– Иваныч? Жупел. Окажи любезность, свяжись с постом ГАИ на повороте к Чертково. Проверь, чего там у них проезжало сегодня с утра? Да я знаю, что там и не ездит никто. Ты выясни…
Он подождал минутку…
– …Ага, спасибо. Только туда? И номера записали? Отлично! Ты продиктуй, а я сам пробью. Ага! Ну, Иваныч, с меня пузырь!.. О чем разговор! – Жупел спрятал телефон.
– Что там? – спросил Медведев.
– С утра на Чертково свернули два джипа. Один – около одиннадцати, второй – три часа назад. Гаишники даже номера записали от удивления. В Чертково и домов-то приличных нет – одни развалюхи. Второй наш, а первый… – Жупел сделал театральную паузу. – С номерами «рыбинспекции»!
– Я так и знал! – Медведев грохнул кулаком по столу. Уставился на Жупела: – Ну? Что стоишь? Давай, действуй! И смотри опять не облажайся!
– Не беспокойтесь, Руслан Васильевич, – мрачно сказал Жупел. – Я сам поеду.
Минут через десять после его ухода зазвонил «личный» телефон Медведева.
– Да, – рыкнул Руслан Васильевич в трубку. – Да, решил! Нет, не мне. Звоните через полчаса. Свяжу с человеком!
Застенов вместе с Хожняком без стука вломились в кабинет Хлебалова. Кроме хозяина в кабинете находился Юматов. Лица у обоих были мрачные.
– Чепе, Николай Григорьич! – с ходу бросил Застенов.
– Мать твою! – выругался Хлебалов. – Что еще?
– Да капитан этот, козел бородатый! Колбасников! Павлыч, – кивок на Хожняка, – его через агентуру вычислил и пацанов отправил. И всё!
– Что – все? – недовольно переспросил Хлебалов.
– Не вернулись пацаны!
– И только-то?
– Не только! Мы по ГАИ пробили: туда же, в Чертково, «тигры» проехали.
– Какое еще Чертково? – недовольно спросил Хлебалов.
– Там у колбасниковского старпома дачка. Николай Григорьич! Если они наших положили – это же беспредел! Я прямо сейчас…
– Ты прямо сейчас заткнешься и будешь слушать, что тебе скажет Ефим! – перебил его Хлебалов. – Колбасников – не твоя тема! Хожняк сам управится.
– Конечно, управлюсь, шеф! – пробасил Хожняк. – Лично разберусь! Разрешите выполнять?
– Давай-давай, – рассеянно бросил Хлебалов. – И едва за бывшим омоновцем закрылась дверь: – Давай, Ефим, расскажи, что синичка из белокаменной насвистела.
– Дела плохи, Веня, – хмуро произнес Юматов. – Москва дала добро на снятие наших скальпов. Будет наезд на Курганский…
– Ёш твою мать… – пробормотал Застенов. – Надо что-то делать… Детали есть?
– Есть, – кивнул Юматов. – Есть одна зацепочка…
– Медведев согласен! – победоносно сообщил Бессонов Алеше. – Я с ним когда базарил, он злой был, как хорек. Видно, Хлебало ему еще одну подлянку кинул. В общем, сказал: поможет. Но не сам.
– А кто?
– Предложил законтачить нас с мужиком, который наверняка заинтересуется документами. Как я понял, это какой-то крутой сыскарь из столицы. Типа, роет под Хлебалова. Ну что, Леха, рискнем?
– Это не ловушка?
– А смысл?
Алеша кивнул.
– Кто не рискует, тот не пьет шампанского! – резюмировал он. – Договаривайся, я пойду. А для пущей безопасности можешь организовать что-нибудь… отвлекающее.
– Решено, – кивнул Бессонов. – С тобой пойдет Монах. А ты, Монах, имей в виду: если что – лучше сразу себе харакири сделай.
– Да ты что, Бессон! – воскликнул Монах. – Да я за Леху хоть всей хлебаловской своре глотки перегрызу! Да за пацана, который, из-за стола не встав, семьсот кусков надыбал… Да за такого пацана, Бессон…
– Глохни! – оборвал его Евгений и взялся за телефон.
– Медведеву звонишь? – спросил Алеша.
– Тому мужику.
– Погоди, – остановил Алеша. – Давай через мой комп. Так безопасней, не отследят. А то наши мобильные разговоры все, кому не лень, прослушивают.
Через пять минут вопрос был решен. Встречу назначили за городом. По предложению второй стороны – в небольшой придорожной шашлычной.
Алеша вернулся к прерванной программе, а Бессонов отправил Монаха варить кофе. Голова Евгения с недосыпу работала неважно. Так, первое – отправить Ужа на рекогносцировку. Пусть глянет, что там за шашлычная, прикинет возможности. Второе – за сутки придумать и проработать тот самый отвлекающий маневр, о котором говорил Шелехов. Это должно было быть что-то крутое. Чтобы Хлебалка вздыбился и заставил своих вертеться на полную катушку. Телефонными звоночками тут не обойдешься. Нужна акция. Монах приволок кофе и устроился в уголке. Обижается, что по уху получил. Ничего, этому раздолбаю полезно. Самое слабое звено в бессоновской команде… Самое слабое звено… Ага! В мозгу Евгения молнией вспыхнула идея. Он набрал номер:
– Ленечка? Давай к нам. Планчик один обмозгуем. И Черепа с наблюдения сними и тоже сюда. Живенько, время пошло.
Глава двадцать пятая
Капитан Колбасников на водку был неимоверно крепок. Под закуску и настроение до двух литров мог заглотить. Старпом его был послабже – спал, похрапывая, на зеленом диванчике, куда его отволок заботливый начальник.
А Колбасников продолжал пить. И петь. Правда, одну и ту же песню, «Варяга», и один и тот же куплет. Для тех, кто знал Колбасникова, это было признаком того, что тот – в крайней кондиции. Стопарь-другой – и могучий капитан уронит ряху на стол и будет спать. Часа два-три. А потом проснется и продолжит.
– Вр-раху н-не сдается н-наш х-хордый «Варрях»… – мрачно ревел Колбасников.
Ему никто не подпевал. Но слушатели были.
– Во, блин, глотка! – уважительно произнес один из «тигров».
Его начальник, Жупел, никак на реплику не прореагировал. Он ждал, пока ребята проверят территорию.
Жупел приехал пятнадцать минут назад, прихватив с собой для надежности два десятка бойцов.
У въезда в Чертково они спешились и оставшийся путь проделали ножками. Не только из осторожности. Ливень, начавшийся часа полтора назад, к этому времени кончился, но его хватило, чтобы «почти непроезжая дорога» превратилась в «совсем непроезжую». Во всяком случае, автобус бы точно застрял.
«Надо было военный грузовик взять», – подумал Жупел, шлепая по грязи.
Выйдя к цели, бойцы рассредоточились и оцепили жалкую дачку, оставшись не опознанными противником. Правда, «противник» к этому времени с трудом опознавал лежащий на расстоянии вытянутой руки огурец… Но «тигры» об этом не знали.
Рассредоточились, оцепили, отметили все, что следовало отметить; по команде Жупела, бесшумно и умело преодолели хлипкий заборчик.
Жупел был в некотором недоумении. Он ожидал обнаружить хотя бы нескольких хлебаловских ребят. Но не обнаружил. Два пустых джипа, свой и чужой, двое мужиков: один спит, другой поет, одно охотничье ружье, прислоненное к стене…
Ни трупов, ни следов активной перестрелки его ребята не обнаружили.
Жупел еще пару минут пытался прислушиваться к происходившему в доме, но, кроме соло капитана Колбасникова, ничего не услышал. Не мудрено. По мощности издаваемого звука капитан вполне мог бы
