживаемся той точки зрения, которую развивал в своих трудах Б. Д. Греков и которая получила самое широкое распространение среди советских историков).
Большой интерес представляют и древнерусские 'изгои'. Нельзя не связать термин 'изгой' с глаголом 'гоить', что означает 'жить'. И сейчас еще говорят 'рана загоилась', т. е. зажила. Отсюда естественно сделать вывод, что 'изгой' - это человек, так сказать, 'изжитый', выбитый из жизни, вырванный из своей обычной среды. Понятны и распространение изгойства в X-XII вв., и исчезновение этого термина позднее. В эти времена разрушения древних родовых и общинных связей, распада и разложения семейных и территориальных общин, всякий 'людин', порвавший в силу тех или иных обстоятельств связь со своей общиной, вышедший из нее, становился изгоем. Изгои выходили из сельских общин, порождала их и городская жизнь. Изгоем становился и выкупившийся или отпущенный холоп.
Изгои - феодально зависимый люд. Порвав почему-либо со своей общиной, они оказались на земле феодала, подлежали суду господ, к которым переходило при отсутствии наследников их имущество, были прикреплены к господской земле и обрабатывали ее.
Каким же путем шло превращение общинников в зависимый люд? Древняя Русь знала две стороны этого процесса: захваты феодалами общинных земель и закабаление общинников.
В IX-XI вв. на Руси общинники в большинстве были уже 'подданными' в том смысле, что они состояли 'под данью', платили дань. Причем число общинников, только платящих дань, быстро сокращалось. Вначале князья раздают своим дружинникам не столько земли, сколько дани с земель, а затем уже сама земля смерда захватывается князьями и дружинниками, дарится и раздается. Вместе с землей и угодиями дарятся и раздаются и живущие на этой земле общинники. Экспроприируется их собственность, а они сами, всей общиной, превращаются в собственность князя, боярина, церкви, передаются по наследству, продаются.
Но была и другая сторона процесса превращения общинников в зависимых - их закабаление. В. И. Ленин говорит, что 'русский крестьянин в XX веке все еще вынужден идти в кабалу к соседнему помещику - совершенно так же, как в XI веке шли в кабалу 'смерды' (так называет крестьян 'Русская Правда') и 'записывались' За помещиками!' (В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 15, стр. 131).
В. И. Ленин указывает также, что землевладельцы кабалили смердов еще во времена 'Русской Правды' (См. В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 3, стр. 199), а в другом месте отмечает: 'Отработочная система хозяйства безраздельно господствовала в нашем земледелии со времен 'Русской Правды'...' (См. В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 3, стр. 314).
Неурожаи, голод, стихийные бедствия, нападения врагов, грабеж со стороны дружинников, чрезмерные поборы разоряли общинников. Разоренный общинник вынужден был выходить из общины (если она сама не распадалась в силу ряда причин) и закабаляться. Превращаясь в закупа, рядовича и т. д., он уже не именовался 'сельским людином', 'простой чадыо' или 'смердом'. Изменение в его положении вызывало изменение в его наименовании. Вырванный по тем или иным причинам из общины, 'верви', 'мира', общинник становился легкой добычей для феодала; он попадал в число зависимой от него 'челяди' и выступал под этим или под более точно определявшим его положение названием.
Таким образом, сельский люд, разоряясь, идет в кабалу к князю и прочим 'нарочитым людям'. Растет и множится число кабальных людей, эксплуатируемых путем барщины. Они пашут землю, сеют, жнут, молотят, косят сено, ухаживают за скотом, обслуживают двор господина, бьют зверя, ловят рыбу и дичь и т. д. Все большее и большее число холопов и изгоев садится на землю во владениях князя, церквей и бояр и по сути дела превращается в крепостных. 'Княжие мужи' и бояре со своими дружинами, получившие землю смердов, проникают в самые отдаленные уголки древней Руси, и не спасают общинников ни дремучие леса, ни непроходимые болота, ни широкие, многоводные реки, ни мужественное сопротивление.
Одной из наиболее распространенных категорий закабаленных людей были рядовичи, впервые упоминаемые в 'Русской Правде' Ярославичей.
Термин 'рядович' происходит от слова 'ряд', договор. Он обозначал человека, жившего у господина и работавшего на него по 'ряду', т. е. по договору. Этот договор имел чисто феодальный характер: заключивший его человек из свободного превращался в феодально зависимого. Рядович в 'Русской Правде' приравнен к холопу и смерду: за убийство рядовича, так же как и за убийство холопа и смерда, взималась вира в пять гривен. Это заставляет видеть в рядовиче рабочую силу в хозяйстве феодала. Но часть рядовичей выступает в качестве младшей вотчинной или государственной администрации, своего рода несвободных приказчиков, становясь, таким образом, рядом с тиунами, сотскими, старостами.
Одной из разновидностей рядовичей были закупы. Закуп - это чаще всего общинник, смерд, взявший у феодала 'купу' (отсюда и термин 'закуп'), т. е. ссуду, которая могла выражаться в деньгах, зерне, инвентаре, тягловой силе и проч. Попавший таким образом в зависимое положение от феодала, закуп был обязан работать на него. До определенного времени, а именно до восстания в Киеве в 1113 г., вынудившего Владимира Мономаха дать свой 'Устав', закуп фактически не мог освободиться от этой зависимости, потому что трудом своим он погашал не взятую ссуду - 'купу', а 'рез' - проценты на нее. Никаких возможностей найти средства где-то на стороне он не имел, так как 'искать кун' (деньги) ему было запрещено. Попытка уйти от господина хотя бы на время, чтобы своим трудом добыть где-нибудь деньги, влекла за собой превращение закупа в 'обельного холопа', т. е. раба.
Закуп, особенно 'ролейный', т. е. работающий на пашне господина и пользующийся его инвентарем и рабочим скотом, нес ответственность за ущерб, причиненный имуществу господина во всех случаях, даже тогда, когда он физически не мог предотвратить этот ущерб.
Как можно видеть, зависимость закупа от феодала имела очень тяжелую, полурабскую форму. Закуп не имел права судиться с господином, 'искать правды' у князей и его 'мужей'. На суде он мог выступать в
