Катится месяц перстнем цыганским
Песенного серебра.
Клён под окном красит листья утайкой,
Чтобы с утра повстречать
Новым нарядом летучие стайки
Нежных девчат-облачат.
Ветки неловки, и падают листья
Бабочкиным крылом.
Старый фонарь мотыльками чистит
Лампочное стекло.
Туча себя потихоньку месит.
Лужи лежат по дворам.
Катится, катится перстень-месяц.
Спите, давно пора.
Кукольница
Когда
она
закрывает
глаза,
слышит,
как
говорят
игрушки:
зайчиха-
девочка
Егоза,
зайчонок-
мальчик —
смешной
пузан,
медведь,
суровый,
как
партизан,
щенок
и кукла-
старушка.
Погода,
поэзия,
чей-нибудь
зад,
грядущая
скоро
пирушка;
голосом
нежным
журчит
Егоза,
голосом
тонким
стрекочет
пузан...
Когда
она
открывает
глаза —
и с ней
говорят
игрушки.
Прибой
Из алого паруса вышла отличная юбка,
и два замечательных фартучка, и маленький половик.
Осколок бушприта Лонгрэну пошёл на трубку,
обломок побольше — на новый игрушечный бриг.
Спасибо прибою за то, что он милостив к бедным!
За бочку тюленьего жира, за горькую серую соль,
за крепкий камзол с шеренгами пуговиц медных —
за то, что он кормит Лонгрэна
и свято хранит Ассоль.
Мыли-вымыли
Мыли-вымыли добела волосы
Мне студёные пальцы реки,
Обряжали жемчужным поясом
Примеряли к лицу венки,
Чешуи драгоценным всполохом
Украшали моё бедро...
Над рекою щербатый колокол
Полоскал ветром гулкий рот.
